74. Л. Толстой и Религия74. Л.ТОЛСТОЙ И РЕЛИГИЯ (по книгам «Исповедь» и «В чём моя вера?») ***** 1. С 16 лет состоялось моё отречение от вероучения. Я не отрицал Бога и Христа, но в чём было его учение, я не мог сказать. 2. Единственная моя вера в то время – была вера в совершенствование, прогресс. Также появилось желание быть сильнее, важнее, богаче других людей. 3. Я убивал людей на войне, вызывал на дуэли, чтоб убить, проигрывал в карты, казнил мужиков, блудил, обманывал, пьянствовал…. Не было преступления, которого бы я не совершал. Так я жил 10 лет. 4. Ещё 6 лет (до женитьбы) я писал книги, чтобы получать больше денег и похвал. В это время я поехал за границу, где сблизился с передовыми европейскими людьми. У них была такая же вера в совершенствование и прогресс. 5. В желании учить всех и скрыть то, что я не знаю, чему учить – я заболел более духовно, чем физически, - бросил всё и поехал в степь к башкирам дышать воздухом, пить кумыс и жить животной жизнью. Вернувшись оттуда, я женился. Вся жизнь моя сосредоточилась в семье, в жене, в детях и потому - в заботах об увеличении средств жизни. Так прошло ещё 15 лет. 6. Пять лет т.н. (в 1874 г. - Толстому было 46 лет) со мной случилось что-то странное: на меня стали находить минуты сначала недоумения, остановки жизни, как будто я не знал, как мне жить, что мне делать, и я терялся и впадал в уныние. Эти остановки жизни сопровождались всегда одинаковыми вопросами: «Зачем?», «Ну, а потом?», «Что выйдет из всей моей жизни?», «Зачем мне жить?» Я перестал понимать, зачем заниматься имением, воспитанием сына, писанием книг… Жизнь моя остановилась. Появилась навязчивая мысль о самоубийстве. Я понял, что одна и та же участь постигает всех – и мудрого, и глупого и доброго, и злого. Увы, мудрый и добрый умирает наравне с глупым и злым! И я возненавидел жизнь. 7. Я искал ответа в человеческом знании. Но понял, что оно неприложимо к вопросам жизни. Моё блуждание в знаниях не только не вывело меня из моего отчаяния, но только усилило его. 8. Не найдя разъяснения в знании, я стал искать его в жизни – стал наблюдать людей, чтобы понять, как они относятся к вопросу, приведшему меня к отчаянию. Я нашёл, что для людей моего круга есть четыре выхода из этого ужасного состояния: •первый – выход неведения. Он состоит в том, чтобы не знать, не понимать того, что жизнь есть зло и бессмыслица. •второй – выход эпикурейства. Он состоит в том, чтобы, зная безнадёжность жизни, пользоваться покамест всеми благами жизни, не думая о будущем. •третий – выход силы и энергии. Он состоит в том, чтобы, поняв, что жизнь есть зло и бессмыслица, уничтожить её. Так поступают редкие сильные и последовательные люди. Для этого, благо есть средства: петля на шею, вода, нож, чтоб им проткнуть сердце, поезда на железных дорогах. И людей из нашего круга, поступающих так, становится всё больше и больше. Я видел, что это самый достойный выход, и хотел поступить так. •четвёртый – выход слабости. Он состоит в том, чтобы понимая бессмысленность жизни, продолжать тянуть её, зная, что ничего из неё выйти не может. Люди этого разбора знают, что смерть лучше жизни, но, не имея сил поступить разумно – поскорее кончить обман и убить себя, чего-то как будто ждут. Для меня этот путь был отвратителен, но я оставался в этом положении. 9. Я стал рассуждать далее. Если я (вместе с мудрецами) понял, что жизнь – есть бессмысленное зло, то почему огромные массы простых людей живут спокойно, и им кажется, что жизнь их очень разумно устроена!? И мне приходило в голову: а что как я чего-нибудь не знаю? Где-нибудь я ошибся – говорил я себе. Но в чём была ошибка, я никак не мог найти. Я приходил к выводу, что, если я хочу понимать смысл жизни, то искать его надо не у тех, которые потеряли смысл жизни и хотят убить себя, а у тех миллиардов отживших и живых людей, которые делают жизнь и на себе несут свою и нашу жизнь. И я оглянулся на огромные массы простых, не богатых людей и увидал совершенно другое. 10. Разумное знание в лице учёных и мудрых отрицает смысл жизни, а огромные массы людей, всё человечество – признают этот смысл в неразумном знании. И это неразумное знание – есть ВЕРА. В непонимании этого и была моя ошибка. Я был неизбежно приведён к признанию того, что у всего живущего человечества есть ещё какое-то другое знание, неразумное – ВЕРА, дающая возможность жить. Аналогичная ситуация и у людей других стран. Где жизнь – там и ВЕРА. ВЕРА – есть сила жизни. Если бы человек не верил, то он бы не жил! Без ВЕРЫ нельзя жить! 11. Я готов был принять теперь всякую веру, только бы она не требовала от меня прямого отрицания разума. И я изучал и буддизм, и магометанство, и более всего христианство и по книгам, и по живым людям, окружавшим меня. Прежде всего, я обратился к православным богословам и к монахам-старцам. Я увидел, что в изложении своего вероучения они примешивали к всегда бывшим мне близкими христианским истинам ещё много ненужных и неразумных вещей. Но не это оттолкнуло меня. Меня оттолкнуло то, что жизнь этих людей была та же, как и моя, с той только разницей, что она не соответствовала тем самым началам, которые они излагали в своём вероучении. Я ясно чувствовал, что они обманывают себя и что у них, так же как и у меня, нет другого смысла жизни, как того, чтобы жить, пока живётся, и брать всё, что может взять рука. Верующие нашего круга, как и я жили в избытке, старались увеличить или сохранить его, боялись лишений, смерти и жили так же дурно, если не хуже, чем неверующие. 12. Только действия такие, которые бы показывали, что у них есть смысл жизни такой, при котором страшные мне нищета, болезнь, смерть не страшны им, могли бы убедить меня. И я понял, что вера этих людей – не та вера, которой я искал, что их вера не есть вера, а только одно из эпикурейских утешений в жизни. 13. И я стал сближаться с верующими из бедных, простых, неучёных людей. К истинам христианским здесь тоже было примешано много суеверий, но разница была в том, что суеверия нашего круга были совсем не нужны им, не вязались с жизнью, были эпикурейской потехой. Суеверия же верующих из трудового народа были до такой степени СВЯЗАНЫ С ЖИЗНЬЮ, что нельзя было представить их жизни без этих суеверий, - они были необходимым условием этой жизни. И я всё больше убеждался, что у них настоящая вера, что вера их необходима для них и одна даёт им смысл и возможность жизни. 14. Их жизнь проходила в тяжёлом труде, и они были менее недовольны жизнью, чем богатые. Они принимали болезни и горести (в противоположность людям нашего круга) без всякого недоумения, с твёрдой уверенностью, что так должно быть, что это всё добро. Эти люди страдают и приближаются к смерти со спокойствием, чаще же всего с радостью. В противоположность тому, что спокойная смерть, смерть без ужаса и отчаяния, есть самое редкое исключение в нашем круге, смерть неспокойная и нерадостная есть самое редкое исключение среди народа. 15. И я полюбил этих людей. Чем больше я их любил, тем легче мне самому становилось жить. Я жил так два года, и со мной случился ПЕРЕВОРОТ, который давно созревал во мне. Со мной случилось то, что жизнь нашего круга – богатых, учёных – не только опротивела мне, но потеряла всякий смысл. Я понял, что искать смысл в этом нельзя. И я отрёкся от жизни нашего круга, признав, что это не есть жизнь. Действия же трудящегося народа, творящего жизнь, представились мне единственно настоящим делом. И я понял, что смысл, придаваемый этой жизни, есть истина, и я принял его. 16. Ошибки моих предыдущих рассуждений заключались в следующем. То, что жизнь есть зло – это правильно. Но это относилось только к моей жизни, а не к жизни вообще. Действительно, моя жизнь – жизнь потворства похоти была бессмысленна и зла. Но надо думать и говорить о жизни человечества, а не о жизни нескольких паразитов. 17. Таким образом, смысл жизни заключается в следующем. Всякий человек произошёл на этот свет по воле Бога. И Бог так сотворил человека, что всякий человек может погубить свою душу или спасти её. Чтобы спасти свою душу, нужно жить по-божьи, а чтобы жить по-божьи, нужно отрекаться от всех утех жизни, трудиться, смиряться, терпеть и быть милостивым. Смысл этот народ черпает из вероучения, передаваемого ему пастырями и преданиям, живущим в народе и выражающимся в легендах, пословицах, рассказах. Но многое отталкивало меня и представлялось необъяснимым: таинства, церковные службы, посты, поклонение мощам и иконам. Отделить одно от другого народ не может, не мог и я. 18. По объяснению богословов основной догмат веры есть непогрешимая церковь. Из признания этого догмата вытекает истинность всего проповедуемого церковью. Если ты не подчиняешься обрядам церкви, ты лишаешься возможности познать истину. Исполняя обряды церкви, не понимая их, я соединялся с предками моими – они верили в это. Но почти две трети всех служб не имели объяснений, и я чувствовал, что я совсем разрушаю своё отношение к Богу, теряя всякую возможность веры. То же я испытывал при праздновании главных праздников. Главный праздник был воспоминание о событии воскресения, действительность которого я не мог себе представит и понять. И в эти дни совершалось таинство евхаристии, которое было мне совершенно не понятно. Остальные все 12 праздников, кроме Рождества, были воспоминания о чудесах, о том, о чём я старался не думать, чтобы не отрицать: Вознесение, Пятидесятница, Богоявление, Покров и т. д. 19. Самый сильный дискомфорт я испытывал при участии в самых обычных таинствах, считаемых самыми важными - крещении и причастии. Никогда не забуду мучительного чувства, испытанного мною в тот день, когда я причащался в первый раз после многих лет. Мне так радостно было, унижаясь и смиряясь перед духовником, простым робким священником, выворачивать всю грязь своей души, каясь в своих пороках, так радостно было единение со всеми веровавшими, что я не чувствовал искусственности моего объяснения. Но когда священник заставил меня повторить то, что верю, что я буду глотать, есть истинное тело и кровь, меня резануло по сердцу – это жестокое требование кого-то такого, который, очевидно, никогда и не знал, что такое вера. Мне было невыразимо больно, но я ведь пришёл к вере, поэтому нельзя было её откидывать, и я покорился. 20. Это было чувство самоунижения и смирения. Я смирился, проглотил эту кровь и тело без кощунственного чувства, с желанием поверить, но удар был уже нанесён. И зная вперёд, что ожидает меня, я уже не мог идти в другой раз. Для меня было ясно, что истина тончайшими нитями переплетена с ложью и что я не могу принять её в таком виде. Я чувствовал, что чем больше я вникаю в речи учёных верующих, тем больше отдаляюсь от истины и ИДУ К ПРОПАСТИ. 21. Несмотря на эти сомнения и страдания, я ещё держался православия. Но явились вопросы жизни, которые надо было разрешить и это окончательно заставило меня отречься от возможности общения с православием. Первый вопрос жизни связан с отношением церкви православной к другим церквам – к католичеству и к так называемым раскольникам. В это время я сближался с верующими разных исповеданий: католиками, протестантами, старообрядцами и др. Я желал быть братом этих людей. Отношение же православной церкви к ним было как к еретикам, точь-в-точь так же, как и католики и другие считают православие еретичеством. 22. Я видел, что в странах, где исповедуются разные веры, имеет место презрительное, самоуверенное, непоколебимое отрицание, с которым относится католик к православному и протестанту, православный к католику и протестанту и протестант к обоим, и такое же отношение старообрядца, пашковца, шекера и всех других вер. Я говорил духовным лицам о том, что для всякого неверующего, обращающегося к вере (а подлежит этому обращению всё наше молодое поколение), вопрос: почему истина не в лютеранстве, не в католицизме, а в православии – является первым. Ответы духовных лиц были малодоказательными: «В православии верят истине, а все другие находятся в заблуждении». Но всё дело в том, что и протестант, и католик также точно утверждают единую истинность своей веры. 23. Что же делать с сектантами, которые соблазняют сынов церкви? При Алексее Михайловиче их сжигали на костре. В наше время прилагают тоже высшую меру – запирают в одиночное заключение. Я ужаснулся, что это делается во имя вероисповедания, и уже почти совсем отрёкся от православия. 24. Второй вопрос жизни связан с отношением церкви к войне и казням. Убийство – есть зло, противное самым первым основам всякой веры. В войне, которая ведёт Россия, русские во имя христианской любви убивают своих братьев. В церквах молились об успехе нашего оружия, и учителя веры признавали это убийство делом, вытекающим из веры. И не только эти убийства на войне, но во время смут, которые последовали за войной, я видел членов церкви, учителей её, монахов, которые одобряли убийство заблудших беспомощных юношей. Я обратил внимание, что всё это делается людьми, исповедующими христианство, и ужаснулся. 25. Я убедился, что в том знании веры, к которому я присоединился, не всё истина. И ложь и истина заключаются в Предании и Писании. Что в учении есть истина, это мне, несомненно; но, несомненно, и то, что в нём есть ложь, и я должен найти истину и ложь и отделить одно от другого. К каким выводам я пришёл, будет изложено в следующих частях сочинения, которое, если оно того стоит и нужно кому-нибудь, вероятно, будет когда-нибудь и где-нибудь напечатано. 1879 г. (Толстому – 51 год) ***** 1. Я прожил на свете 55 лет (Толстой родился в 1828 г.) и за исключением 15 детских, 35 лет я прожил нигилистом, в смысле отсутствия всякой веры. Пять лет т. н. (в 1878 г.) я поверил в учение Христа – и жизнь моя переменилась. То, что прежде казалось мне хорошим и высоким – богатство, собственность, честь, сознание собственного достоинства, права, всё это стало теперь дурно и низко; всё же, что казалось мне дурным и низким – работа на других, бедность, унижение, отречение от всякой собственности и всяких прав – стало хорошо и высоко в моих глазах. 2. Когда я понял закон Христа как закон Христа, а не закон Моисея и Христа, и понял то положение этого закона, которое прямо отрицает закон Моисея, так все Евангелия, вместо прежней неясности слились для меня в одно неразрывное целое, и выделилась сущность учения, выраженная в ПЯТИ ЗАПОВЕДЯХ Христа. Различие в трактовках законов Христа ЦЕРКОВЬЮ и ТОЛСТЫМ приведено ниже. 1. ОТНОШЕНИЕ К ГНЕВУ ЦЕРКОВЬ (законы Моисея, собственная трактовка законов Христа) ТОЛСТОЙ (собственная трактовка законов Христа) 2. ОТНОШЕНИЕ К ПРЕЛЮБОДЕЯНИЮ ЦЕРКОВЬ ТОЛСТОЙ •«Кто разведётся с женою своею, кроме вины прелюбодеяния, подаёт ей повод прелюбодействовать, и кто женится на разведённой, тот прелюбодействует». Это значит, что человек даже не должен допускать мысли о разводе, и о возможности соединения с другой женщиной. 3. ОТНОШЕНИЕ К КЛЯТВЕ ЦЕРКОВЬ ТОЛСТОЙ •Если учение Христа в том, чтобы всегда исполнять волю Бога, то, как же человек может клясться, что он будет исполнять волю человека? •Нельзя клясться ни крестом, ни Евангелием. Не произноси имя Бога всуе. 4. ОТНОШЕНИЕ К НЕПРОТИВЛЕНИЮ ЗЛУ ЦЕРКОВЬ Разрешение существования судов ТОЛСТОЙ •«Но кто ударит тебя в правую щёку твою, обрати к нему и другую». Христос предписывает делать добро за зло. Суды воздают зло за зло. Христос говорит: прощать всем. Прощать без конца. Любить врагов. Христос запрещал суды. 5. ОТНОШЕНИЕ К ВРАГАМ ЦЕРКОВЬ ТОЛСТОЙ Нельзя любить личных врагов. Но людей вражеского народа можно любить точно так же, как и своих. Бог не делает различия между народами и всем делает равное добро. То же должны делать и люди, а не так, как язычники, разделяющие себя на разные народы. Не надо думать, что придут неприятели, и если вы не будете воевать, они перебьют вас. Если бы было общество христиан, не делающих никому зла и отдающих весь излишек своего труда другим людям, никакие неприятели не стали бы убивать или мучить таких людей. 3. И вот эти 5 заповедей Христа дают мир людям. Эти заповеди имеют только одну цель – мир между людьми. Если люди поверят в эти заповеди, то на земле установится мир не случайный, временный, но мир общий, нерушимый. Вечный. 4. Отчего же мы не исполняем того, чего вечно желали люди, - того, о чём мы молились и молимся? Повсюду я слышу один и тот же ответ: «Учение Христа очень хорошо, но оно трудно и поэтому неисполнимо». За словом «трудно» надо понимать, что трудно жертвовать мгновенным удовлетворением своей похоти большому благу. Трудно, потому, что, следуя учению Христа, мы должны лишаться того, чего мы прежде не лишались. Христос говорит: «Кто хочет следовать мне, тот оставь дом, поля, братьев и иди за мной – Богом, и тот получит в мире этом во сто раз больше домов, полей и братьев и, сверх того жизнь вечную». И никто не идёт. 5. Нельзя идти одному человеку против всего мира. Обычно говорят: «Если я один среди мира людей, не исполняющих учение Христа – стану исполнять его: буду отдавать то, что имею, буду подставлять щёку, буду не присягать и не воевать, то меня оберут, и если я не умру с голода, меня изобьют до смерти, и если не изобьют, то посадят в тюрьму или расстреляют, и я напрасно погублю всё счастье своей жизни и всю свою жизнь». Но, если бы все люди вдруг согласились исполнять учение Христа, тогда бы исполнение его было бы возможно. 6. О ГЛАВНОМ ДОГМАТЕ ЦЕРКВИ 6.1. Догматическою христианскою верой с детства учат всех по разным православным, католическим и протестантским катехизисам. Учение это само по себе невинно. Но отступление от истины никогда не бывает невинно. Утверждается, что мёртвые продолжают быть живыми, и, что люди, которые умерли, не умерли. Утверждается, что после Христа верою в него человек освобождается от греха. То, что по этому учению, называется истинной жизнью, есть жизнь личная, блаженная, безгрешная и вечная, т. е. такая, какую никто никогда не знал, и которой нет. Жизнь же та, которой мы живём, есть, по этому учению, жизнь падшая, дурная, есть только образчик той хорошей жизни, которая нам следует. Жизнь всех людей – есть жизнь не истинная, а жизнь павшая, безнадёжно испорченная; жизнь же истинная, безгрешная – в вере, т. е. в воображении, т. е. в сумасшествии. Наилучшее средство прожить жизнь на земле состоит в том, чтобы презирать её и жить верою (т. е. воображением) в жизнь будущую, блаженную, вечную; а здесь жить – как живётся, и молиться. Основная задача – не прозевать ту обещанную хорошую жизнь в другом месте. Но люди пропустили мимо ушей то, что Учитель говорил только о том, что людям надо делать своё счастье самим, и именно здесь, на земле. 6.2. Религиозные и философские учения всех народов, за исключением философских учений псевдохристианского мира – иудаизм, кофуцианство, буддизм, брахманизм, греческая мудрость – все учения имеют целью устройство жизни людской и уяснение людям того, как каждый должен стремиться к тому, чтобы быть и жить лучше. Другое дело, что надо чётко понимать, что жизнь только для себя не может иметь никакого смысла. 6.3. Во всех евангелиях нельзя найти ни одного места, подтверждающего учение Христа о ВОСКРЕСЕНИИ (в этом состоит главный догмат церкви). Он не только не проповедовал учение о воскресении мёртвых, которое тогда начинало входить в Талмуд, и было предметом спора, но даже отверг его. Восстановление из мёртвых (а не воскресение, как неправильно переводится это слово), по верованиям евреев, совершится при наступлении века Мессии, установлении Царства Бога на земле (под словом «восстановить» в подлиннике имеется в виду «будить», «проснуться», «встать». Но ни то, ни другое, никогда ни в каком случае не может значить «воскреснуть»). Те, которые достигнут восстановления из мёртвых, делаются сынами Бога и живут как ангелы (сила Бога) на небе (то есть с Богом), перестают быть личностями». Христос признаёт восстановление жизни в том, что человек свою жизнь переносит в Бога. 6.4. Понятие о будущей личной жизни пришло к нам не из еврейского учения и не из учения Христа. Оно вошло в церковное учение со стороны. Нельзя сказать, что верование в будущую личную жизнь есть очень низменное и грубое представление, основанное на смешении сна со смертью и свойственное всем диким народам, и что еврейское учение, не говоря уже о христианском, стояло неизмеримо выше его. Человек, по понятию евреев, всегда смертен, только Бог есть всегда живой. Главное различие между нашим понятием о жизни человеческой и понятием евреев состоит в том, что, по нашим понятиям, наша смертная жизнь, переходящая из поколения в поколение, не настоящая жизнь, а жизнь падшая, почему-то временно испорченная; а по понятию евреев, эта жизнь есть самая настоящая, есть высшее благо, данное человеку по условием исполнения воли Бога. 6.5. Христос в противоположность жизни временной, частной, личной учит той вечной жизни, которую по Второзаконию (последней обобщающей книге Пятикнижия Моисея), Бог обещал Израилю, но только с той разницей, что, по понятию евреев, жизнь вечная продолжалась только в избранном народе израильском и для приобретения этой жизни нужно было соблюдать исключительные законы Бога для Израиля, а по учению Христа, жизнь вечная продолжается в сыне человеческом, и для сохранения её нужно соблюдать законы Христа, выражающие волю Бога для всего человечества. 6.6. Может справедливее предположить, что человека после этой мирской жизни всё-таки ожидает вечная личная жизнь в Раю со всевозможными радостями; может быть, это справедливее, но думать, что это так, стараться верить в то, что за добрые дела я буду награждён вечным блаженством, а за дурные – вечными муками, - думать так не содействует пониманию учения Христа, думать так – значит, напротив, лишать учение Христа самой главной его основы. 6.7. Всё учение Христа в том, чтобы ученики его, поняв призрачность личной жизни, отреклись от неё и переносили её в жизнь всего человечества, в жизнь сына человеческого. Учение же о бессмертии личной души не только не призывает к отречению от своей личной жизни, но навеки закрепляет эту личность. 6.8. По понятию евреев, китайцев, индусов и всех людей мира, не верующих в догмат падения человека и искупления его, ЖИЗНЬ – ЕСТЬ ЖИЗНЬ, как она есть, и ею надо воспользоваться как можно лучше. Жить для себя одного неразумно. И потому, с тех пор как есть люди, они отыскивают для жизни цели вне себя: живут для своего ребёнка, для семьи, для народа, для человечества, для всего, что не умирает с личной жизнью. 6.9. Наоборот, по учению нашей церкви, жизнь человеческая как высшее благо, известное нам, представляется только частицей той жизни, которая на время удержана от нас. Наша жизнь, по нашему понятию, не есть жизнь такая, какую Бог хотел и должен был нам дать, а жизнь наша есть испорченная, дурная, падшая жизнь, «образчик» жизни, насмешка над настоящей. Главная задача нашей жизни по этому представлению не в том, чтобы прожить ту данную нам смертную жизнь так, как хочет податель жизни, не в том, чтобы сделать её вечною в поколениях людей, а в том, чтобы уверить себя, что после этой жизни начнётся настоящая. 6.10. Нас учат, что Христос спас людей тем, что он – второе лицо Троицы, что он Бог и вочеловечился и, приняв на себя грех Адама и всех людей, искупил грех людей пред первым лицом Троицы и установил для нашего спасения церковь и таинства. Веруя в это, мы спасаемся и получаем ВЕЧНУЮ ЛИЧНУЮ ЖИЗНЬ ЗА ГРОБОМ. 7. Христос поясняет ученикам: «Только в мирской жизни сильные мира пользуются и радуются славой и властью личной жизни, но смысл жизни человеческой не в личном счастье, а в служении всем, в унижении перед всеми. Человек не затем живёт, чтобы ему служили, а чтобы самому служить и отдавать свою личную жизнь, как выкуп за всех. Только в жизни личной и бессмысленной дорого и важно вознаграждение за работу по мере работы». Насколько счастливее будет тот трудящийся, по учению Христа, цель которого будет состоять в том, чтобы сработать как можно больше и получить как можно меньше. Если человек заявляет права на свою жизнь, то этим он только показывает, что он не понимает смысла жизни. Для того, чтобы иметь веру, не нужно никаких обещаний, наград. Нужно понять, что единственное спасение от неизбежной погибели жизни – есть жизнь общая по воле хозяина». Христос нигде не призывает к вере в себя; он призывает только к ВЕРЕ В ИСТИНУ. Он говорит, что всего учение, что он сам – есть истина. 8. Христос, открывая своё учение, говорит людям, что исполняя его учение даже среди неисполняющих, они не будут от этого несчастливее, чем прежде, но, напротив, будут счастливее, чем те, которые не будут исполнять этого. Он говорит о том, что, несмотря на гонения, его ученики будут иметь больше радостей, чем не ученики. 9. Когда я понял учение Христа, только тогда я понял, что то, что священнослужители называют верой, не есть вера. Единственный признак веры – дела, вытекающие из неё. В противном случае, это только слова, которыми как не накормишь никого, так и не сделаешь себя праведным и не спасёшься. Наши верующие могут молиться Христу, причащаться, делать дела человеколюбия, строить церкви, обращать других; они всё это и делают, но не могут делать дел Христа. Они не могут принести в жертву единственного сына, как это сделал Авраам, который приносил жертву тому Богу, который один давал смысл и благо его жизни. 10. Когда мне открылся в первый раз смысл Христова учения, я никак не думал, что разъяснение этого смысла приведёт меня к отрицанию учения церкви. Мне казалось только, что церковь не дошла до тех выводов, которые вытекают из учения Христа, но я никак не думал, что новый открывшийся мне смысл учения Христа и выводы из него разъединят меня с учением церкви. 11. Распространённый в 1879 г. огромным тиражом, молитвенник, вызывающий сомнения самых простых людей, поразил меня. Я не мог верить, чтобы это, чисто языческое, не имеющее ничего христианского, учение, сознательно распространялось в народе церковью. Чтобы проверить это, я купил все изданные Синодом книги и катехизисы, содержащие краткие изложения церковной веры для детей и народа, и перечитал их. Содержание их было для меня почти новое. 12. Оказалось, что в этих учениях заповеди Моисея излагаются как будто для того, чтобы научить людей не исполнять их и поступать противно им (см. ниже). ЗАПОВЕДЬ/ЗАКОН МОИСЕЯ/ХРИСТИАНСКИЙ КАТЕХИЗИС ПЕРВАЯ/Необходимо почитать одного Бога/ Необходимо почитать ангелов и святых, матерь Божью, Бога в трёх лицах. ВТОРАЯ/Не сотвори себе кумира/Поклоняйся иконам. ТРЕТЬЯ/Не клясться напрасно/Клясться по всякому требованию законной власти. ЧЕТВЁРТАЯ/Празднование субботы/Празднование воскресения и 13 праздников больших и множество малых и поститься все посты, среды и пятницы. ПЯТАЯ/Почитай отца и мать/Почитай государя, отечество, пастырей духовных, начальствующих в разных отношениях (в училищах, судах, войсках….). ШЕСТАЯ/Не убий/Не есть беззаконное убийство, когда отнимают жизнь преступника по правосудию или неприятеля на войне за государя и отечество. 13. И я убедился, что церковное учение, несмотря на то, что оно назвало себя христианским, есть та самая ТЬМА, против которой боролся Христос и велел бороться своим ученикам. Все свелось к тому, что человек верит уже не Богу, не Христу, а тому, чему велит верить церковь. 14. Со времени Константина – язычника из язычников, которого церковь за все его преступления и пороки причисляет к лику христианских святых, начинаются соборы, и центр тяжести переносится на метафизическую сторону учения с сопутствующими ему обрядами, всё более и более отклоняясь от своего основного смысла, т. е. не даёт никакого религиозного учения о жизни земной. 15. Христианская церковь со времён Константина не потребовала никаких поступков от своих членов. Она признала и освятила всё то, что было в языческом мире: развод, рабство, суды, войны, казни…. Учение церкви с её догматами, соборами, иерархией, несомненно, связано с учением Христа, но она сделалась ненужным и отжившим органом. 16. Все религии, кроме церковно-христианской, требуют от исповедующих их, кроме обрядов, исполнения ещё и известных хороших поступков и воздержания от дурных. Иудаизм требует обрезания, соблюдения Субботы, милостыни, юбилейного года и ещё многого другого. Магометанство требует обрезания, ежедневной пятикратной молитвы, десятины бедным, поклонения гробу пророка и многого другого. То же и все другие религии. Хороши ли, дурны ли эти требования, но это требования поступков. Только псевдохристианство не требует ничего. Псевдохристианин ничего не обязан делать и ни от чего не обязан воздерживаться для того, чтобы спастись, но над ним церковью совершается всё, что для него нужно: его и окрестят, и помажут, и причастят, и особоруют, и исповедуют, и помолятся за него – и он спасён! 17. Кончилось всё это тем, что мир стал жить жизнью хуже языческой жизни, и церковь стала не только оправдывать эту жизнь, но и утверждать, что в этом-то и состоит учение Христа. 18. Метафизическая основа древнего учения евреев и Христа – одна и та же: любовь к Богу и ближнему. Но приложение этого учения к жизни по Моисею и по закону Христа – весьма различно. По закону Моисея, для приложения его к жизни требовалось исполнение 613 заповедей, часто бессмысленных, жестоких и таких, которые все основывались на авторитете Писания. По закону Христа, учение о жизни выражено в 5 заповедях (см. пункт 2), обнимающих всю жизнь людей: не сердитесь, не блудите, не клянитесь, не защищайтесь насилием, не воюйте. Закон дан через Моисея, а благо и истина – через Иисуса Христа. 19. Но правительство не может допустить того, чтобы член общества не признавал основ государственного порядка и уклонялся от исполнения обязанностей всех граждан. Правительство потребует от христиан присяги, участия в суде, военной службе и за отказ подвергнет его наказанию – ссылке, заключению, даже казни. И поэтому христианин, знающий её, не может не свидетельствовать о ней перед людьми, не знающими её. Насилие, заключение, казни, которым подвергнется вследствие этого христианин, дают ему возможность свидетельствовать не словами, а делом. 20. Я верю в учение Христа – вот в чём моя вера!!! ***** 06.07.2021 г. © Copyright: Евгений Говсиевич, 2021.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
