Прапорщик Х. , подпоручик Ё. и поручик Н.
Это было давно... - "это с нами вошло в поговорку" ( продолжил бы я словами из поэмы "1905 год" моего горячо любимого Бориса Леонидовича).
В поговорку не вошло, но в памяти осталось навсегда, сам не знаю почему.
Это было летом 1989 года, когда я, запустив победное шествие с повестью "Девятый цех" поучаствовав в последнем 1Х (опять 9-м!) Всесоюзном совещании молодых писателей, тем же летом тем же "9м цехом" прошел творческий конкурс и приехал поступать в Литинститут.
В огромном, грязном и запущенном общежитии - где сами стены дышали развратом утонченного порока - мы поселились втроем в одной из комнат.
Первым был драматург из Ленинграда, моложе меня лет на 5.
Вторым - драматург из Самары, мой ровесник или старше на год.
Третьим - аз грешный.
Все мы были разными.
Первый - веселый бородатый раззвиздяй, не обремененный томлением плоти.
Второй - невысокого роста, с умным и волевым лицом Наполеона Бонапарта,обладал неукротимым темпераментом и был готов пипирить все, что движется.
Я же... был еще влюблен в свою первую жену и потому не таскался по коллегам: ни по поэтессам, ни даже по прозаиням.
Как-то так сложилось, что согласно возрастам, привычкам и имевшимся воинским званиям мы обозначили друг друга кличками.
Первый именовался "прапорщик Х...евич".
Второй - "подпоручик Ё...арев".
Я - поручик "Не...ба".
Свободное время мы посвящали дискуссиям о проблемах русского языка.
Помню, спорили относительно правильной формы множественного числа ненормативного слова, означавшего влагалище.
Прапорщик Х. утверждал, что оно звучит как "пё...ды", по аналогии со "звёзды".
Я возражал: в единственном числе "звезда" имеет "Е" после "в", а интересующее нас слово "И" после "п" и потому во множественном должно звучать как "пи...ды".
Подпоручик Ё. молчал.
Потом я написал сочинение на "5" и, будучи золотым медалистом, был освобожден от последующих экзаменов.
- Слушай, давай дадим ему п...ды, - подговаривал прапорщик Х. подпоручика Ё. по моем возвращении из приемной комиссии. - Он уже студент, а нам еще на экзаменах е...ться!
П...ды я не получил; мы выпили принесенную мною бутылку шампанского, потом я пошел на последний этаж и спустил тару в мусоропровод, а прапорщик Х. и подпоручик Ё. стояли на нашей, вонючей загаженной кухне и слушали грохот.
"А потом были в жизни дары и находки", - писал Юрий Иосифович.
Даров не было, находок особенных тоже.
Прапорщик Х. оказался именно Х...евичем: бросил институт курсе на втором. Мы с ним несколько раз пили у него в Ленинграде. Я написал ему шуточное стихотворение ( http://www.proza.ru/2017/10/30/428 ), которое он в общем не оценил. Сейчас писать бросил и я его давно потерял.
Подпоручик Ё. стал моим лучшим другом по Литинституту; мы всегда селились с ним в одной комнате, вместе ездили к актёркам в Люберецкий театр и пр. Сейчас он присутствует здесь, на прозе.
А я, вспоминая те далекие, безумно счастливые и невозвратные дни, могу лишь сказать чужими словами:
"Элои, Элои! ламма савахфани!"
(Мар. 15:34)
Другие статьи в литературном дневнике:
