Да, Роман!
Какой же Вы эрудит, философ и мыслитель!!!! Очень интересно было читать!
И поверьте, тт моих "заблуждений" никто не пострадает.Может, лет через 100 или 200 это будет истиной. Кто знает? Всё в этом мире шатко...
Спасибо Вам за такой отзыв.С теплотой.Елена

Елена Качанова   03.12.2020 11:08   Заявить о нарушении

Уважаемая, Елена, я тут перечитал ваши тёплые мне слова и как-то вдруг нашёл и чем их дополняюще оправдать, но и чем их дополняюще опровергнуть. Думаю, вам будет интересно. Вот смотрите:

Согласно принципов фаллибилизма (тобишь парадигмы универсального фальсификационизма, что верно по фальсификационизму Карла Поппера), любое опытно добываемое знание фальсифицируемо, что не умаляет и его верности, что вполне доказуемо согласно принципов логики Природы Возможных Миров действительности, и согласно эволюционной теории Природ вселенной по Синехизму Ч.С.Пирса. Но так же доказуем факт, что Истина всё же существует и Истина есть Универсум, т.е нечто вполне определённое по крайней мере на всю Вечность. Из этого факта следует, что истины опытно только подтверждаются, но черпаются оные из Самой Природы Сознания, что более менее корректно представленно естествознанием (особенно математикой и логикой) и прояняется в философией, естественно с хотя бы одним примером. Как Альфред Тарский сказал "СНЕГ БЕЛ" и доказал на основе этого реального примера семантическую теорему Истины. Короче, Истина у него не выразима ни в каком языке вообще. Но Людвиг Витгенштейн в своём ЛФТ (логико философский трактат) указал, что "То, что можно показать, о том нельзя сказать", что верно, ибо все вещественные Объекты признаются совокупностями бесконечного количества определений. Можно так же утверждатьи то, что "То, о чём нельзя сказать, то можно показать". Потому и продуцирование Истин обязано как подтверждаться естество знанием, но и само быть экзимплифицированным, а значит ничего не находим, как то, что истины нужно искать в себе, что непротиворечиво устраняет все возникающие нестыковки, правда не вне подтверждения этого естествознанием.

Уважаемая, Елена, а значит вы правы в том, что чувства есть определяющим и содержательным фактором в деле установления истины. Но ведь всё до конца ментальное содержание определяется переживанием сознания в чувстве. Потому, даже простой научный метод---есть так же и методом самопознания, ибо познаёт собственное чувство в сопряжении с объектами действительности. Вот кто этого не признаёт, вот те как аз и заблуждаются, и это подавляющее большинство всего учёного сообщества. Так что ваше произведение можно назвать протестом против отвержения высочайшего человеческого фактора в Познании вообще.

Такой виднейший философ как Родерик Чисхолм предпринял шаги, чтобы показать правильность второго тезиса Франса Брентано, что интенциональность является признаком ментального. Из того же следует и вывод Куайна (1960, 221) представившего эту важную дилемму ввиде гносеологических и онтологических последствий. Первый рог дилеммы, чтобы принять «незаменимость умышленных идиом и важность автономной науки о намерении» феномена сознания и отвергнуть строго физикалистскую онтологию.

Уважаемая, Елена, приведу вам примет от философа Бибихина ("Язык философии"), где вами подмеченная текучесть взглядов и понятий просто напросто даже Догматически доказывается:

(http://bibikhin.ru/yazik_filosofii#s1211) - Современная тоска по догмам, которые куда-то делись, недовольна философией: неужели философия не говорит ничего мировоззренчески определенного, неужели действительно мир, человек, даже язык---ускользают от дефиниций? Спасением кажется христианское вероучение, где вроде бы снова можно найти якорь для мысли. Почему у вас всё так получается, спросили меня однажды: с привычными понятиями что-то делается, они плывут и превращаются в другие, язык-средство превращается в язык-среду; в таком случае нельзя ли хотя бы это (что всё плывет) считать установленным?, неверно разве открытие, что всё течет и изменяется? Я ответил, что, если это положение верно, оно тоже должно изменяться. Но тогда разве неверно, продолжали испытывать меня, что вообще существует абсолютный всеобщий закон? Я сказал, что если бы он был, я ничего не мог бы о нём знать, потому что всякое знание, в том числе и о нём, мне диктовал бы сам тот закон, а говоря под его диктовку то, что он велит, я никогда не встану в свободное отношение к нему, т.е. никогда не увижу его суть. Я говорил эти и другие подобные вещи, и мне делалось всё более неловко. Я ускользал и разрушал всякую определённость. Такой нигилист явно не заслуживал места в человеческом общежитии. Ни одной устойчивой надёжной истины не оставалось. Наконец меня поставили к стенке: но Бог, Бог ведь согласно христианскому вероучению неизменен, вечен, постоянен! Я не устоял и сознался: да, конечно. Бог неизменен, постоянен, вечен. Произнес я это заикаясь, но успокаивал себя: должно же быть хоть что-то одно определенное, надежное. Непонятно только тогда, конечно, к чему философия с ее вопросами и нерешенностями. Если есть одно постоянное, вечное, неизменное, то и держись его, а всё остальное отбрось. От переусложненностей, измышлений отойди. Есть Бог, и исходи из этого. С философией расстанься. Вдруг я почувствовал, что оказался нигде, и вера, ради которой я решил бросить философию, меня не принимает. Я набрался смелости и взял свои слова обратно, как берут подследственные, давшие показания под давлением. Под давлением, от стыда, что же это за философия такая, что же это за мысль такая, что не может иметь и сказать ничего определенного, я сдался и согласился: да. Бог вечен, неизменен, постоянен. Но это неверно. Из-за непостижимости Бога все утверждения о Нём подлежат также и отрицанию. Он неизменен не так, что в Нём не окажется изменчивости, когда Он того захочет. Он не изменчив, но и не мертв. Если изменчивость — черта жизни, то Бог сверхизменчив, и только если изменчивость понимать, как порок, её в Боге не будет. Больше того---Бога нельзя даже привязать к этому Его обозначению: «Бог»; Он Сверхбог (ὑπέρθεος), и о Нём «как о Причине всего сущего следовало бы, с одной стороны, высказывать и утверждать все без изъятия положительные суждения, какие могут относиться к сущему, а с другой стороны, одновременно с еще большим основанием как о Превосходящем всё сущее отрицать все эти суждения, причем не думать, будто отрицания о Нём противоположны утверждениям, но, гораздо скорее, считать Его, поднявшегося как над любым отрицанием, так и над любым полаганием, не причастным никакому лишению». По Дионисию, Он ни изменчив, ни неизменен, ни изменчив и неизменен вместе. Вот конец последнего трактата Дионисия:

«Мы утверждаем, что Виновник всего мира, превосходящий всё сущее в мире, не будучи лишен ни бытия, ни жизни, ни смысла, ни ума, не есть тело и не имеет ни образа, ни облика, ни качества, ни количества, ни объема […] Он не есть ни душа, ни ум, и Ему нельзя приписать ни воображения, ни мнения, ни рассуждения, ни помышления. Он и не разум, и не мысль, и ни уразуметь, ни выразить Его словом невозможно; Он ни число, ни порядок, ни величина, ни малость, ни равенство, ни неравенство, ни подобие, ни неподобие; Он ни бездвижен, ни подвижен, ни предается покою; Он ни обладатель силы, ни Сам не есть сила; не есть Он и свет; нельзя сказать, что Он живет или что Он есть жизнь; не есть Он ни сущность, ни вечность, ни время; прикоснуться к Нему мыслью невозможно. Он не есть ни знание, ни истина, ни царство, ни премудрость; ни единое, ни единство, ни божественность, ни благость, ни дух в том смысле, в каком мы всё это понимаем; Он ни сыновняя, ни отцовская природа, ни вообще что-либо из ведомого нам или кому другому; Он не принадлежит ни к несуществующему, ни к существующему, и ничто существующее не познает Его таким, каков Он есть, равно как и Он знает сущее не в его существовании. О Нем нет ни понятия, ни именования, ни знания; Он ни тьма, ни свет, ни заблуждение; ни истина; и вообще по отношению к Нему безусловно невозможны ни полагание, ни отрицание, но, совершая свои полагания или отрицания в отношении вещей, следующих за Ним, Его Самого мы ни полагаем, ни отрицаем. Ибо выше всякого полагания всесовершенная и единственная Причина всего в мире, и над любым отрицанием возвышается всепревосходство Того, Кто запределен всему сущему и совершенно отделен от всех вещей» (О Таинственном Богословии священномученик Дионисий Ареопагит).

Но ведь о неизменности Бога говорит не философия и даже не богословие, а само Откровение, обязательное для веры: «Всяко даяние благо, и всяк дар совершен свыше есть, сходяй от Отца светов, у негоже несть пременение, или преложения стень» (Иак I, 18)? Стало быть, верен по крайней мере этот тезис — «Бог неизменен»? Нет. Апостолу здесь словно приоткрылся уголок завесы, и стало можно видеть тело Божества. Апостол ведет себя не как исследователь, направленный ученым обществом выяснить, как устроен интересный объект по названию «Божество», и констатирующий: объект устроен так, что он никогда не меняется, всегда точно такой, как был прежде, и в нём нет даже отдаленных признаков перемены. Апостол говорит иначе: как взволнованный и ослепленный сиянием приоткрывшегося Божества. Его испугало бы, что может существовать исследовательский коллектив, способный принять его за информанта, а его слова — за дескрипцию; что его проповедь слушают как описание важного объекта, он принял бы за свой провал и, возможно, в отчаянии вспомнил 76 псалом царя Давида:

Размышляю о днях древних, о летах веков минувших;
Припоминаю песни мои в ночи, беседую с сердцем моим, и дух мой испытывает:
Неужели навсегда отринул Господь, и не будет более благоволить?
Неужели навсегда престала милость Его, и пресеклось слово Его в род и род?
Неужели Бог забыл миловать?
Неужели во гневе затворил щедроты Свои?
И сказал я: «Вот мое горе — изменение десницы Всевышнего».

В Священном писании есть и «у Негоже несть пременение», и «изменение десницы Всевышнего». Этим исключается возможность сделать его первоисточником нового для всех обязательного мировоззрения. Божество не машина для обслуживания идеологических потребностей. Перед Богом Дионисия Ареопагита, апостолов, псалмопевца необеспеченность человека по части идеологии дорастает до неба, до «страха и трепета».

Уважаемая, Елена, а чувство оно как раз и наполняет мысль психическим и семантическим содержанием. Таак что тут дилемма особая, но вполне разрешимая, если смотреть высочайше по-философски. Всего вам хорошего, рад был ответить тепло на ваше восхищение высоко-философским словом. Удачи.

Роман Невесёлый   04.12.2020 15:53   Заявить о нарушении