***
Ввысь и вниз по ступеням.
... Если бы, поднимаясь высь по ступеням гулкого подъезда, я знал, что через несколько дней мне придется входить в эту же квартиру вслед за пожарными! По тем самым ступенькам, по которым поднимались, возвращаясь и из Египта, и из Красноярска, ещё совсем молодые родители Кулиги, чтобы , отворив двери квартиры, застать там спускающегося им навстречу с мансарды всего перепачканного красками художника ...Стропилина, которому они сдавали своё жильё на период отсутствия, оставляя маленького Сашулю на попечение бабушки в её коммуналке в Доме с часами.
- Представляете! Мой "Праздник первой борозды" удостоен Сталинской премии!-стискивал он хозяев в объятиях,отбросив заляпанный фартук.
-Поздравляем!Это дело надо тут же обмыть...
Я поднимался по тем же ступеням, по которым сбегали муж и жена Кулигины вниз, чтобы убедиться -мёртв!, когда слышно было, как в подъезде что-то гулко шмякнулось. Неужели Стропилин бросился в проём лестничного пролёта? Но почему? Они ринулись вниз.Художник лежал у коридорных дверей в вытекающей из головы луже, словно выдавленный тюбик кармина.Бросился? Или столкнули? Карманы- то брюк были вывернуты - и кошелька, набитого премиальными деньгами и в пиджаке не оказалось! Так и не дошёл до магазина, чтобы стрельнуть в украшенный лепниной потолок пробкой шампанского!
Если бы я ведал, что я буду ступать по хлюпающим под ногами водным потокам, оставив за спиной столпившихся во дворе зевак, сквозь частокол которых мне придется продираться! Если бы я мог предполагать, что меня попросят опознавать обгорелые останки! Если бы, если бы…
Отворяя же в тот весенний вечер скрипучие металлические врата «перегородки» предоставленным в мое распоряжение ключом,я застал включенную аппаратуру.
По оптоволоконным кабелям пробегали голубоватые молнии. Пахло озоном. Мерцал вставленный в полупроводникового паука темно- фиолетовый кристалл внутри усилка , крышка которого валялась рядом. На дисплее компьютера мелькали быстро сменяющиеся кадры...На диване поверх вороха распечатки либретто оперы "Самозванец" постанывая, валялись в обнимку обдолбанные Марина и Герыч...
Но где же были остальные?
Рок-группа "Астрал" частенько исчезала из вместилища своих шумных репетиций совершенно неожиданно. Уезжали ли рокеры на гастроли? Или же халтурили в каком -нибудь кафе- подвальчике,где собирались тяготеющие к брутальным политическим перформансам , обсуждающие планы полётов на Марс,а то и к мыслящей звезде Агории- хипстеры, панки,готы и компьютерно зависимые?Где сквозь грохот барабанов, вопли вокала и запилы соляги было различимо через прослушку:
-А ты видел последние фотки марсохода? И там эту гору в виде человеческого лица? Неужели кто-то подаёт нам сигналы? И контакт неизбежен.
- Это что! Знаешь ли ты, что в хвостах входящих в нашу Галактику комет прячутся НЛО?
- А ведомо ли тебе, что к Земле приближается планета Нибиру?
- Эти черепа в котловане! Когда экскаватор копнул -они так и посыпались...
-Так и ствол когда рухнул - бабуля запричитала:" Нас атакуют крылатыми ракетами!"
-Да! Она подумала, что это сбитый ПВО "Тауэрс", которыми призывает смести с лица Земли империю зла-Шахматист...
- А ты идёшь завтра на акцию " Голосуй гипотоламусом!"?
- Лозунги готовы. Деньги нам перевели!
- А я придумал нарядиться инопланетянином-рептилоидом.
-Это круто!
Литературоведы в штатском" Потапов и Семёнов, конечно же, сидели этажом выше с нахлобучками наушников на головах.Всё записывалось.И не на какие-то громоздкие бабины -60-х-70-х. А на портативную спец-аппаратуру.
...Переступив через брабантские кружева бутафорского платья панны Мнишек и парчовый кафтан Григория Отрепьева, я присел у компьютера на вращающийся стул.Вечерело. По стенам и потолку с лепным растительным орнаментом блуждали огоньки работающей электроники. Потрескивало. Попискивало.Пощёлкивало. Винтажная люстра времён строительства БАМа мерцала хрустальными висюльками. Разделённый на сегменты лучился тёмно-фиолетовыми отсветами. В правом верхнем прямоугольнике я увидел Кулигу и его пацанов , вознесённых сценой над бушующим морем кажущих "рожки" рук. Какой-то креакл кусал микрофон.
- Партию жуликов и воров - на свалку истории!Проголосуем гипотоламусом!
- На свалку!
- Порвем им пасти , как вот этот бюллетень!- измельчил "сведомый" оратор лист бумаги и подбросил вверх ...
-Порвём!
Откуда-то взявшаяся в кадре макака ЛюсИ лезла на фонарный столб. На неё с укоризной смотрел монументальный Пушкин, намереваясь, но никак не решаясь произнести свой афоризм о клеветниках России.Надменные потомки цирковых макак корчили рожи, сидя на плечах нашего всего
Кружась , порхали мотыльками клочки целлюлозы...
От Тверской до Театральной, от Театральной до Болотной,от Проспекта Сахарова -до Нового Арбата - повсюду алое смешалось с белым...
В левом верхнем прямоугольнике пенсионерка
жал
..Весеннее солнышко
КОТАПУЛЬТА
Алистер Кроули о Москве после визита в 1913 году
Московские записки
110 лет назад, в 1913 году, в Москву прибыл «великий и ужасный» Алистер Кроули — «главный черный маг и волшебник» XX мкала она.
века, поэт и писатель, альпинист и оккультист. Результатом этой поездки стала поэма о Первопрестольной под названием «Град божий». А в прозе этот возмутитель общественного спокойствия оставил о Москве такие отзывы: «Кремль — это случайность. Сама Москва — случайность. Не было ни малейших географических предпосылок для появления этого города, равно как не было ни малейшего преимущества в его расположении. Судите сами: небольшая река, чуть ли не вдвое меньшая, чем Гарлем или Темза в районе Лондонского моста, и холм, по размерам сравнимый с Морнингсайд или Людгейтским холмом. И все-таки именно здесь появилось непостижимо прекрасное творение высшего магического разума, внезапная кристаллизация одного из тех «варварских заклинаний», о которых писал Заратустра, расцвет порока Титанов, приговор Бога, превратившего жену Лота в соляной столп в завершение свального греха племени великанов. Ибо, подобная жезлу Вакха, увитому плющом и виноградной лозой, любая из основных форм Кремля — это фантазия на тему, перед которой само солнце лишь жалкое подобие». «Москва не рассчитана заранее, она не подчиняется «законам искусства». Она капризно-деспотична, как Бог, и столь же неоспорима. Она не была рождена человеческим сознанием: это творение разума, изначально свободного от догмата точных наук. Это игра воображения, воплощенная в металле и камне. Это нелепость, в которую веровал Тертуллиан». «Собор Василия Блаженного (почему бы не сказать церковь Василиска?) — это разрешение платоновской антиномии Единого и Всеобщего. Нет двух одинаковых куполов — ни по цвету, ни по форме, ни по взаимному расположению. Каждый подтверждает идею единства в многообразии, а многообразия — в единстве; каждый — математическое подтверждение тождества формы и содержания. В нем — воплощение тайны розенкрейцеров; в нем — решение проблемы алхимиков; в нем — квадрат, вписанный в круг; в нем — удвоенный куб; в нем — вечное движение в неподвижном камне; в нем — устойчивая изменчивость и изменчивая устойчивость; в нем — краеугольный камень-Христос, заложенный Гермесом, и печать Хирама-Абифа, венчающая храм». «Все это Москва, сердце святой Руси, увенчанная Кремлем как драгоценной короной: ее невозможно сравнивать ни с Варшавой, переполненной гнусными евреями и римскими католиками, ни с Петербургом, производящим отталкивающее впечатление своим постоянным фальшиво-парижским налетом. Даже в своих лучших проявлениях Париж не выдерживает никакой критики: если этот город — не ваш в самом особом смысле, необходимо вращаться в обществе людей искусства, чтобы избежать коммерческой суеты Монмартра, разбитых бульваров и кричащей безвкусицы второсортных памятников. К сожалению, худшие элементы России впитали в себя худшие элементы Парижа. Париж — это Цирцея, превращающая русских в свиней». «Для русских страдание — это то, что можно наблюдать, но не чувствовать. Они рассматривают тяжелые испытания, выпавшие на их долю, как некий эксперимент Бога над человеком и принимают их, полагая при этом, что высшая цель оправдывает любые средства.Отсюда особый склад ума, способного найти радость в печали и печаль в радости. Отсюда способность к долгому страданию, соседствующая с неистовой свирепостью, нежность, граничащая с жестокостью. Великий Разум находит свое воплощение в стремлении к крайностям. Это — философия китайского Даосизма на практике, и в то же время — антитезис идее возможности достигнуть всего, не делая ничего». #МосковскиеЗаписки
Другие статьи в литературном дневнике:
