День Ангела

Милая Твоя: литературный дневник

Ревущий "Ягуар" Пола мчался по прямому шоссе вдоль побережья, через Санта-Монику, мимо Голливуда. Было тепло, даже жарко, в воздухе запах бензина мешался с запахом ночи. Машина Пола шла на скорости 150. У него был небрежный вид заправского гонщика, но его профиль и полуперчатки с прорезями на суставах меня почему-то раздражали.


Я –– Дороти Сеймур, мне … пять, черты лица женщины, не обиженной жизнью, хотя и слегка поблёкшие. Сценаристка, причём достаточно известная, я ещё весьма и весьма нравлюсь мужчинам, впрочем, как и они мне. Я –– одно из ужасных исключений, позорящих Голливуд: в … пять –– модная актриса в интеллектуальном фильме, через полгода в Европе прожигаю гонорар с левым художником, в … семь –– в родном городе, без имени и единого доллара, но в ожидании нескольких долговых судебных процессов. Моё полное безденежье приостановило процессы, и я стала сценаристкой, хотя имя знаменитой Дороти Сеймур уже ничего не говорило неблагодарной публике. Впрочем, это и к лучшему –– терпеть не могу автографы, фотографов и всевозможную шумиху.



Итак, я та, "которая могла бы, но... " Я унаследовала от деда-ирландца отменное здоровье и богатое воображение –– отсюда мои успехи в производстве этой цветной целлулоидной муры, к тому же недурно оплачиваемой.

Теперь моё имя часто фигурирует в титрах исторических фильмов RKB. И порой в ночных кошмарах мне мерещится возмущённая Клеопатра, заявляющая:
–– Нет, мадам, ваш текст: "Передайте Цезарю, что он господин моего сердца", –– я произносить отказываюсь!


А господином моего сердца (вернее, тела) должен был сегодня вечером стать Пол Бретт, –– и я уже заранее зевала.


Впрочем, Пол Бретт –– настоящий красавец. Он представляет интересы RKB и других кинематографических фирм –– элегантен, приятен и неотразим. То есть настолько, что Памелла Крис и Луэлла Шримп –– эти дамочки-вамп нашего поколения, … лет вгрызавшиеся в сердца и состояния знакомых мужчин и в собственные мундштуки, поочерёдно влюбились в него, а после разрыва едва не утонули в слезах.

Вот такое у Пола славное прошлое.

Но, несмотря на всё, этим вечером он был для меня просто блондинчиком. Причём блондинчиком … лет. Что для меня довольно унизительно. Но надо было сдаваться –– после недели, полной цветов, звонков, намёков и совместных выходов в свет женщина моих лет просто обязана уступить. У нас, по крайней мере, так принято.


И вот этот момент наступил: два часа ночи, на спидометре –– 150, впереди –– моё скромное жилище. И пропади он пропадом, этот секс –– умираю, хочу спать.


Но я уже засыпала накануне и три дня назад, и сегодня, увы, не имела на это права. Иначе понимающее "Конечно, конечно, малышка" Пола, несомненно, сменилось бы на "Дороти, вы можете мне объяснить, что происходит? " Мне остаётся достать из холодильника лёд, откупорить бутылку шотландского виски, радостно позвенев бокалом, протянуть его Полу и сладострастно вытянуться на широком диване в гостиной в манере Поллет Годар. Пол приближается, обнимает меня, задушевно шепчет: "Это должно было случиться, не правда ли, дорогая?"


Ну что ж, это должно было случиться. Я тяжело вздохнула. И тут Пол сдавленно вскрикнул.


...


Назавтра была назначена церемония вручения "Оскаров". Присутствовал весь голливудский бомонд, блестящий, разодетый в пух и прах. Льюис получил "Оскара". Он рассеянно вышел на сцену, а я философски отметила про себя, что три тысячи человек изо всех сил аплодируют уб&&це. Но меня уже ничем нс удивишь.


