Рецензия на «В защиту Н. Н. Гончаровой - Станислав Фурта» (Ольга Чернорицкая)
Два отзыва о двух любопытных моментах: 1. "Абсурдный бес и абсурдный христианин" - сразу возник вопрос, почему не только я (- но и Тим Туманный, например) прошёл мимо этого (интуитивно осознанного автором? или сознательно заложенного в повесть?) искажения канона (бес зол, лукав, соблазняет слабого; гений велик, ложью его не возьмёшь, смертью дум не принизишь). Привычка к тому, чтобы абсурд являл себя гротеском или эксцентричностью? - сам не знаю. Во всяком случае, ситуационный бред куда понятнее читателю, чем всерьёз поданная нетипичность знакомых персонажей. Например, если бы пришелец, пьяно икая, признавался "Пушкин, братан! люблю! Обалденно пишешь! В Саду о тебе все розы воздыхают, Гавриил до сих пор зубами скрежещет, а Дева, говорят, лично являлась твоей жёнушке советы советовать; да пошли ты их, зануд, к Диаволу! айда в наш огненный круг! И Данте у нас, ждёт-с и критику на тебя имеет" (на что поэт величественно огрызается, Варлааму подобно: "Отстаньте, сукины дети, что я за Гришка ? - как! и сорока нет, а уж и бес в ребро, и пуля в брюхе! нет, брат! молод ещё надо мною шутки шутить") - подобное разбитное вочеловечение разрядило бы реалистичность и ясно расставило акценты... нет, я понимаю, что автор мне за такой совет бошку бы отвернул, - это всего лишь иллюстрация той "типажной нетипичности", которую любой читатель сразу распознает. Кроме того, если бес явно абсурден, то в отношении Пушкина к Богу я абсурда не вижу: "он действительно конченный христианин со всей глубиной трагедии всепрощения" - в этом-то что необычного? 2. "По бесовским меркам, Пушкин, конечно, ничтожен, хотя бы по причине неумения держаться в рамках светской нормы." Антропоцентризм, однако. Мне кажется, тут Вы поторопились с мотивацией стратегии Соблазнителя. Его отношение к роду человеческому должно вырастать из намерения "захватить Бога", разлитого в душах, то есть он обязан профессионально и безошибочно оценивать людей с позиции Зла, а поведенческие рефлексы ему до лампады. Пушкин «стал бесполезен» для людей не потому что иссяк творческий потенциал, а потому что чёрт дождался случая забраться ему в мысли. Одначе, не сгуби Поэта пуля, нечистому пришлось бы нестись вскачь, поджав хвост. Конечно, всё вершится на небесах, но как раз поэтому мнение беса можно не принимать во внимание... Бессвязно вышло? Винюсь. Замечание 1 - в чём-то самооправдание. Замечание 2 - к тому, что умение соответствовать "свету" может показаться существенным разве что "абсурдному" бесу. С уважением, В.Б. Владислав Былинский 08.02.2004 • Заявить о нарушении
Типичный Пушкин в нашем представлении - гений, возвышающийся над толпой - ангел воплоти. Таким мы его изучили в школе
Я не смогла полюбить такого Пушкина. И меня спас Белинский, который сказал, что созерцательная поэзия Пушкина при всем своем гуманизме "не носит в душе своей идеала высшей действительности и веры в возможность ее осуществления". Вот отсюда и выходит, что отнюдь не велик и не силен гений, не исполнен он веры в высшую справедливость. А в последние годы своей жизни поэт видел только одно: толпа его поклонников редеет, социально ангажированная критика считает его днем прошедшим, пройденной ступенью общественного развития. В интерпретации Гоголя мастерство Пушкина обернулось для русских поэтов демоническим соблазном!!! Тем не менее даже на основании упоительного асоциального язычества стихов Пушкина бес не может сказать ему: "Пушкин, братан! люблю!» Ведь Пушкин "Рыцаря бедного" и Гаврилиады" - это Пушкин, низвергающий беса, потому что сражающийся с Гавриилом и Рыцарем бес, уже торжествуя победу, терпит поражение. В этом отношении Слава прав и по существу: бес Пушкину не товарищ. Но именно собеседник, потому что и поговорить-то по душам в последние дни своей жизни по сути не с кем было Пушкину. Конченность Пушкина как христианина в том, что ни один христианин перед смертью с бесом говорить не будет. Только абсурдный христианин, для которого нет недостойного собеседника. Неумение вести себя в свете выдает лишь непоследовательность Пушкина - он кидается из одной крайности в другую - на это и указывает бес, как на слабость, на этой непоследовательности бес и выстраивает свою систему упреков, и пролезает в самое уязвимое место. Ольга Чернорицкая 10.02.2004 08:53 Заявить о нарушении
А мой Пушкин не был школьным. К 11-ти годам прочитан весь, непоняток осталось море: от воззрений Годунова до странных дел "шаловливой руки". :) Впечатление от огромного мира, созданного на бумаге, в дальнейшем лишь росло, вопреки урокам литературы. И "рукотворный памятник", как по мне, не надменная медь, а сила Слова. Оно и созидает, и может стать абсолютным оружием. Откровенно говоря, меня несколько коробит рассуждение о том, что если бес, по вышним меркам, мелок, а Пушкин, по земным, велик, то они - в одном масштабе. Вот с этим интуитивно не согласен.
Ваше мнение всегда интересно мне. Владислав Былинский 10.02.2004 17:17 Заявить о нарушении
Перейти на страницу произведения |
