Старый год завершается, и я словила себя на том, что он принес мне новые литературные открытия. Остановлюсь на трех. Прежде всего это Ольга Форш.
Странно, что в советское время она "прошла" мимо моего внимания. Хотя тогда, может быть, я бы так не оценила её творчество, как сейчас. Ни одна женщина-писатель советского периода, что были тогда у всех на слуху, не может сравниться с мощью таланта Ольги Форш. Читаешь - и не пропустишь ни одного слова, не говоря уже о предложении:такой густой замес у её прозы.
Советские критики обычно, хваля произведения женщин-писателей, употребляли выражение типа "пишет по-мужски". Смею уверять, что многие мужчины-писатели так и не доросли до прозы Ольги Форш, особенно её исторических повестей.
В этом жанре она чувствовала себя не только вольготно, но и явно купалась в той атмосфере, которую живописала. И, слава Богу, что она ушла в нее, где ее талант и знания проявились в полной мере, чего не скажешь о ее попытках изображать советскую действительность первых лет революции и построения социализма.
Книги Форш, как и ряд других, я извлекла из "предбанника" местной библиотеки, куда отправляют "ненужные" книги. Оттуда я извлекла и рассказы Федора Достоевского. Каюсь, прежде их не читала и, честно признаюсь, не знала, что Достоевский работал в этом жанре.
Ничего удивительного в этом нет:читательские мозги надежно были зашпаклеваны его мрачными романами. И когда однажды мне попалось его повесть "Село Степанчиково", я начала читать ее уже с внутренним предубеждением. Но, оказалось, что напрасно, потому что повесть мне страшно понравилась. Я даже не верила своим глазам:неужели это Достоевский, а не Салтыков-Щедрин?
А теперь, читая его рассказы, "протирала" глаза:это Достоевский или Гоголь? Вот уж никак не ожидала "гоголевского" интереса Достоевского к "маленькому человеку". Все эти нелепые люди - его герои - живут не столько в реальной жизни, сколько в фантазерских мечтах, вновь и вновь попадая в какие-то дикие, немыслимые ситуации.
В сущности, в таких ситуациях не всегда виновато социальное неравенство, но и неумение человека просто элементарно действовать. Вот чеховские герои пьес были дворянами, а все мечтали, что их жизнь каким-то чудодейственным способом улучшится:то ли появится некий спаситель, то ли переменится окружающая обстановка, а лучше отправиться, не медля, в Москву.
Это надрывное "В Москву! В Москву!" можно ставить эпиграфом ко всем пьесам Чехова, весьма нудным и не любимым современниками Чехова, но очень любимых советскими театрами и даже западными.
Для Запада и Чехов, и Достоевский - олицетворение русской души. Так там решили, и с тех пор никому не удалось их переубедить. Да никто и не пробовал,- стереотипы всегда отличались своей живучестью.
А вот мне пьесы Леонида Андреева нравятся больше чеховских. Его герои недовольны окружающим миром, но жаждут изменить его сами, не надеясь на чудо, которое вдруг явится, и пытаются сами действовать.
Но Андреев все-таки "тяжелый" писатель. Его произведения полны мистики, какого-то постоянного ожидания беды или неприятностей, мучительных поисков себя в мире и мира в себе. Но эти поиски безутешны и в сущности безнадежны.
В религии Андреев не находил утешения. Христа он не любил, в чем признавался Горькому. Тем не менее, написал "Иуду Искариота", "Христиане","Елеазар", вызвав страстные споры писателей и критиков по поводу их достоинств.
И не случайно:эти рассказы показывают, насколько Андреев, говоря современным языком, был "не в теме". Эпиграфом к ним могут служить слова Льва Толстого, сказанные им об "Иуде Искариоте":"Ужасно гадко, фальшь и отсутствие признака таланта. Главное зачем?.
Надо заметить, что комментарии к произведениям Леонида Андреевы столь глубоки и интересны, что их читаешь как самостоятельные произведения.
И в очередной раз думаешь и убеждаешься, что Книгу никакой интернет не заменит.