После вручения "Оскаров" мы отправились на банкет, устроенный Джеем Грантом в новом доме Льюиса. Джей был очень собой доволен и заставил меня осмотреть всё: шкафы, набитые новой одеждой Льюиса, гаражи, где стояли новые машины, почти принадлежащие Льюису, шикарные апартаменты, где Льюис будет спать и где он будет принимать гостей.


Льюис плёлся за нами, что-то бормоча. Я улучила момент и спросила у него:

–– Вы уже перевезли сюда ваши старые джинсы?


Он в ужасе помотал головой. Для роли героя вечера, которую он исполнял, Льюис казался слишком безучастным. Он ходил за мной по пятам, несмотря на мои попытки отправить его к гостям, и я уже начала чувствовать на себе многозначительные взгляды. Всё это заставило меня ускорить наш отъезд.


Воспользовавшись тем, что Льюиса кто-то отвлёк, я взяла Пола под руку и шепнула ему, что ужасно устала.


Ещё до этого мы решили временно пожить у меня. Квартира Пола находится в центре, а я могу жить только за городом. Было уже около трёх часов ночи.


Мы незаметно улизнули и направились к машине. Глядя на огромный, ярко освещённый дом, на сверкающую воду в бассейне, на силуэты людей в окнах, я вспомнила, что ровно год назад мы ехали по этой же дороге...


Целый год... Да ещё какой!


Ну ладно, кончилось всё вроде бы хорошо, хотя, конечно, не для Фрэнка, Луэллы, Болтона и Маклея.


Задним ходом Пол аккуратно объехал два новеньких "Роллс-ройса". Мы выехали на дорогу, и в свете фар мелькнула фигура человека с распростёртыми руками. Я закричала от ужаса. Льюис подбежал к машине, открыл дверцу и схватил меня за руку. Он весь дрожал.


–– Отвезите меня домой, –– взмолился он. –– Возьмите меня, Дороги, я не хочу здесь оставаться.


Он опустил голову мне на плечо, потом снова поднял её и тяжело вздохнул. Я пробормотала:


–– Но, Льюис, ведь ваш дом теперь здесь. Вас ждут все эти люди, и...


–– Я хочу домой, –– настаивал он. Я взглянула на Пола. Он тихонько смеялся. Я сделала последнюю попытку:


–– Но подумайте о бедняге Джее, ведь он столько для вас сделал... он будет взбешен, если вы вот так сбежите.


–– Я у&&ю его, –– сказал Льюис, и я поспешно подвинулась.



Мы с Полом потеснились, и Льюис в изнеможении рухнул на сиденье рядом со мной. Мы снова ехали втроём; я не знала, что и думать. Тем не менее я принялась отчитывать Льюиса. Нельзя себя так вести; он взволнован, это понятно, но он едет к нам только на один вечер; через день-другой он должен непременно вернуться к себе; его просто не поймут, если он откажется жить в таком замечательном доме.

–– Я бы хотел жить у вас. А туда мы могли бы ходить купаться, –– сказал он с надеждой.


Потом он заснул у меня на плече. Мы вытащили его из машины, с трудом довели до комнаты и уложили. Он приоткрыл глаза, посмотрел на меня, улыбнулся и снова безмятежно заснул.

Мы с Полом пошли к себе, и я стала раздеваться. Потом я спросила:


–– Как ты думаешь, это надолго?
–– На всю жизнь, –– сказал Пол небрежно. –– И ты, по-моему, прекрасно это знаешь.


Он улыбался. Я попыталась было возражать, но он добавил:


–– Разве тебя это не устраивает? Тебе будет неприятно?


–– Да нет, наоборот, –– ответила я, –– в общем, я довольна.


И это было правдой. Мне наверняка нелегко будет помешать Льюису, но, если хорошенько за ним следить, и если повезёт... Посмотрим. Это проклятое "посмотрим", как обычно, меня успокоило, и я, напевая, отправилась в ванную.



Франсуаза Саган. "Ангел-хранитель".



Другие статьи в литературном дневнике: