В Ветхом Завете есть одно выражение, которое кажется мне не только мудрым, но и поэтическим. "Вот, я ныне отхожу в путь всей земли" (И. Навин, 23:14).
Согласитесь, есть большая разница в том, чтобы сказать:"я умираю" (или - "умру") и - "Я отхожу в путь всей земли". В первом случае всё выглядит банально-приземленно, как-то обыденно скучно, в другом - космически возвышенно. Так и видишь одинокого путника, удаляющего туда, за горизонт, где кажется небо сходится с землей, чтобы раствориться в его облачных просторах.
Какие встречи ждут его там? С кем?
Человек проживает множество жизней. В разных образах. В разных странах. У разных народов. Елена Рерих писала в одном из своих писем, что Блаватская вновь возродилась в 1924 году уже в Венгрии, в образе мужчины, и была принята в сообщество Высших Учителей человечества.
Но это особый случай. Большинство людей - самые обычные "человеки", которые могут вспомнить лишь то и тех, которые окружали его в его нынешнюю жизнь, и кем они будут в следующей жизни, им неведомо.
А, безусловно, хотелось бы знать. Хотя бы о прошлых своих жизнях. Нам кажется несправедливым, что "занавес" над ними не приоткрывается, или кому-то и приоткрывается, но крайне редко, и то не на всю ширину "занавеса", а только на крохотную щель.
Почему? Видимо, чтобы не обременять человека излишней тяжестью. Одно дело идти по жизни, не будучи стреноженным, а другое - с гирями на ногах и в цепях.
Утешение слабое, но ничего не поделаешь, приходится с ним мириться. И пытаться разобраться хотя бы в сегодняшней жизни, и того рода, и того народа, к которому ты принадлежишь ныне.
В последние года два я постоянно ловлю себя на том, что мне не просто хочется узнать, откуда "пошла" фамилия моей матери, и как вообще появилась ее семья в России, но и сделать это для меня крайне важно.
Вероятно, можно было бы найти подходящие слова, чтобы объяснить, почему это так важно. Но - не стоит. Ибо никакие слова не могут и не смогут объяснить то внутреннее состояние, которое вдруг появляется в тебе, требуя поиска и действий.
Видимо, эта потребность обостряется, когда человек понимает, что пора - отправляться "в путь всей земли"-может наступить в любой момент, и стоило бы заполнить те пробелы в знаниях (а они, увы, многочисленны!), которые надо было заполнить давно.
Чудовищно жаль, но когда зияющие пустоты можно было заполнить в разговорах с самой мамой, я даже не задумывалась над этим. Советский человек был лишен интереса к своей родословной. Каждому новому поколению вдалбливали, что настоящая история страны, а, значит, и твоя, начинается с 1917 года, - года Великой Октябрьской революции,-а о том, что было до нее, не стоит и печалиться, так как всё было плохо и неинтересно.
Следовало забыть и то, что было до семнадцатого года и в твоей семье, ибо за годы советской власти создана новая общность - советский народ, и "новый" человек - советский.
Особенно это касалось людей "плохой" национальности - евреев. Они обычно входили в число "прочих", когда перечислялся, скажем, национальный состав какого-нибудь большого мероприятия. Почетнее было быть, к примеру, лезгином или аварцем, и даже представителем любого небольшого северного народа, живущего в юртах, и о которых постоянно сочиняли анекдоты, чем евреем. Евреем быть было "стыдно"!
Многие евреи, особенно творческие, спасались за псевдонимами, а некоторые отрекались и от национальности. Мне это не приходило даже в голову. Я принципиально не взяла фамилию мужа-белоруса, потому что начала свой путь в журналистику под отцовской фамилией и хотела остаться в ней именно под ней.
В этом, собственно, и заключалось всё моё еврейство. В остальном я была типично советским человеком, ассимилированной еврейкой, и мало того, идейным коммунистом, свято верящим в идеи коммунизма. Где уж тут было искать свои еврейские корни, расспрашивать родителей об их родословной?
Я знала, что фамилия моя переводится с немецкого как "железный город", и что таковой есть в Австрии. Было любопытно все это узнать, но и только. Хотя теперь я часто размышляю над тем, как мы, то есть, наши предки там очутились, и как и когда появились в Российской империи, на нынешних белорусских землях, и ловлю себя на том, что буду докапываться до этого, пытаясь реконструировать вековые события хотя бы через общие исторические.
О происхождении фамилии матери - Хаздан - я раньше вообще не задумывалась. Я помню, что когда сдавала документы на репатриацию в Израиль, милицейская сотрудница раздраженно спрашивала меня:"Так как пишется фамилия вашей матери? В разных документах она пишется то через букву "з", то через - "с"!".
Внимательно всмотревшись в разные справки мамы и ее свидетельство о рождении, я действительно увидела разночтение, на которое прежде не обращала внимание. Ведь здесь явная нерадивость тех, кто оформлял эти документы. Для них что Хаздан, что Хасдан - одно и то же, подумаешь одна буква "не такая".
Кстати, это не первый случай в нашей семье, когда орфографию фамилии решила мелкая служащая. Когда моя старшая сестра получала паспорт, отцовскую фамилию записали как Айзенштат. А надо - Айзенштадт, так и у меня было в советском паспорте, хотя в израильском записали без "д".
Что касается материнской фамилии, то я уж не помню, на каком варианте минская милиционерша согласилась принять документы, поначалу помурижив меня для собственного удовольствия, а, может, и из зависти:в начале нового века жизнь в Беларуси была далеко не сахар, и тем, кто имел возможность уехать, завидовали. А возможность имели евреи, и тут уже говорила не просто зависть, но проявлялся и антисемитизм:они, мол, всегда выпутаются, из любой ситуации.
Но что же означала фамилия матери и как она произошла? Никакого удовлетворительного объяснения в Интернете я не нашла. Некоторые выводят ее от слова "хесед", что означает "добродетель", "помощь". Лестно, конечно, иметь такие благородные корни. Но я лично пришла к другому выводу.
Мне кажется, что фамилия "Хаздан" произошла от слова "хазан". Хазан - это кантор, который, если говорить попроще, запевает в синагоге молитвы. Я никогда не слышала, чтобы моя мама пела:слишком тяжелой была ее жизнь и вообще родительская, чтобы захотелось петь.
А, может, кто знает, все-таки пела, когда оставалась наедине с собой?
Но я другое помню:мама очень любила искусство оперного певца Козловского, ставя его намного выше Лемешева.
Кстати, Козловский, вероятно, единственный в ту пору певец, который включал в свою программу и произведения духовной музыки, проще говоря, на религиозные темы.
Может быть, именно они привлекали мою маму, ибо в ней начинал говорить глубоко спрятанный ген предков-канторов, возносивших молитвы к Богу?
В электронной еврейской энциклопедии слово "хаззан" пишется через два "з", что мне кажется, больше приближает меня не только к версии происхождения маминой фамилии, но и ее орфографического написания.
Может, удастся спросить ее там, на небесах?
