Монахиня Ермогена. Дневники. ч. 3.Надо быть благодарной, что имею возможность часто отдыхать телесно и духовно. Духовное развитие происходит медленно, как у большинства людей. Поэтому не пришло еще время для частых бесед. Часто говорю много, а вместить и исполнить люди не могут. Надо, по возможности, не разбрасываться и определить главную цель в духовной жизни: просить ежедневно и неотступно у Господа, чтобы Он показал глубокую нашу немощь, глубочайшее поражение всего состава человека. ума — рассеянность его и прохождение чрез него верениц различных плотских и бесовских помыслов, даже и во время молитвы. Расслабление воли, леность к духовному труду и нежелание отсечения страстей и греховных привычек. Сердце наше поражено до глубочайших тайников страстями, которыми мы часто наслаждаемся незаметно; эти тонкая гордость, тщеславие, самохвальство, почитание себя за нечто, в то время как всяк человек, по Священному Писанию, ложь и мрак. Тело же наше стремится к плотскому покою и наслаждению. Этого всего мы не видим и почти не чувствуем; по словам Симеона Нового Богослова, на духовных очах наших непроницаемая мрачная пелена. Вот и надо усердно молить Бога, чтобы этот мрак рассеялся и пелена спала, и мы начали бы постепенно различать свой грех и вообще поражение . Получили бы от Бога покаяние и, смирившись, поняли бы уже навсегда-навсегда, что мы мрак, и Истинный Свет, спасающий нас — Господь. Вот труд, которого хватит до конца наших дней — то есть видеть свои грехи с помощью благодати Божией, оплакивать их и смириться пред Богом. А уж духовного утешения не домогаться, разве Сам Господь пошлет. Время жизни проводим в рассеянности, силы телесные расточаем на внешние, мирские дела, потому и не хватает времени и сил на молитву и внутреннее делание. Надо избрать одну какую-нибудь добродетель и в ней укрепиться, тогда и все добродетели постепенно будут усовершенствоваться. <...> Не достаточно поступать по совести, а по воле Божией. Пример аввы Агафона. Когда настало время его кончины, он пребыл три дня без движения, имея отверстыми глаза и содержа их в одном направлении. Братия толкнули его, спросив: “Авва, где ты?”. Он отвечал: “Предстою суду Божию”. Братия сказали ему: “Отец! Неужели и ты боишься?”. Он отвечал: “Хотя и старался всеусильно исполнять заповеди Божии, но я человек, и не знаю, угодны ли дела мои Богу”. Братия удивились: “Неужели ты не уверен, что дела твои благоугодны Богу?”. Старец отвечал: “Невозможно удостовериться в этом прежде, нежели предстану Богу, потому что иной суд человеческий, а иной — Божий”. Когда братия хотели задать еще вопрос, он остановил их: “Окажите любовь, не говорите со мною, потому что я занят”. Сказав это, он немедленно испустил дух с радостью; братия видели, что он скончался, как бы приветствуя своих возлюбленных друзей. Авва Агафон во всех отношениях строго наблюдал за собой и охранял себя. Он говорил: “Без строжайшей бдительности над собой человеку невозможно преуспеть ни в какой добродетели”. © Copyright: Екатерина Домбровская, 2013.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
