Неосторожность
Прочел о судебной практике по "неосторожному изнасилованию" в Швеции. Впечатляет. Собственно, все в масть. Безсубъектность рулит. Человек не знает, кто он - мужчина или женщина, гомо или гетеро, цисгендер или геосексуал. Не знает как относиться к совершенному сексуальному контакту - плохо, хорошо, никак.
Было ли насилие, принуждение жертва не помнит, поскольку оцепенела. Важно, что в переписке, когда приглашала к себе, указала на нежелательность секса - выразила, главное, зафиксировала волю.
Но пригласила - сперва домой, потом в кровать. Не помнит как разделась и когда впала в оцепенение. Но, о, ужас - секс был, а наутро, испытав неловкость и дискомфорт при прощании с "любимым" побежала к подруге.
Не понравилось, свербит - значит, изнасиловали, - сказала та, - надо обратиться в полицию. Разумеется с благими намерениями - избавить других беспомощных от чудовища.
Обратилась, и пожалуйста - суд, сибирь, два с половиной года. Не доказано согласие, напротив, задолго до выразилась ясно - не желательно.
В моем понимании несознанка - не помню, не знаю, оцепенела, не может служить аргументом. Что уж говорить о неприятных ощущениях после секса или моральном дискомфорте утром.
Секс, вообще ситуация, не оправдали ожиданий. Оставили неприятное чувство, послевкусие. Этому две сотни обычных объяснений - несовместимость, стилистические несовпадения, мало ли. Может, и вовсе заклинило от нахлынувших, доселе незнакомых чувств-с.
Три года общались в соцсетях, и вот решили увидеться. И сразу в квартире, на сон грядущий. Облом.
Почему неприятные последствия подтверждают факт насилия, а не что-то другое - неумелость, зажатость, неоправданность ожиданий. А у насильника как с ощущениями - герой, самец-покоритель. Нет, он тоже сконфузился.
Казалось бы, все просто и вопрос один - было насилие или нет. Нет - говорить не о чем.
Не-а. В юридической процедуре важно другое - необходимо доказать согласие. Данное и, что важнее, не отозванное за секунду до. Презумпция.
Но это невозможно в отсутствии фиксации.
Раз заявила, претерпев неимоверные нравственные страдания, и нет бумажки с резолюцией "согласная я", значит - насилие, что ж еще. И не сопротивлялась, так как впала в оцепенение, чем он по неосторожности воспользовался.
Насильник - ни сном, ни духом. Пригласила, постелила рядом, разделась легла, более того, не сопротивлялась.
Думал - по согласию, думал - холодноватая, так ведь первый раз - скованность, зажатость естественна.
Безсубъектность. Контур, куда общество наведет "правильное", подскажет. Ты -уникален, следовательно, слеп, незряч. Правильно видит только институт, эксперт, суд. Но не сам.
Дедушкина борода. Раньше не замечал, теперь - изнасилование. Как в старом анекдоте про хохлушку - когда та рассказывает подруге о вчерашнем свидании с Грицко... целовал обнимал, а потом стал совать длинную, твердую штуку ей между ног - было так хорошо, сладко и горячо - аж разревелась. Кысю, говорит подруга, як он тебя и...бал. Да ты шо! Если б и...бал, я б ему все глаза выцарапала...
Как можно не заметить изнасилования, и только после разъяснений подруги, понять, что оно было.
Человек не распознает унижения, так как лишен чувства собственного достоинства. На уровне ощущений лишен.
И если бы подруга сказала - ты неправа, была к нему холодна по расовому, национальному или гендерному признаку, наверно, он сейчас пишет заявление в полицию, все могло перевернуться с ног на голову.
Пригласила, разделась и унизила - холодным отношением, замешанном на каком-нибудь превосходстве. Например, феминистическом. Или, боже упаси, трансгендерном.
Государство, общество, институты для того и созданы, чтобы водить человека. И человеком. Тотальность заботы. Материнство. Искусственная среда.
И в этой заботе, человек интересен как точка приложения сил. Как незавершенный, немогущий отстоять собственную границу, которая подвижна и определяется не тобой. В обмен на заботу, естественно.
Трудно жить на свете октябренку Пете...
Другие статьи в литературном дневнике:
