Рецензия на «Обрезание Шекспира» (Сергей Козий)

Я приведу запись из моего блога (бывшего) от 28.08.2018.
В начале 50-х годов Ленинградский театр драмы им. Пушкина предложил режиссёру Григорию Козинцеву поставить «Гамлета», и в своей книге «Глубокий экран» (М.: Искусство, 1971) Козинцев пишет (с. 192): "Перевод Б. Пастернака, возмутивший в своё время наших шекспироведов своей вольностью, был для меня истинным сокровищем; герои разговаривали современной русской речью, лишённой стилизации. Работа с Борисом Леонидовичем началась с его письма (от 27 октября 1953 г.), оказавшегося для меня важным".
Вот что написал режиссёр переводчику: "Режьте, сокращайте и перекраивайте, сколько хотите. Чем больше вы выбросите из текста, тем лучше. На половину драматического текста всякой пьесы, самой наибессмертнейшей, классической и гениальной, я всегда смотрю как на распространённую ремарку, написанную автором для того, чтобы ввести исполнителей как можно глубже в существо разыгрываемого действия. Как только театр проник в замысел и овладел им, можно и надо жертвовать самыми яркими и глубокомысленными репликами (не говоря уже о безразличных и бледных) <…>. Вообще распоряжайтесь текстом с полной свободой, это ваше право <…>. Чем круче Вы расправитесь с «Гамлетом», тем будет лучше…"
Как известно, в 1939 г. Пастернак принял предложение Вс. Мейерхольда, мечтавшего сыграть Гамлета, сделать для театра новый перевод трагедии. В июне 39-го Мейерхольда арестовали, но Пастернак продолжил работу.
Да, он делал свои шекспировские переводы, изначально ориентируясь не на читателя, а на зрителя. Но многие не приняли его подход; в 1999 г. в Питере вышла небольшая книга Н.А. Никифоровской «ШЕКСПИР Бориса Пастернака», в которой приведён полный перечень обнаруженных в его переводах «искажений смысла, стиля и характеров». Хотя в начале Никифоровская отметила (с.7): в предисловии к к первой публикации своего перевода «Гамлета» Пастернак сообщал, что когда ему предложили перевести трагедию, «речь шла об особом, вольно свободно звучащем переводе, удовлетворительном в сценическом, а не книжном смысле», и предупреждал, что его работу «надо судить как русское оригинальное драматическое произведение».
Видимо, есть устоявшееся мнение, что задача переводчика — максимально точно отразить оригинал, а неограниченное право переделывать пьесы для театральных постановок оставлено режиссёрам. Получается, что Борис Леонидович немного нарушил это правило. А вообще переводов, мне кажется, должно быть много — «хороших и разных»: от подстрочников с комментариями до свободных авторских интерпретаций. Просто нужно чётко понимать, что именно представляет собой тот или иной перевод.

Леввер   23.11.2023 09:24   •   Заявить о нарушении