Санкт Петербург, Даниэль Орлов

Вера Июньская: литературный дневник

Писатель должен отвечать за свою прозу и своих героев.


В большинстве современных отечественных экзистенциальных романов главного героя не жалеешь, ему даже не сопереживаешь. Автор самозабвенно копается в себе, выковыривает изнутри всякие фрейдистские козявки и отколупливает по всему организму засохшие корочки, но при этом остаётся для читателя более далёким, нежели сосед по дому, живущий в другой парадной (для Москвы, конечно, в подъезде). Из окна про соседа видно, тот выносит мусор, садится в машину, о чём-то спорит с женщиной, гуляет с собакой, которая гадит прямо на асфальт. Вот, у городского жителя от этого зрелища наконец возникает естественное возмущение, вплоть до ярости, а у романа, будь то роман, появился бы естественный саспенс. Но не тут-то было. В случае экзистенциального романа у читателя возмущения за так не выпросишь, ничего не возникает, кроме скуки, хотя автор современного экзистенциального романа, как правило, не убирает за своим персонажем дерьмо и прочий интеллектуальный мусор. Персонаж рефлексирует, но выводов за него автор никаких не делает, мало того, он не подталкивает читателя к этим выводам. Страшно подумать, что у него у самого, у автора, этих выводов нет. Автор просто, pardon за неприличное слово,
с а м о в ы р а ж а е т с я.


Во всех этих книгах герой то и дело (часто с самых первых страниц) занимается сексом в разных позах, которые авторами описываются весьма подробно, однако, как правило, сами детородные органы стыдливо метафоризируются. Кроме того, герой, который вообще непонятно чем во время свободное от самокопаний и фрикций занимается, ездит по заграницам, в которых подолгу и счастливо живёт. Там, в заграницах, которые, чаще всего, конечно, Париж и Америка, с той же периодичностью Гавана и Каир, но сильно реже Хельсинки и почти никогда Ташкент, герой чувствует себя вполне органично. Он не испытывает сложности от языкового и культурного барьера, потому как он сам часть заграничной культурной парадигмы, и страдает со страшной силой лишь из-за того, что каким-то чудом родился в Верхечапайске или, на худой конец, в Твери, а не в этих благословенных местах.


В подобных интеллектуальных романах автор не ответственен за героя, а сам герой не ответственен ни за что происходящее на страницах. Чаще всего он либо наблюдатель, либо делает вид, что не виноват и с виноватой рожей приходит в гости к очередной женщине, с которой вступает в половую связь той или иной степени противоестественности. Напоминаю, обычно такие романы пишутся от первого лица.


Авторы счастливо сконцентрированы на собственных ощущениях и ничего знать не хотят ни про других людей, ни про человечество в целом. Когда померли Камю и Сартр, задавшие высокую планку, и шобла от Миллера до Уэльбека появилась в западной литературе, показалось забавно. Читательский интерес был сродни интересу натуралиста. Теперь же, когда это млекопитающее изучено, от автора требуется обучить своего персонажа каким-нибудь трюкам. Но увы, дальше спонтанного секса, хронического алкоголизма и умения разбираться в марках шмоток, дело не идёт. Ибо не герой то, не антигерой, а протухший кисель.


И конечно же мелкотемье порождает многословие. Читателю всё чаще предлагают принять за сартровский поток ассоциаций словесный понос.


«Имя, сестра, имя!» - возвопит нетерпеливый прохожий и будет разочарован. Не могу я называть имён своих коллег, потому как отношусь к ним с любовью и уважением, а то, что вместо того, чтобы писать нормальные книги, талантливые авторы подчас занимаются самообладанием, это их беда, которую вовсе не стоит тащить на людное место. Но задуматься стоит. Мир обезумел, несправедливость мира остра и зноблива, а прозаики, подобно птахам-поэтам, порхают от одного собственного переживания до другого. Не автор должен нащупывать пути в своей прозе , читатель должен их нащупывать. Не автор должен умиляться собственной прекрасностью и талантом, а читатель должен прозревать и видеть себя, но не голого у стенки, а в дороге к себе лучшему. Поэзия может быть безответственной, проза - никогда



Другие статьи в литературном дневнике: