Очищение A. Tарковский Uri Runtu Iouri Ryuntyu2009: СЕРИЯ ИЗ 10 КНИГ Юри Мэттью Рюнтю / http://proza.ru/diary/yuri2008/2008-06-02 / Charitable Organization “The World Patrick White Intellectual Heritage: Australia” starting publication of the 10-Books of Australian Writer Yuri Ryuntyu in this year of his the 60-th jubilee: 1949-2009 in English, Russian and French: Book 1 СЕРИЯ ИЗ 35 КНИГ Юри Мэттью Рюнтю: Youri Mathieu Runtu: Yuri Matthew RYUNTYU - ПРОФИНАНСИРОВАНA СУПЕРЗВЕЗДАМИ МИРОВОЙ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ ЭЛИТЫ И МУЛЬТИМИЛЛИОНЕРАМИ НУРЕЕВЫМ http://rudolfnureyev.com.au/ И ФРЭДДИ МЕРКЬЮРИ http://mercuryfreddie.com.au/, УОРХОЛОМ http://warholandy.com.au/ И УАЙТОМ http://patrickwhite.com.au/ ДЛЯ БЕЗВОЗМЕЗДНОГО РАСПРОСТРАНЕНИЯ В 200 СТРАНАХ СОДРУЖЕСТВА ООН c 1998-2008. Писатель Юри Мэтью Рюнтю: Австралианa Литература Pусского 3арубежья Yuri Matthew Ryuntyu was born in KIZHI, ONEGA LAKE, Russia. Following his studies at the Academy of Science, Yuri Matthew RYUNTYU moved to Sydney (Australia) and worked, most notably, as a medico-biology scientist. A prizewinning scholar and academician, he has published a 45 books of literary and cultural criticism, including <The Recipe for the Genius>, <The Requiem for the Foresee>, <The Grate Surrenders>, <Abreast and Profile of The Imperial Russian Ballet> and <The Apostolic Silver Age of Russian Culture>. He has also written for such publication as the World of News, the Book Review, the Theatre Life, the Pravda, the Moscow Evening, the Moscow Pravda, the Megapolis Express and the Evening Club about Poetry, Literature, Movies, Religion, History, Music, Opera, Ballet, Politics and Australian Arts, where he is a contributing editor. His literary works and articles are available in English, French, Russian, German, Japanese and Kazakh for readers. Ryuntyu was able to dedicate himself entirely to literature following the success of <Rudolf Nureyev: without Make-up> in Russia, a gloomy satire on sexuality published in 1995. Ryuntyu’s ironic and often disillusioned perception of the state of affairs in Russia during and after the Communist occupation produced a body of work that is still at the forefront of twentieth-century Russian and Australian literature. A most famous: <The Temptation: Boris Yeltsin>, <On the Way of the Cross: Alexander Solzhenitsyn>, <Idol Russian Gay Culture: Sergey Paradzhanov> and <The Meditation: Bella Akhmadulina and Joseph Brodsky> http://ryuntyu.com/8o/ Yuri Ryuntyu live in Cairns, Great Barrier Reef, Australia + Рюнтю o Культурe Россиян в США The Ronald Reagan Presidential Library and Museum USA http://www.reaganlibrary.com/ + http://ryuntyu.com/BIBLIOGRAPHY.htm + http://ryuntyu.com/DIPLOMA.htm ПРОДОЛЖЕНИЕ HA ПОЭЗИЯ: РУССКО-ЯЗЫЧНАЯ АВСТРАЛИЯ-ХХI ВЕК THE MODERN RUSSIAN LITERATURE: POETRY RUSSIAN-SPEAKING AUSTRALIA-XXI CENTURY http://stihi-ru.com/ ДЕТСКАЯ ЛИТЕРАТУРА: РУССКО-ЯЗЫЧНАЯ АВСТРАЛИЯ-ХХI ВЕК THE MODERN RUSSIAN LITERATURE FOR CHILDREN: RUSSIAN-SPEAKING AUSTRALIA-XXI CENTURY http://ryuntyu.com/ Visit 10 AUSTRALIAN WEB-sites IN AUSTRALIA: THE MODERN RUSSIAN LITERATURE FOR CHILDREN: RUSSIAN-SPEAKING AUSTRALIA-XXI CENTURY http://ryuntyu.com/
- Нет, - замялся я. - То было и с Леонардо одним из красивейших людей, когда-либо живших на свете. На этот раз он был рожден в ошибочный для себя век, а значит - одинок. Никто не нужен таким людям. Они же нужны всем, как очередная забавная игрушка. Неизмеримое страдание плело противоречия в его душе. Страсти бурлили в нем, как ключевой родник. Он ничего не мог решить окончательно. Как он мог знать, какое от него требуется решение. Это приводило к тому, что Леонардо никогда не держал своих слов. Его обещания ничего не стоили. За это его презирали. Он платил в ответ тем же, чем еще? Желчный язык и изысканный вкус ранили всех и вся вокруг. Все осложнялось тем, что в нем жила женщина, которая искала сильного мужчину. Но сильнее Леонардо не было вокруг. От этого было тошно и муторно. Он ушел в себя. Его веселили лишь собственные шутки. Ему нравились только свои выдумки. Его феерический разум мог развлекать лишь самого себя. Здесь была спрятана западня. Это было ловушкой для сверхразума. Никто не замечал таких состояний в нем. Он тоже не знал себя. Его интеллект потерялся в самосовершенствовании своего Эго. Он приспособился жить для самого себя. Он светил самому себе, напоминая гордую звезду в мертвом Космосе. Он стал любить одного человека во Вселенной. И это? Это был он сам... лишь сам. Любовь породила самолюбование. Звезда превратилась в Черного Карлика. Он не заметил своего сверхвзрыва, что... трансформировал его в чудовище. Он начал смертельно ревновать к Рафаэлю и Микеланджело. Один был "слишком" красив! Другой был "сверх" уродлив! Он захотел быть ими вместе. Он вживался через самогипноз с подобными крайностями... для самого себя. Но это было... не так. Он был бессилен, всевластия не получалось! Все невозможное бесило и превращало его в самозаводящуюся игрушку. Леонардо метался от реального к жуткому. Уродство и несуразность магнетизировали его глаза. Нервные срывы учащались. Душе стало тесно. Она рыдала навзрыд. Сверхчувствительность к хамству родила хандру, что делала его больным на месяцы. Он мог заплакать от комариного укуса. Его сердце обмирало от ничего не значащего собачьего оскала на улице. Его нос кровоточил от чрезмерного внутричерепного кровяного давления. Вот таким я встретил этого подростка из местечка Винчи. Я обратился к 2С2Г, и она открыла мне его тайное пристрастие. Лишь одна страсть съедала его ум. Он хотел невероятного... остановить время! Однако подсознание мешало ему понять себя. Все обрелось в форме - остановки движения воды. Вот этой-то прихотью он и занялся - рисуя и рисуя шумные водные ручьи. Он любил их больше жизни. Он интуитивно не верил земному притяжению. Он останавливал движение волн на бумаге. Он делал все только для себя. Его карандаш жил и спал у него под подушкой. С блокнотом он не расставался даже на ночном горшке. Леонардовы руки рисовали и рисовали. Он все более и более хотел остановить непокорный мир. Постепенно это стало мечтой и смыслом жизни. Как много подчинено слепому желанию. И тут люди, ничего не значащие для него, приобрели значение предметов для дичайших экспериментов и розыгрышей. Ненависть к матери за то, что она родила его мальчиком, подтолкнула к тому, что он начал войну с ней. Причина всему скрытая тайна, его двойственная сексуальность. Его женская пылкость была не понятна для нее. Она искала в нем мужчину. Сумасшествие не кончалось... Леонардо хотел того, что могло быть... хирургической операцией ради смены своей сексуальнсти. Он знал, что это возможно в будущем, а он - в ненормальном веке, где "ничего" еще нет! Он спал с тем, кто красавец, атлет и обязательно женат. Идеалом был многодетный семьянин. Эти сексуальные опыты начались у подростка рано. Он жадно шнырял вокруг притонов в поиске - Матери-отца в одном лице. Леонардо не принимал отговорки, что подобное невозможно. Мальчик припадал к груди матери и требовал от нее грубую отцовскую ласку. Он целовал отца в губы и ненавидел его за отсутствие в его поцелуях ответной женственности. Разыграв спектакль своего насильственного усыновления, Леонардо стал... крайне циничен к матери, безродке. Случилось то, чего он захотел. Отец выкупил его у забытой любовницы и отдал бездетной жене. Подросток перестал быть незаконнорожденным. На всех углах отец утверждал, что он потрясен математическими талантами сына и таким был в детстве он и не только он, но и его дед. "Леонардо прохвост, - вот кто вынудил сделать такое с прохвостом отцом", - утверждали соседи. Эта история завершилась по сценарию, когда он, Леонардо, чуть-чуть перевалил за десять. Она была необычна, а поэтому вызывала его восторг. Подросток говорил мне об этом с досадой, с горьким смехом. Чуда не было. Он сделал свое усыновление своими руками, а поэтому сам же и ненавидел. Взаправду, же было все иначе, Леонардо выспросил у матери, где найти отца, а затем пришел к нему, заявил, что если тот не усыновит его через Церковь, то он пойдет под именем своего отца на рынок, как проститутка. Старик был взбешен. В ответ парень спустил штаны и стал заниматься онанизмом в его гостиной при слугах. Оскорбленный отец с ненавистью набросился на хулигана с кулаками. Леонардо остановил его, протянув бумагу для подписи. Сын поклялся, что в обмен на выторгованный "росчерк пера" перестанет спать с моряками ради забавы. В ответ отец, догадываясь об изворотливой природе сына, потребовал... не сметь подходить также и к солдатским баракам за чертой города. Необычное обещание подросток обещал сдержать, поцеловав Библию. Так началась его новая жизнь... Отец на следующий день повел сына в Святой Собор. Здесь были подписаны бумаги об усыновлении наследника дома и имущества, именно как для родного сына. В ответ сын был жесток. Он навсегда забыл о матери, что родила его. Он сменил мать. Новая мать была более престижной. Она искренне радовалась новому мужчине в доме, где муж был одинок. В тот Рождественский вечер Леонардо приобрел все, о чем мечтал и чего жадно требовал для себя, только для себя. Таким он был. Я же знал о нем больше... всех. Его хохотушка мать, была из 665 поколения, а угрюмый отец завершал свое 665 поколение. Родители одарили сына гениальностью с двух сторон. За это он был обречен на бездетность. Законы Космоса предрекли конец для его рода. Двойственная гениальность не под силу гуманоиду. Сверхчеловеку мешало слабое физическое здоровье. Несомненно, к чему бы Леонардо ни прикасался, то становилось шедевром. Но, избыток генов одаренности отнял у него дар. Интеллектуальное равновесие! Нет, этого он не знал. Он ничего не мог закончить. Он только мог начинать, бесконечно и снова... стартовать. Ты понимаешь, что я имею в виду? Вся жизнь была у него... такой. Другой расплатой стало то, что он был "нестандартен", а потому - аморален. Его "развращенность" крепла год от года. Он славился коллекциями скелетов, выкидышей и уродцев. Природные мутации вызывали взрыв восторга. Он постоянно и без устали платил убийцам и ворам любые деньги за осквернение склепов. А когда кто-то из них порезал руку и умирал в тифозной агонии от заражения крови, то начинался Леонардов апофеоз! Его пристальные глаза, и трясущиеся от волнения пальцы впивались в тело неудачника. Леонардо не знал пощады, сожаления или человеколюбия. Вор умер без священника. Леонардо мучил его вопросами, допытываясь, что человек чувствует. Он требовал ответить, что полумертвый чувствует и как это - холодеет тело? Вивисектор наслаждался опытами неизвестной для себя... чувственности. Смерть будоражила его мозг. Новые ощущения вызывали... оргазм. Его всегда звали туда, где горе, лихорадка или родильная горячка. Прощальный смертный вздох стал величайшей наградой и наслаждением... для Леонардо. Во всяком случае, если ему везло, и мертвец - бродяга, то Леонардо прятал тело у себя на кухне. Позднее он разрезал находку на куски. Вот где начинались его уроки анатомии. Жилы отделялись от вен, он все скрупулезно зарисовывал. Ну, а потом, догадываешься? В конце концов, не останавливаясь перед варкой тела, он замораживал бедолагу по кускам во льду. Подвал хранил то, что осталось от человеческого тела. Куски, которые он кромсал, отделяя ноги от рук, а глаза от мозга. Ты спрашиваешь, сколько было ему? Ответ: пятнадцать. А Леонардо? Леонардо чуть больше. В двадцать три он знал о человеке все! Работа мясником сделала его лучшим в мире анатомом, физиологом, рисовальщиком... чернилами и карандашами. Да, его глаза были наисовершеннейшим инструментом. Они подробно моделировали полет птиц. Закончилось тем, что он сконструировал вертолет. Вот после этого-то я и начал с ним разговоры, а в один день я показал те звезды, которых он не знал. Я потребовал плату, и он согласился. То было обещание "никогда не рисовать звезд". Леонардо сдержал свое слово, то было второе за жизнь обещание, которое он сдержал. На рисунках остались облака, горы, реки, но разорваны в клочья звезды. Когда же я показал ему... звезды из космоса, то... случилось худшее. Он решил, что там нет Бога, а значит, он стал как Зевс. Я устыдил его. Он оставил эту затею. Патологическое желание подменить Бога переросло в другую нечисть. Однако... и это еще не предел. В ответ он стал конструировать вымерших чудищ! Каких? Не спрашивай? То были скверно пахнущие копошащиеся калеки. Я помню ящериц-рыб, коз со змеиными головами. Калекам - черепахам он всаживал кабаньи глаза, а кошкам - орлиные клювы! Таким был Леонардо. В один из вечеров я намекнул ему, что хочу мой портрет. Он согласился. Портрет отвлек его от всего на несколько лет. Все время, сидя напротив, я перестраивал его подсознание с помощью психотропных магнитных лучей. Я не хотел, чтобы он стал военным. Ведь он уже чертил гигантские гаубицы и топографию местности в предгорьях. Могла быть катастрофа. В его руках вот - вот должно было появиться смертоносное оружие. Опережение на полтысячелетия могло непоправимо надломить историю Италии. Я тайно читал его бумаги с помощью 2С2Г и понял, что он в нескольких шагах от открытия жутких газов, как хлор и бор. Стать хозяином Франции или Италии ему никто не смог бы помешать. Разгромить армию могла обычная бутылка газа, разбитая в горах, где под горой в долине заночевал бы любой неприятель. Я отговорил его от сохранения записей химических превращений между металлами и солями. Что еще я мог сделать, позируя ежедневно, ради мира между людьми. Я из всех сил препятствовал приходу к Власти Наполеона, Ленина, Гитлера, Сталина... Разве ты не догадываешься: все они из одного генетического кода, а поэтому бездетны. Их дети, если и родились, то непременно умерли до сексуальной зрелости. Вспомни историю семьи Карла Маркса. Подобное повторяется из века в век. Я должен тебе рассказать о том, что было моей главной работой, и значит и будет - работой твоей дочери... после меня на Земле. Моей задачей было, чтобы люди с леонардовой генетикой не прикасались к политике и армии. 2С2Г постоянно в заботах об этом. Она проводит сканирование сотен миллионов людей на предмет предрасположенности к массовым убийствам людей или животных. Я же нейтрализую их генетику и помогаю заняться чем-то другим. Но иногда 2С2Г ошибалась. Они захватывали, власть. Мы были бессильны. Я ничего не мог сделать, они относились к той тысячной доле процента, которая избежала митогенетической стерилизации. Чаще всего я толкал интеллектуальное развитие этих сверхчеловеков, или как я их звал в обиходе "черных шестерок", в направлении рисования. Только искусство могло поглотить их. Полотна рождались сотнями в месяц, когда бушевали страсти. Если же нелепая случайность отвергала их, это перечеркивало судьбу. Так я видел из поколения в поколение и из века в век. Потом начиналась катастрофа. Неудачники озлоблялись на весь человеческий род. Люди отняли от них искусство. Это и был их Космос. Секрет прост и ясен. Визуальные рецепты своего личного будущего они должны были начать практиковать среди людей, а не на холсте. Сверхчеловеки стали мясниками и создателями воин среди людей. Наполеон перестал быть гениальным рисовальщиком и стал Бонапартом. Гитлер забыл кисть и превратился в Фюрера. Священник Иосиф бросил работать с кожей для библейских манускриптов и стал Сталиным. Ульянов, которому мать доказала ненужность его серьезной любви к архитектуре, трансформировался в кафковское насекомое с подпольной кличкой - "Ленин". Обрати внимание, их всех единило общее мировоззрение ненависти к родине, будь-то: Корсика, Саксония, Грузия или Россия. Они, как один, боялись детей и женщин. Часто ненавидели себя за редкую любовь и еще более редкие слезы. Это рождало в сердце опустошенность. Боясь одиночества, они требовали крови. Заметь, их никто не мог любить. Они окружали себя пауками и патологическими маньяками. Иного и быть не могло. Зверь любит зверя. Зверей любят звери. Каждый из них лично ответственен за растерзание миллионов невинных сверстников. Они же убили их родителей и их, не рожденных детей. Такова цена человеконенавистничества. Могло ли быть еще хуже, нет и нет! У них не было своих детей. Им запретил это... Бог! А если и были? То... незаконнорожденные. Ведь их жены ненавидели их. Они мстили по-своему. То было просто и легко. Это было чисто... по-женски! Жозефина была бездетна, а новая жена лишь наставила рога Наполеону Бонапарту еще до русской войны... в Москве. Но... ребенок все равно был убит и бездетность “восторжествовала”... И только Аллилуева, напомнишь ты, родила детей для Сталина. Да, это был единственный случай за мою Иудову жизнь на Земле. Да, она родила ему детей, но созналась, что за ней "греха" нет, так как это не его дети. Он убил ее за эту исповедь - месть жены. Она сказала, что "он из тех зверей, кому не нужны даже детеныши - зверята!" Что сталось с ними? Что стало с этими обреченными на жизнь с ним... детьми? У одного судьба - погибнуть на войне в плену и нет у него детей. Другой впал в алкоголизм и поэтому был импотентом, бездетен. Третий его ребенок, дочь Светлана Сталина, страдает от бесконечного одиночества в Лондонском приюте для престарелых. Что может быть хуже... плохой матери? Не зря сын отказался от матери, живя в Москве и поныне. Конечно, этот случай ушел из-под моего контроля, как и от 2С2Г. Но гены Сталина мертвы и, видит Бог, все в руках его и только его сил, которые превыше моих и моей Атлантиды. Однако вернемся к Леонардо! Ты его еще помнишь? Он забросил алхимию и погрузился в изучение человеческого лица. Я помог ему открыть законы сексуального видения мира. Ошарашил его и стал его кумиром. Я открылся ему весь и без остатка. Я был женщиной и мужчиной одновременно. То значит... тем, кем он хотел быть. Женщины видят во мне их мечту. Мужчины ищут меня, чтобы разгадать свои загадки. Все вместе зовут меня... Джокондой. Разве я и она - не хороши собой? За тысячи лет я изменял свой секс многократно. Мой физиологический цикл не требует гормональных сдвигов. В моем случае самогипноз контролирует сексуальность. Я решаю все. Сейчас ... почти все. Ты видишь, я совсем другой? Я - пожилой пень, а поэтому трудно поверить. Но разве так было всегда! Я опять родился девочкой, и "была" на этот раз похожа на Полину. Затем, как принято у нас, я стал превращаться в мужчину. В Леонардовом веке я жил ... Джокондой. За последнее время я менял свою сексуальность более десятка раз. Сейчас же все внутри меня возвращается на круги своя. Я близок к своему детству. У меня даже прорезались новые зубы. Ты помнишь, ну прямо как у Канта перед смертью! Для меня это тоже неожиданно. Я одинок и бездетен. Не знаю, что с собой делать. Ну, прямо, как твоя дочь - подросток. Не придавай двойной сексуальности особого внимания. Современная гормональная технология может сделать любого ... кем угодно. Все дело за желанием. Будь естественным, самим собой. Я рад естеству своей двойной сексуальности. Так тикают мои биологические часы. Время меняет меня в зависимости от раскрутки генетической спирали в моих хромосомах. И к слову сказать; ты не поверишь, но когда ты вновь вернешься, после моей смерти и прихода... Полины к власти над Землей, то... обещаю тебе. Обещаю тебе! Подвижная сексуальность будет повсеместно. Не будет моды или прихоти. Все заменят новые законы биологического контроля над числом индивидов в популяции ... рас. Это ... приходит сейчас, но, еще не заметно невооруженным глазом. Приглядись сам! Подобное нахлынуло еще тогда, когда твой вид достиг рубежа в шесть миллиардов. Но?! Когда ты вернешься в сорок первый век, то там уже не будет "новью" образ жизни для тебя из двадцатого века. Никто не остановит тебя на улице и не спросит об этой... забаве с подвижной сексуальностью. Нет и нет, совсем никогда и никто! Хорошо ли это? Плохо ли? Кого касается повседневность улицы? Ведь эволюция каждого вида, не исключая человека, движется в едином направлении. У нас, как у особого космического вида нет "врагов". Система: заяц-волк не работает в популяционной генетике потомков-предков атлантов. Эволюция генов берет на себя контроль над численностью вида лишь через дезориентацию пола и подмену сексуальности. А есть ли смерть, как таковая? Да! Смертны наши гены на ступенях 666 поколения. Во всех других случаях мы бессмертны, а гены функционируют независимо от типа сексуальности. Кто? Как? Где? Почему? Это вопросы для придурков из псевдонаучного мира. Да еще для тех, чьи кишки за завтраком чешут обывательские телесенсации. Гены, не ориентируются на сексуальность - это не мухи-однодневки или ежедневные радионовости. Для генов миллион земных лет почти ничто. Есть ли какие-нибудь особые циклы для генов? Кто знает? Кто помнит? Может быть, это диктуется не Космосом, а тем, кто над нами и им и кого мы привыкли называть - Богом? Но ведь это тайна? А если и нет, то все это от него - Бога или для него - Бога, давно мертво. Ведь все живое, в конце концов, смертно! А если оно тленно, то? То же и для всех живых существ. А все живое и называется живым, что опять же живет между "началом" и "концом". А значит, имеет начало и конец. Разве Бог не древен! Да, ответ тут... в Боге! Секрет здесь! Живое начало Бога смертно. Вот в этом-то и вся суть! Не может быть, однако, и самого Бога вне Вселенной. Есть Вселенная - есть Бог. Они удерживают друг за друга над пропастью, что зовется Смертью. Помни, Бог создал человека. Он живет внутри. Со смертью человека умирает... Бог. Ответственность взаимна. Космос смертен. Смертно все. Все невозвратно. Посмотри, как холодно. Космос рассвечен мертвыми звездами. Они молчаливы, беспамятны. А значит - безразличны! Все, что есть это живая память. Мы быстро забываем плохое. Мы помним доброе, хорошее и ласковое. Не здесь ли и ответ ... Любовь Правит Миром! Иного смысла нет, как и не может быть. Бог это Любовь! Это и есть Он, и только Он. Этот любящий Бог, живет ради нас. Без нас Он не нужен сам себе. Любить же может Он всех только по-человечески. Другого пути к людям нет. Таков путь к нам, смертным. Все человеческое в нас от ... любви. Забота правит миром. Любовь не мыслит зла. А разве нужен бессмертный Бог! Разве это так уж и надо? Да неужели тебе нужно другое? Разве я не устал всех ... переживать. Как далеко от одной могилы близкого до другой могилы... ребенка. Иуда опустился на колени и скрестил устало руки. Я подошел вплотную. Наши глаза встретились. Мы не могли отвести взгляда друг от друга. Глаза властно скользнули по шее, носу, ушам... груди. Мы поспешно поцеловали друг друга, а затем пошли, куда глаза глядят. Боялись расплакаться. Испугать друг друга. Везде пели птицы. Цветы излучали аромат. Какие-то дети смеялись, строя песочные формы, что означали - замки и незнакомые для моего визуального опыта - города. Вот кто-то стал гонять уток в пруду. Шум усилился. - Разве что-то изменилось вокруг нас? - спросил я себя. Он поднял глаза к небу. Я вслед за ним. Там ярко светило солнце. Небосвод был великолепен. Я начал думать о своем, держа его руку в моей руке. Зачем я принял его любовь всерьез к сердцу. Здесь нет похоти или навязчивого безумия. Я бесконечно рад, что мы уже давно вместе. Кого просить подтвердить это? Где ... в этом ли нужда... счастья. Я уверен в его искренности, полагаюсь на него во всем. Но где? В этой ли жизни? Или я готовлюсь к другой жизни? Да и была ли эта самая жизнь без него у меня? Конечно, нет! Нет, не было, да и не могло быть. Я верю в нашу привязанность друг к другу. Это реально, как и его присутствие в двух шагах от меня. Разве самое невероятное еще не случилось? Да, и прямо ... сейчас. Все останется в моем веке, сегодняшнем ...веке. Нам лишь жить вместе не более пятилетия. Он должен умереть... навсегда для землян. Мой отлет в будущее и неминуемое возвращение вспять, в свое тысячелетие... начались? Но, одно верно и несомненно, что мы умрем друг без друга. - Я возвращаюсь к себе, где насчитали времени на несколько миллионов лет... до сегодняшнего часа ... на твоей планете. Нет, он уже не Джоконда. Он самый, что ни на есть обычный молочник с соседней улицы. Я же? Случайный, еще один из прохожих на улице его долгой жизни? Так ли много общего между нами, мужчинами? Мы до странности одинаковы. В нас нет ничего женственного. Я мужчина во всех своих инстинктах. Между нами вспыхнула всепоглощающая страсть. Она навязчива, сладостна и терпка. Мы тянемся друг к другу. Это бесконтрольно, непреодолимо. Кто может утолить мой сексуальный голод? Жадные губы ищут его тело. Оно отвечает лаской. Нет, все, что я открыл, ему незнакомо. Я принес мою любовь для нас. Это не могло быть ничьей забытой любовью. До меня в его сердце не было таких, как я. Каким он был без меня? Разве мы могли быть порознь! Я поселился внутри его души. Я только-только начал быть, понял и принял для себя, что мы начали жить минута в минуту. Мы едва-едва привыкли друг к другу... без расставаний. Я и он стали любовниками всерьез. Моя гомосексуальная повседневность была частью его прошлого, ко мне же она пришла из моего будущего. Как долго такое может быть со мной в следующем тысячелетии моей жизни? В новом мире? Без него, Иуды, вне Земли? Его сегодняшняя жизнь ... разрушение моей привычной сексуальности. Где я ... буду после него! С ним или без него? Кто знает? Кто может еще гадать об этом? Смогу ли я стать очередной Джокондой? Разве это важно... сегодня! Вдруг я заметил, что Иуда присел, а затем лег. Я посмотрел вновь на шалунов. Дети прыгали вокруг домиков из песка. Они грязно бранились из-за пачки сигарет. Нами никто не интересовался. Они игнорировали наше присутствие. Ни что не мешало их дележу и потасовке. Впрочем, а какой сейчас век? Двадцатый... на этой траве? Откуда она выросла... вокруг Иуды? Или она росла для... еще кого-то? Я пригляделся и ... увидел, как дети на глазах повзрослели, а их песочные забавы превратились в небоскребы. Они посерьезнели. Я скосил глаза из стороны в сторону и увидел картины из их будущей судьбы. Дети, их, новые дети появились на гиперболическом горизонте. Они бежали на смену своим родителям. Все требовали пошуметь, поиграть, родить детей и исчезнуть в никуда. Разве не в этом и есть видимость человеческой жизни? Разве что-то не так? Видения метались в моих глазах, как смерть из ниоткуда. Они смутили мой разум, сжали сердце. Я поперхнулся. То был озноб. Что есть жизнь и судьба? Где суть любой жизни? Разве суть в ожидании своего 666 поколения? Приступ икоты мешал дышать. Или это неправда ... 666? А, если это, правда, то тогда и от меня таят самое главное ... моя Полина и есть те долгожданные три шестерки? Мои губы дрогнули. Кончики пальцев заледенели. Я поверил - это так. Так оно и есть. Я обнял Иуду. Я целовал его щеки, шею, нос ... веки глаз. Плакал навзрыд. Я испугался неизбежности в его правде. Меня раздавило сознание никчемного существования. Я потерял свое я. Ничего не сделал хорошего. Не изменил свою жизнь. Все было против отца, которым я был для нее. Я не смог снять печать гениальности со своей дочери и отдать эти ненавистные 666 любому встречному на улице. Ясно, что эти шестерки и было то единственное, что он ждал от нее два тысячелетия. Кто может знать для чего? Что знает об этих шестерках мой и не мой Иуда? Что будет в ее судьбе? Не ждет ли ее безумная боль? Не здесь ли жертвоприношение ради спасения падших потомков на грешной матери-планете, чем была для Иуды Земля. - Нет, это все не так! Это совсем не так и не могло быть так, - поцеловал он меня в нос. - Посмотри, как хорошо вокруг? Солнце опускалось в океан. Я вздрогнул от невероятной тишины. Стоял полный штиль. Последние лучи заката прощально гладили вершины кокосовых пальм. Я толкнул его в плечо, показывая на одинокую тучу, что странно висела над нашими головами. Он посмотрел вверх и подпрыгнул в ужасе, увлекая меня за собой. Это было очень страшно. Мгновение - и мы сидели под пляжным навесом. Над нами бушевал гром. Дикой силы ливень стремился сорвать крышу. Я обхватил голову руками. Я захотел спрятать свою голову под мышкой его руки. Я так и сделал. Обнял его торс. Встал на колени. Чувствовалось, что смерть начала охоту за мной и ходит по пятам. Я вообразил себя меньше макового зерна. По крайней мере, хотел стать таким.
© Copyright: Рюнтю Юри, 2008.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
