В защиту ВарягаПолучил письмо от одного приятеля, где тот изволил придраться к моим словам о подвиге «Варяга» в недавней дневниковой записи. Собственно, его смутило само слово «подвиг». Приятель, впрочем, не согласен с героизмом «Варяга» ни в каком виде, поскольку читал статью Чорновила. Соответственно, бросился просвещать меня касательно того, как всё было «на самом деле». Я тоже читал её, в своё время, и должен сказать следующее. Безусловно, работу Чорновил провёл большую и статью написал дельную. Никакого глупого пафоса той или иной идеологической окраски, одни факты и выводы. По фактам – спорить трудно. Разумеется, в эту байку про утопленные «Варягом» «два японских крейсера и один миноносец» - я не верил ещё в школе. Как и в 28 панфиловцев, истребивших 54 немецких танка. Более того, я всегда считал подобные мифы не только абсурдными, но и вредными. Поскольку в здравом рассудке они тотчас вызывают мысль: «Если такой феерический успех в принципе возможен для одного крейсера (или взвода) – то что прикажете думать про остальных наших вояк? И почему ж война-то тяжко так шла для нас?» Поэтому, следует принять за данность: если «Варяг» в том бою куда-то и попал – то японцы этого не заметили. Иначе – занесли бы в судовые журналы, как это делалось во всех флотах мира и во все времена. В конце концов, зачем бы скрывать свои повреждения от собственного же начальства? Ладно ещё, если по пьяни на мель наскочили да подлатали: авось, никто не прознает. Но утаивать честные боевые раны - какой смысл? Скорее, их преувеличивают. Бывает – значительно преувеличивают. Как, скажем, это делал Руднев в своём рапорте. Разумеется, этот рапорт Руднева – считать за серьёзный источник информации не приходится ни в коем случае. Масса несуразиц и просто вранья, в котором Руднева могли бы запросто изобличить тогда же, буде у кого возникло бы желание. Но такого желания ни у кого не было. Поскольку, думается, компетентные люди понимали, почему Руднев представил именно такой, фантастический, но «духоподъёмный» рапорт. А быть может, сами же и подсказали, как лучше украсить доклад «рюшечками и завитушечками». И дело не только в том, что имелась пропагандистская потребность раздуть эпический подвиг на фоне малоутешительного общего хода войны. Дело в том, что в действиях Руднева при Чемульпо была некая логика. Вполне здравая на тот момент, но оказавшаяся совершенно неприемлемой для широкой общественности спустя время, когда «варяги» и «корейцы» прибыли в Санкт-Петербург. Чорновил весьма строг к Рудневу и ставит ему в упрёк, что он толком и не предпринял попытку прорыва, что отступил слишком поспешно и что оставил японцам практически неповреждённый корабль, затопив его на мелководье. Вместо этого, по мнению Чорновила, Рудневу следовало хотя бы серьёзно вывести крейсер из строя перед затоплением, к чему были все возможности. А лучше – прорываться любой ценой, как это сделал «Аскольд» в Жёлтом море. И если уж суждено погибнуть – то погибнуть на глубокой воде. Всё это вполне логично, если судить с позиции наших знаний о дальнейшем ходе той войны. Когда известно, что в лице японцев русские столкнулись с мощным и решительным противником, который сразу же нанёс большой ущерб основным силам Тихоокеанской эскадры и фактически запер их в Порт-Артуре, осадил базу и в конце концов взял, а на маньчжурском фронте – не то что не дал русской армии возможности наступать, но здорово потеснил её. Соответственно, мы знаем, что Чемульпо, где Уриу высадил десант, в ходе всей войны (и много после) оставался под японским контролем. Но обязан ли был это знать (или хотя бы видеть в самых страшных ночных кошмарах) капитан Руднев в январе 1904-го? И мог ли он предполагать такое развитие войны, каким оно оказалось в действительности? Думаю, ни для кого из интересующихся темой не секрет, что к грядущему конфликту с япами российские военные и политические круги относилось более чем легкомысленно. В японцах видели примерно то же, что привыкли видеть в китайцах. Экзотическая культура, чудаковатый жизненный уклад, никакая военная сила. Напокупать у англичан броненосцев да крейсеров, выпотрошив казну, - много ума не надо. Да только когда ж азиатам впрок шли подобные приобретения? Когда ж они толком применить могли чужие технические диковинки? Нет, разумеется, к войне готовились. И флот Тихоокеанский усиливали, и коммуникации наводили, и войска подтягивали. Но соотношение сил казалось вполне благоприятным для России даже в том случае, если б япошки оказались не совсем бездарными вояками. Поэтому российская дипломатия вполне сознательно толкала Японию к войне, а российские военные были вовсе не прочь поразмяться и накидать пачек очередным азиатским выскочкам. Японцы не скрывали, что их интересует Корея, а потому ожидалось, что основные боевые действия развернутся там. Десант в Чемульпо, который наблюдали с «Варяга» и «Корейца», - вполне ожидался и нисколько не напугал русских. Ну, высадились япошки. Ну, флотом своим десант прикрывают. Да только без толку. Сейчас ведь подойдёт наша эскадра из Порт-Артура – да и погонит этих всяких косоглазых Уриу с Того взашей, до самой Йокогамы. А там нагрянут казачки, которые уже под Пхеньяном, да и сбросят десант в море. Примерно так мог думать Руднев 27 января. Скорее всего, так и думал. И не только он один. Так думали и наместник Алексеев, и адмирал Старк. И Порт-Артурская эскадра – действительно готовилась выдвинуться к Чемульпо. Её наличных сил, казалось, с лихвой хватит, чтобы разгромить Объединённый Императорский флот в генеральном сражении, хотя скорее – япошки обратятся в бегство. Адмирал Того тоже считал Порт-Артурскую эскадру грозной силой и опасался её. Поэтому начал войну не только с высадки десанта в Корее под прикрытием 4-го отряда крейсеров Уриу, но и с нападения на главные русские силы прямо на рейде Порт-Артура. Под покровом ночи японские миноносцы подкрались и подло (но эффективно) поразили своими торпедами два броненосца («Ретвизан» и «Цесаревич»), а также крейсер «Паллада» (однотипный с «Авророй»). Такой наглости - не ожидал никто в самых мрачных своих параноидальных фантазиях. Между тем, соотношение сил изменилось радикально. Два броненосца оказались надолго выведены из строя, а без них – Порт-Артурская эскадра уже не могла на равных драться с основными силами японского флота. Четыре же бронекрейсера, базировавшиеся на Владивосток, не могли прорваться в обход Кореи. Таким образом, дерзость Того (вкупе с самоуверенным раздельным размещением русских тяжёлых кораблей) с первого же дня позволила Японии обрести стратегическую инициативу в действиях на море. Но Руднев в тот день – ещё не знал и не мог знать о несчастье, приключившемся с двумя портартурскими броненосцами. Как не мог знать и о том, что на суше русская армия тоже не добьётся особых успехов (очень мягко говоря). Что он знал – что конкретно «Варяг» с «Корейцем» попали в неприятный переплёт. И конкретно против них сейчас – сосредоточены действительно превосходящие японские силы. Шесть крейсеров и восемь миноносцев. Из крейсеров пятеро – либо допотопные (двадцатилетней давности), либо куцые лохани, не стоящие доброго слова. Но один – действительно серьёзный противник. «Асама», броненосный крейсер, специально приданный отряду Уриу для нейтрализации «Варяга». Даже в бое один на один до победного конца – у «Варяга» было бы очень мало шансов против «Асамы». Это просто разных классов корабли. Впрочем, у «Варяга» никогда и не было таких задач, как потопление броненосных крейсеров противника. Его козыри – довольно сильное (для своего класса) вооружение и великолепная по тем временам скорость (на момент постройки – он был самым быстроходным большим бронепалубным крейсером в мире). Это позволяло ему проводить как рейдерские операции, так и антирейдерские. Предполагалось, что в грядущей войне Япония будет использовать основные свои морские силы для обеспечения своих экспедиционных войск в Корее, а её лёгкие крейсера – будут хулиганить на российских морских путях, обижая торговцев. Именно для пресечения таких действий – нужны были корабли вроде «Варяга». Он мог навалять любому лёгкому рейдеру, попутно терроризируя сам японские коммуникации, и запросто оторваться от броненосцев, способных его потопить. По хорошему счёту, таких кораблей на Дальнем Востоке у русских было всего два. Кроме нашего героя – близкий к нему по параметрам «Аскольд». Прочие русские крейсера были либо существенно слабее в вооружении (как скоростной лёгкий «Новик»), либо тихоходней (как все броненосные), либо – и то, и другое (как корабли весьма неудачного проекта «Диана», к которому принадлежит и «Аврора»). С этой точки зрения, «Варяг», будучи не бог весть каким бойцом в генеральной схватке «тяжеловесов», оказывался очень ценен в своём предположительном амплуа в этой войне. Исходя из всего сказанного – о чём больше всего должен был печься Руднев 27 января 1904 года? Чтобы «Варяг» не достался японцам? Ну, понятное дело, сдавать свой корабль противнику – считалось моветоном во все времена. Так Руднев и не сдал. Или – капитан должен был принять все меры, чтобы затруднить поднятие и восстановление затопленного корабля? Взорвать его целиком или хотя бы – наиболее важные части? Да, так следовало бы поступить, если б знать, что Чемульпо будет находиться в полном распоряжении японцев долгое время. Но Руднев тогда, в самом начале войны, не имел оснований считать, что русские не вышибут япов из Чемульпо к чёртовой матери. А потому – он стремился сохранить «Варяг» ДЛЯ РОССИИ. Как весьма ценную в своём качестве боевую единицу. Конечно, идеальным вариантом был бы прорыв. Чорновил много пишет о благоприятных перспективах «Варяга» в этом случае, и приходится согласиться: пройти на полном ходу под обстрелом (не очень эффективным в этом случае) и вырваться в открытое море - выглядело вполне реальной задачей. Риск большой, но шансы хорошие. И пофиг, что помимо «Асамы» стреляют и другие японские крейсера. Они только сбивают друг другу пристрелку, молотя по быстро идущей цели. Но было одно «но». Миноносцы! Чорновил пишет о намерениях японцев так, будто бы для них важна была исключительно высадка десанта, а русских стационёров они чуть ли не готовы были отпустить на все четыре стороны, только б в бухте не путались. Но это не совсем так. В приказе, данном Уриу, цели его миссии обозначались довольно чётко. Во-первых, уничтожить русские военно-морские силы, находившиеся в Чемульпо (т.е., «Варяга» и «Корейца»), во-вторых – высадить десант. Думается, если б Уриу упустил «Варяга» из запертой бухты – это было бы такой позор по всей Японии и такой гомерический хохот в прочих странах, что адмиралу оставался бы один выход: ваказаши в пузо. С другой стороны, использование миноносцев в дневном бою против крупного боевого корабля – тогда считалось безумием. Ибо, естественно, крейсер не подпустит к себе эту мелкую наглую сволочь на расстояние торпедного выстрела, когда видит противника. Накроет трёхдюймовками да скорострельными 47-мм пушками - и много ли миноносцу надо? Но это в том случае – если комендоры крейсера умеют стрелять. В смысле, умеют попадать. Когда они показали такое умение – высылать миноносцы как-то стрёмно. Одни потери – и никаких результатов. Что, однако, показали комендоры «Варяга»? Они показали, что не могут попасть даже в огромную «Асаму» с двадцати кабельтовых. Они вообще непонятно куда лупили, по мнению всех сторонних наблюдателей, коих было множество. И Руднев это тоже видел. Виноват ли он, что его комендоры стреляют так отвратительно? Ну, как командир крейсера – виноват, конечно. Однако ж, рискну сказать, это чуть ли не одна из главных проблема нашего русского менталитета. Изначальный такой настрой, что наши люди всегда готовы совершать высочайшие подвиги самопожертвования, но куда меньше готовы – заниматься рутинной военной работой: эффективным истреблением парней в униформе другого цвета. И русских надо очень разозлить, чтоб они учились убивать врага, а не приносить себя в жертву. Это, впрочем, всё лирика. Факты же были таковы, что Руднев увидел: такая скверная стрельба с «Варяга» неизбежно натолкнёт Уриу на мысль об использовании миноносцев. А от этих-то мелких тварей – и «Варяг» хрен оторвётся. Это крейсера он уделывает по скорости, но мелюзга – она по-любому быстроходнее. И очень легко выйдет на траверз «Варяга», едва он только вырвется в море. А там уж одно торпедное попадание в борт – и всё. Это «Бисмарк» в сорок первом потребовал чуть ли не дюжину торпед на своё утопление, а тогдашний бронепалубный крейсер от торпеды если и не сразу тонул, то – не жилец уже был (тем более – не «гонщик»). Поэтому, думается, Руднев так тихо и осторожно шёл по фарватеру: ну как за островом миноносец притаился? Ведь главная задача Руднева была – сохранить «Варяг» для СВОЕГО флота, а не геройски погибнуть в неравном бою. И когда прорыв оказался слишком рискованным делом – что может быть лучше, чем затопить крейсер на рейде, на мелководье, чтобы наши, когда вышибут япов из Чемульпо (в чём сомнений быть не может), его легко подняли, почти что целым и невредимым? Какая ещё могла быть цель на уме у Руднева – подразнив японцев своим выходом, спровоцировать их на продолжение огня по русским кораблям, когда те уже вернутся в воды Чемульпо. Ведь могут же увлечься наивные азиаты, преследуя отступающего противника? Что ж, на это можно было рассчитывать. И ведь они угрожали в своём ультиматуме, что в случае, если русские не уйдут с рейда, их обстреляют прямо там. Что, конечно, вопиющее нарушение международного права, неизбежно ведущее к скандалу и серьёзным имиджевым потерям Японии в глазах других держав. Конечно, ещё лучше, если какой шальной японский снаряд угодит во французский «Паскаль» или британский «Талбот». Глядишь, Франция выступит на стороне России, а Британия – сделает оговорку к своему пакту с Японией: «Мы безусловно готовы были поддержать вас, когда б вы были цивилизованной нацией, а не сборищем отморозков». Однако ж, японцы проявили мудрость и хладнокровие, тотчас прекратив стрельбу, когда русские приблизились к «запретным» водам. А раз скандала не случилось – зачем писать в рапорте, что имел намерение его спровоцировать? Вместе с тем, гордый выход «Варяга» на бой с японской эскадрой – оказался недурной пиар-акцией, на глазах у многих иностранных наблюдателей. Ну ведь это правда эпично, что один крейсер в сопровождении канлодки, запертый в бухте, хотя бы ПОПЫТАЛСЯ схлестнуться с целой эскадрой. Публика – любит такие сюжеты. Гибель «Рюрика», действительно бившегося до последнего в совершенно безнадёжном положении посреди моря, - это слишком мрачно. А тут – вроде, и понтанулись, щёлкнули японцев по носу, и почти все живы остались (всего 44 убитых из команды «Варяга», включая погибших от ран, и ни одного – на «Корейце»). В самом начале войны, когда ещё далеко не ясно было, что придётся драться всерьёз, - вовсе не такой уж плохой результат. Ещё немаловажный момент: подчёркивая свою детскую кличку «Крейсер», я для аватара выбрал именно «Варяг». Я люблю этот корабль, как люблю и варягов (одним из коих считаю себя среди славян). А потому – мне больно слышать, будто бы в действиях «Варяга» в том бою была одна лишь глупость и трусость. Нет. Всё делалось так, как и было разумно в тех условиях, и к выгоде России, ну а в чём единственно виноват Руднев – что война пошла иначе, чем он мог предполагать в тот её первый день. © Copyright: Артем Ферье, 2011.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
