Не видит. Ладно.
Всей компанией переехали к ее подъезду. Чуть поодаль - за столик с двумя лавочками. Снайперская точка.
Во дворе все поняли. Молча. Надо так надо. И осторожно стали докладывать:
- Сегодня видел, эту, ну, как ее, принцессу. Идет вся такая, никого вокруг. Одна.
Или:
- Кароче, выходят из подъезда, вдвоем, еще мужик какой-то, вроде, постарше, может, отец...
Присматривали - не дай бог чего. На всякий случай.
Вообще, пацаны, особенно наши - народ уникальный. Для меня, разумеется. Для остальных - не приведи господь. Хулиганы, ворье, матершинники. Чумазые, одним словом.
Нет, господа хорошие, - это бойцы, верные долгу, двору и району. Если идти не можешь - донесут, мама поздно с работы - проводят, денег - наскребут, нужен кипеж - пожалуйста, плечом к плечу - скажите кого.
Не задают вопросов и не дают советов. Делились всем - последней сигаретой, глотком, копейкой. По первому свистку.
- Я тут валторну спи...дил, - говорил Гуселя, - так может это, подаришь своей, она-ж музыкантка.
Короче, встали на пост. С гитарами, теннисом и собакой по кличке Дик.
А че, гуляем - кому какое дело.
После нового года, - того, где меня посчитали за никто, - собрался. Десятый класс, аттестат, культуризм, музыка - выше крыши. Нечего нюни распускать.
Государство объявило, с аттестатом 4,5 и больше - два вступительных. Меньше - четыре. Мотивация.
Побежали повышать. Учителя нарадоваться не могли.
Ребята, вы так повзрослели, такие молодцы, и ставили заветные пятерочки.
Пение, труд, физкультура - без вопросов. География, биология и английский тоже. А вот математика, геометрия, физика, химия, русский и литература - пришлось попотеть. Тут они взяли свое. И правильно сделали.
К весне поперли результаты. Лавиной. По учебе, спорту и музыке. Прям, дух захватывало.
Представьте - четыре раза на одной руке подтянутся. Пан Володыевский. Эстрадный номер - нет, тренировка у Хеймана.
Или задачки повышенной сложности. Из Кванта, Балаша, Гольдфарба или подготовительных задачников МГУ. Только попроси.
Разумеется, просили. Девочки из других школ. Разве им откажешь, девочкам-то.
Попросила и одноклассница Мечты. Будущая медалистка. Надя.
Решил, позвонил, пришла. Очаровала маму, принесла яблоко. Ева. Долго улыбалась и говорила приятное.
- Ты ей скажи, ей, - эт я про себя, - аристократке, которая парит не видя земли.
Наступил май. Предвыпускной, предэкзаменационный. Теплый, собака, бархатный, заливистый и томный.
Вечерами сидели за столиком под мягкие переборы, слушали Рыбу, который трещал без умолку, лениво перебрасывались шутками или цитатами с теленка, а больше трепались по-мелочам.
Шутка-ли, Новая эра на пороге. Вернее, мы стояли под дверью другой, взрослой, и, как тогда казалось, удивительно разнообразной и многообещающей жизни.
Блаженный семьдесят восьмой.
Еще нет Афгана, куда Корнеев, испугавшись Питерской зимы, уедет по собственному заявлению.
Еже живой Вовка Добрынин, который, бросив институт, уйдет в армию добровольно, и его там настигнет пуля от своих.
И Рыба - неумолкающий, полный, смешной, начитанный - пока не утонул в бутылке с Роялем, а Саша Хейман, будучи в добром здравии и прекрасной форме, уже смертельно, до обморочной одури, приступов безумия и порезов на запястьях, влюблен в Надю.
И я, офигительно взрослый и строгий, постепенно переезжаю из Алмаза в Мистерию Кория. Хватит, пусть земля раскроет своим сынам все прелести бытия-сейчас. До свидания, небо и здравствуй, Космос!
Выпускные сдали легко. Легче легкого. Учителя волновались куда сильнее. Родители тож. Отстрелялись, и ладно. Впереди поступление, а пока выпускной. У них свой, у нас свой, днем позже. У них - дэка, у нас - школа.
Сначала поперся к ним. Торжественное, концерт, банкет. И сам бал.
Разумеется, спрятали водку, разумеется, в бачке, разумеется, нашли, разумеется не всю. Пить не стал - режимил, и вообще. Мимо кассы. Мечта пару раз мелькнула, махнула издали краешком платья и исчезла. Весь праздник псу под хвост - только бессонная ночь.
На следующий день - у нас. Скромно, обдирно, вяло. Более того, отца припрягли дежурить, и уже к трем свалили домой. По-взрослому.
Пустота. За прошедшие полгода только минус - даж здороваться перестала. В упор не видит.
Потом были вступительные в МФТИ, где хапнул три ложки позора, но обошелся тройками-четверками. Подал в Политех, но решил сдавать по-новой. На стипендию.
Контрольную написал минут за двадцать, а с физики препод отправил с отличкой после первых тактов. Правда, загнали строить свинарник на пару недель, но это совсем мелочь.
И вот наступило 31 августа - день студента. Народу собралось много, куча знакомых лиц, даж пацаны с района подтянулись.
А настроения никакого. Вроде, новая жисть уже завтра, а в душе тоска.
Пошел в бар, заказал коньячный. Потом другой, третий. Познакомился. Вроде, милашка, особенно после четвертого. Покурили, поболтали, решили на дискотеку.
Пятый оказался лишним. Понесло в такие бездны - мама не горюй.
Все попомнил, и Достоевского с Толстым, и Таганку с Современником, и Пастернака с Цветаевой. Более того, после шестого, который был совсем избыточным, дама выслушала весь спектр претензий к миру и доказательство бессмысленности бытия.
Тем не менее, пошли. Вблизи дискотеки столкнулись с недружественной группой, и всерьез запахло боем. Их было штук пять, и бой, скорее всего, закончился не в мою пользу, как вдруг из-под земли возник Сиза, а потом Толяй и кто-то еще. Короче, повезло.
Тут же получил справедливый выговор.
- Совсем охренел, трудно крикнуть, что-ли. Смотрим, ты - не ты, вроде, ты, с другой стороны, костюм. Темно, не сразу сообразили.
- Серый, чет непруха, поверь, хреново все.
И Сиза поверил. Где-то усмотрел общих знакомых, которые собирались домой, и строго попросил сопроводить к месту прописки. А на дискотеку отсоветовал - мол менты лютуют.
Уже в такси въехал, что сижу рядом с Ольгой - близкой подругой Мечты, и оказывается, едем к ней, поскольку туда собирается толпа, но главное, хотя и не точно, должна приехать Сама. Мечта, собственной, прям, персоной.
Немного протрезвел, и тут-же увидел Вадика. Того, из младшего ансамбля.
- Мой любимый, любимый Ван Гог, подари «Провансальский звонок», раму мне одолжи, Серра, остальное лежит в сарае...
Это была та самая песня - с нового года, которую по просьбам трудящихся исполняла она. Но самое главное, Вадик пел лучше нее, даже лучше Дольского, пел так, что я понял. Что понял не знаю, но знаю, что-то важное, прям, остро необходимое. Мне вдруг получшало, настроение поползло вверх, и, уже без посторонней помощи, ушел домой. Первое сентября наступило.
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.
