Штеффи и Кармен
Возилась с нами Штеффи - именно возилась, не покладая рук, словно курица-наседка с несмышлеными цыплятами.
Приветливая, общительная и какая-то невыразимо уютная, она неплохо говорила по-русски.
Тогда я еще не слышал о Штеффи Граф, и, не упуская возможности блеснуть своим знанием немецкой сущности, спросил:
- «Штеффи» - это сокращенное от «Штефания»?
(Ведь немцы имели склонность к сокращениям; бригадную Сабину звали «Бина», Корнелию – «Корни», а мою обожаемую Коринну – «Кори», одну лишь злобную Марион почему-то величали полным именем.)
- Нет,
- ответила она.
- Я просто Штеффи. И когда сделаюсь бабушкой, то меня так и станут называть – Oma Steffi !
(Поясню, что в немецком начальные «St» читаются как «Шт».)
И засмеялась; она вообще была смешливой и веселой. Передвигалась быстро, но не спеша и чуть вперевалку; она имела толстые ноги с крепкими икрами и казалась взрослой женщиной, а вовсе не нашей ровесницей – вероятно такими были добродушные немецкие крестьянки вроде тетушки Шомакер из Ремарковского «Возвращения».
Образ этой замечательной девушки довершали длинные платья и круглые дымчатые очки в простой металлической оправе.
И еще руки - полные руки, которые она всегда держала так округло, будто собралась вот-вот достать откуда-то и предложить от всего сердца нечто надежное, домашнее и вечное - вроде блюда со свежеиспеченными булочками…
Штеффи старалась вовсю, развлекая нас всеми возможными способами.
Потом даже прислала в СССР сделанные ею фотографии.
А вторую звали не больше, не меньше, как Кармен.
(Отмечу, что в отношении имен немцы были куда демократичнее, чем русские, зацикленные на Святцах: достаточно вспомнить иностранных по звучанию Коринну и Корнелию.)
Не какой-нибудь Хильдой, а именно Кармен, с нехарактерным для немецкого языка ударением на последний слог.
Эта девушка была прямой противоположностью Штеффи.
Хорошо сложенная, но какая-то изломанная, с большими и всегда полными мировой скорби глазами, цвет которых был неопределим в тени густых ресниц, одетая в черную юбку с воланами и знойную красную блузку – единственную Карменскую деталь облика! – она напоминала несуществующую в природе темную лилию. Или какую-то странную орхидею, извлеченную кем-то на свет божий из влажного тропического сумрака, утратившую свою порочность и сделавшуюся жалобной и несчастной,
Общее впечатление усиливал факт того, что, приставленная в качестве гида к русским гостям, по-русски она не понимала ни пса.
Потому всегда смотрела снизу вверх, с отрешенной и печальной полуулыбкой безнадежно глухонемого создания.
Зачем она вообще ездила с нами?
Вероятно, для того, чтобы не скучала безмерно энергичная Штеффи.
*************
Это главка из романа "Умерший рай" (http://www.proza.ru/2005/02/13-159) - одна из многих десятков, показавшаяся мне самому забавной и достойной быть выложенной отдельно.
Другие статьи в литературном дневнике:
