Национальная идея лезгин

Лезгины и лезгинские народы являются коренным (автохтонным) населением современного Северного, Северо-Западного Азербайджана и Южного Дагестана. Отечественные исследователи, такие как М.М. Ихилов (1917–1998), А.Г. Агаев (1924–2003), Г.А. Абдурагимов (1936–2021), датируют возникновение лезгинской государственности — античного государства Кавказская Албания — IV веком до н. э., об этом в частности свидетельствуют найденные монеты с албанскими надписями IV–III веков до н. э.


Античные источники первых веков н. э. называют население Кавказкой Албании «гелами» и «леками» (последнее до сих пор сохраняется у грузин, как название — этноним/экзоним южнодагестанских горцев-лезгин в контексте исторических набегов на Грузию). В числе первых в регионе албанцы принимают христианство. Многие раннесредневековые источники свидетельствуют об этом, в частности историк Моисей Каганкатватцви упоминает имя «Манасе, епископа Капалы» (Кабала — древняя столица лезгин). Интересно и то, что после арабского нашествия многие жители Албании — Лакза — Лекии — Лезгистана, продолжали исповедовать христианство. Большинство лезгиноязычных удин до наших дней остались христианами.


Арабское нашествие нанесло тяжёлый удар по лезгинской государственности, но не по её культуре. Многие жители средневекового Лакза — Лезгистана становятся известными мусульманскими учёными, поэтами и писателями. В феодальный период народы лезгинской группы образуют вольные общества и полузависимые ханства (Цахурское, Кубинское и др.). Однако, лезгин объединял не только (лакзанский) язык, но и литература — эпос о «Шарвили», сказ об «Абреке Кири Бубе» и т. д., причем лезгинский эпос «Шарвили» был создан задолго до рождения грузинского поэта Шота Руставели, этот эпос можно считать одним из первых стихотворных сложений Кавказа.


Сегодня, Южный Дагестан населяют в основном лезгины и народы лезгинской группы: табасаранцы, цахуры, рутульцы, агульцы. Так как автохтонные земли лезгиноязычных народов находятся и на территории современного Азербайджана, некоторые народы лезгинской группы живут и там. В частности, около половины лезгин, цахур, большая часть удин, значительное число рутульцев, а также так называемые народы Шахдага — будухцы, хиналуги и крызы, которые также говорят на близких к лезгинскому языках.


В Советское время, как известно, государство пошло на политические уступки «национальным окраинам», вводя институт национально-территориальной автономии и стимулируя развитие национального самосознания (многие народы России сложились только в XX веке после «априорного» создания автономий, яркий например, т. н. «азербайджанцы»).


Демократизация политической системы СССР была воспринята большинством представителей этнической интеллигенции разных народов как возможность легализовать традиционную культуру. Поэтому был выдвинут лозунг о национальном возрождении, содержание которого включало в себя придание языкам «титульных народов» статуса государственного языка, включение компонентов этнической культуры в систему общего образования, пропаганду традиций и обрядов этнической культуры и т. д. Однако реализация этих целей происходила по-разному у различных народов, расселённых на Северном Кавказе.


В результате уже впервые годы существования СССР возникли своеобразные «политические плацдармы» для развития регионального самосознания. На территории РСФСР это были автономные республики, области и округа, в которых складывалась «матрешечная» идентичность — принадлежность к СССР, принадлежность к России и принадлежность к национально-территориальному образованию (в автономных областях и округах добавлялась ещё и принадлежность к краю или области России).


Значимость региональной идентификации оказывалась в целом небольшой, она была, как бы скрыта под многими одеждами, но предпосылки для её развития были заложены, поскольку политическая автономия по определению предполагает особое самосознание её субъекта. Титульные народы стали воспринимать свои политические образования как «государства в государстве», форму национальной государственности. Местные элиты всячески этому способствовали. В результате процессы суверенизации и национального возрождения стимулировали самоопределение жителей республик в отношении приоритетных и вторичных форм идентичности. Приоритетной, разумеется оказалась местная. Таким образом, этно-конфессиональный фактор стал основным для развития регионального самосознания.


Исключительно ярко и интенсивно этот процесс протекал на Северном Кавказе, где впервые десятилетия советской истории (1920–1930 гг.) было проведено национально-территориальное размежевание, образованы национальные автономии, создана, зачастую искусственно, этническая элита, осуществлена настоящая культурная революция. Были образованы различные формы современной государственности для крупнейших народов региона, создана промышленность, центры культуры и образования, в национальные автономии шли целенаправленные капиталовложения, значительные превышавшие общероссийские масштабы. Развивалось образование, печатное дело, радиовещание на родных языках. Формировалось национальное самосознание у народов Северного Кавказа. В то же время эти процессы имели и выраженные конфликтогенные аспекты. Так, в результате национально-территориального размежевания границы созданных автономий далеко не всегда совпадали с этническими ареалами.


Нацистроительство на Северном Кавказе было осуществлено в соответствии с общей концепцией решения национального вопроса на основе принципа самоопределения народов.


Однако не все относительно крупные автохтонные этносы получили собственные автономии (абазины, ногайцы, лезгины). Появились так называемые «негосударственные народы», а некоторые этнические группы оказались разделёнными между несколькими административными и государственными образованиями (такие как аварцы, ногайцы, лезгины, цахуры, рутульцы).


В ряде автономий были объединены этнически неродственные народы (Кабардино-Балкария, Карачаево-Черкесия), и соответственно близкие этнические родственники (кабардинцы и черкесы, карачаевцы и балкарцы) оказались в различных автономиях. Сложности и противоречивый характер национально-государственного строительства на Северном Кавказе стали обнаруживаться достаточно быстро: созданная в 1920 г. одновременно с Дагестанской АССР (автономной республикой) Горская АССР и объединившая несколько горских народов региона, уже в 1921 г. стала распадаться по этническому признаку. 30 ноября 1922 года из состава Горской АССР была выведена Чечня. 7 июля 1924 года Горская АССР была окончательно упразднена, и на её территории были созданы Северо-Осетинская и Ингушская автономные области, Сунженский казачий округ (с правами губернского исполкома), город Владикавказ как самостоятельная единица, непосредственно подчинённая ВЦИК РСФСР.


Только за Советский период границы и статус национальных территориальных образований на Северном Кавказе изменялись около сорока раз. Ситуация начала быстро меняться со второй половины 1980-х гг., и эти изменения привели к настоящему этнополитическому кризису в регионе, в том числе нескольким вооружённым конфликтам.


Нацистроительство имело на Северном Кавказе следующие основные итоги:


а) создание этнических элит, заявивших о своём праве на власть в условиях кризиса советской государственности;

б) возникновение феномена «титульных», и не «титульных народов»;

в) формирование обширного слоя гуманитарной интеллигенции в национальных автономиях региона, непропорционального слою технической интеллигенции и претендовавшего на особую миссию в выражении национального;

г) становление национального самосознания большинства народов Северного Кавказа с акцентуацией проблемы национальной государственности;

д) возникновение этноэкономической стратификации.
Следствием этих процессов явилось формирование этнополитических идентичностей, которые стали базой для формирования особого вида коллективного правосознания, получившего название этнической правосубъектности. Хотя идея этнической правосубъектности уже в полной мере развилась в советский период, она была в значительной мере сублимирована другими идентичностями, в частности, общесоветской.


На Северном Кавказе были предприняты многочисленные попытки создания политических объединений на этнической или суперэтнической основе, формирования региональных политических идентичностей. В качестве идентификационной базы была актуализирована идея о «кавказской цивилизации». Для каждого человека этническая идентичность означает осознание им своей принадлежности к определённой этнической общности. С её помощью человек солидаризуется с идеалами и стандартами своего этноса, разделяет другие народы на похожих, и непохожих на свой этнос.


И здесь, Южный Дагестан как пример т. н. «вернакулярного» региона, где индивид воспринимает территорию как нечто, имеющее специфические характеристики во всех сферах общественной жизни, оценивает её. На основании этого формируется определенное отношение к региону. Позитивная оценка региона, т. е. существование представления об экономическом развитии, инновациях, грамотных руководителях, компетентной власти, удовлетворенность социальными условиями жизни, богатством культуры, гордость тем, что индивид живет в данном регионе, говорят о выраженной идентичности. В условиях стабильного общества со сложившейся национально-государственной идентичностью региональная идентичность благоприятствует построению эффективной системы регионального взаимодействия, консолидации регионального сообщества, и в целом может являться одним из весомых факторов его устойчивого и поступательного развития.


В исследованиях, связанных с проблемой региональной идентичности, всё чаще используется термин «вернакулярный район» и его производные. Как правило, при этом имеется в виду часть территории, жители которой осознают её как собственное обиталище и которая в этом качестве может быть представлена как часть общественного сознания данной социальной группы. Подобное представление сплачивает местных жителей в группу единым отношением к этой территории, на базе которого может строиться единая реакция на воздействие на «их» территорию, что во многих случаях открывает возможность их мобилизации на сплочённые общественные акции (что четко прослеживается на примере скандальных выборов мэра г. Дербент в 2009 году).


Сплошь и рядом общность территории порождает в жителях некие общие черты, отличающие их от соседей, и представления об этом служат основой для новой общности. Между тем в культурологических науках термин «вернакулярный» имеет значительно более узкий смысл, и есть веские основания для того, чтобы эти границы сохранить и у нас в географии. Вернакулярный — значит обыденный, идущий как бы снизу, не обязательно связанный с научной или художественной рефлексией, а рождённый интуитивно. Она может базироваться на устойчивых народных традициях, но у неё нет авторов-зодчих, есть лишь архитектор-искусствовед. Точно так же под вернакулярным районом понимается район, который осознан самими жителями, но у него нет автора — районолога, а есть (может быть) лишь географ, который изучит артефакты, отражающие сознание местных жителей. Опросит их и на этом основании оконтурит район и даст характеристику ему как району, а его жителям — как территориальной общности людей, сплочённых проживанием на единой территории.


Между тем существует и другая сторона этого феномена, к которой понятие вернакулярного района, приложимо как нельзя лучше. Она настолько важна для всей парадигмы общественной географии, что вполне заслуживает того, чтобы именно ей достался, так сказать, этот отличный термин. Речь идёт о тех многочисленных случаях, когда территориальный размер района не особенно и велик, но в его пределах общественное сознание чётко фиксирует территориальную общность, даёт её общепринятое название, а местные жители остро ощущают свою принадлежность именно к этому району и ставят своё благополучие в зависимость от благополучного состояния этого района. В этом региональная идентичность находит своё самое яркое и действенное проявление, в этом «географизм» общественной жизни воплощается особенно очевидно.


Вернакулярный район чаще всего известен самим его обитателям и непосредственным его соседям, потому что он служит важным способом маркирования «своей» территории. Одним словом, вернакулярный район чаще всего обслуживает местные нужды — делимитацию («разметку»), отличение «других», укрепление собственной региональной идентичности. Общество должно осознавать особенности своей территориальной структуры и её разнообразие, должны отдавать себе в этом отчёт и власти предержащие.


Управлять живым, деятельно организующимся обществом, его многочисленными стихийными процессами можно только при здравом понимании сути этих процессов. Навыки управления обществом тоталитарным для этого малопригодны из-за своей простоты, прямолинейности и акцента на насилие. Это касается всех сторон общественной жизни нашей страны, но среди них мало таких, где дефицит знания был бы столь велик и удручающ, как в области территориальной, в ощущении разнообразия своей страны, в понимании сути региональной идентичности.


Лезгины открыто отождествляют себя со своей этнической общностью через этноним (леки, лакзи, лезги, лезгияр), через пристрастное отношение к своей этничности, через идентификацию с именем собственным, через традиционные притязания на признание, традиционную половую идентификацию в контексте социально-нормативного пространства. В тоже время, структура этнического самосознания относится к одной из самых нерешенных проблем в этнопсихологии. Большинство психологов одним из основных категорий этнического самосознания называют этноним, предполагающий осознание индивидом своего отличия через антитезу: «мы» — это те, которые не «они»; те, которые не «они», это истинные люди. В структуру этнического самосознания обязательно включают языковое самосознание (язык этноса), ритуалы и обычаи, религию, историческое самосознание (историческая память), экономику.


Важным компонентом любой политики идентичности является формирование образа «другого». В политике идентичности южнодагестанских элит в качестве «другого», выступает «другая республика» — сообщество. Оценка деятельности партийных лидеров их оппонентами происходит в первую очередь через категории отстаивания региональных интересов. Через категории сравнения с политиками другого региона, оценивается успешность того или иного политика. Политик может быть успешен настолько, насколько он смог составить конкуренцию официальному политическому курсу. Зачастую принципы самоопределения, являются чуть ли не единственными действенными способом, для отстаивания интересов одной идентичности. Которая теоретически может вступать в противоречие с «официальной» политикой региональных властей, в зависимости от степени реализуемости таких устремлений.


Говоря о, автономистских устремлений политической элиты ЮжДага (аббр. от «Южный Дагестан»), здесь имеет смысл, привести выдержи статей различных российских экспертов:


«Их элита (лезгин), выражала недовольство ущемлением в кадровом вопросе и финансовых инвестициях. Их претензии, в отличие от кумыкских, не встретили неприятия ни в г. Москва, ни среди других дагестанских народов. Погасила лезгинский проект власть республиканская, которая, на взгляд активистов главной лезгинской национальной организации «Садвал», была материально заинтересована из Баку. Однако сейчас в умах лезгинской и части других национальных элит (рутульской, цахурской, агульской и татской) проект автономного Юждага приобретает новую жизнь. Согласно этим проектам, на первоначальном этапе предполагается усиление роли г. Дербент в региональной экономике, сосредоточение в нем всех присущих автономной единице социально-культурных объектов. В дальнейшем «Самурский Автономный Округ» (САО) или «Лезгинский Автономный Округ» (ЛАО) станет отдельной единицей, но в составе Дагестана. В дальнейшем уже предполагается создание отдельной республики в составе Российской Федерации… В состав «САО», войдут города Дербент и Дагестанские Огни, поселки Белиджи и Мамедкала, а также Рутульский, Ахтынский, Докузпаринский, Магарамкентский, Сулейман-Стальский, Курахский, Агульский, Табасаранский, Хивский и Дербентский районы. Территория «САО» будет сравнима с Северной Осетией, а население составит свыше полмиллиона человек».


Применительно к Южному Дагестану, в своей статье, ситуацию хорошо описывает доцент Института демографии имени А.Г. Вишневского, К.И. Казенин:


«В этой связи очень важно, что национальная идея у лезгин на сегодняшний день подверглась значительно меньшей эрозии, чем у других народов Дагестана. Тому есть несколько причин. Во-первых, лезгины не видели жестких, а уж тем более кровавых конфликтов между своими представителями после выдвижения их на высокие места в бизнесе или политике. То есть не было явной публичной дискредитации национального единства. Во-вторых, осталась актуальной та цель, которую лезгинское движение в начале 1990-х годов выдвигало в качестве основной: ликвидация последствий распада СССР для этого народа. Новая госграница создала тысячи разделенных семей, обрубила вековые связи внутри некогда единой родины, по-прежнему сложной остается обстановка на границе, переезд через которую может занимать от нескольких часов до целых суток. Одним словом, ясно, во имя чего конкретно лезгинам сегодня имеет смысл консолидироваться. Наконец, есть и те, кто готов отвечать за риторическое обеспечение национальной консолидации: у лезгин достаточно мощный слой работников интеллектуального труда. Создание «этнической партии» — бесперспективное сегодня в других частях Дагестана — на его юге по-прежнему реально» — заключает эксперт.


В свою очередь политолог и руководитель АНО «НКЦ «СОЗНАНИЕ» И.Я. Новицкий рассматривает «лезгинский вопрос» в контексте азербайджанских территориальных претензий к Дагестану:


«Впервые этот вопрос (разделение лезгинского этноса) появился (занимал центральное место) в программных документах лезгинского национального движения и был официально декларирован на первом общенациональном съезде представителей лезгинского народа (сентябрь 1991 г.), что вызвало резкую ответную реакцию официального Баку, усмотревшего в подобных лозунгах угрозу территориальной целостности Азербайджана. Делегаты съезда практически единогласно постановили о необходимости создания на территории компактного проживания лезгин, расположенных по обе стороны границы, государственного образования «Лезгистан» в составе Российской Федерации. С тех пор и по сегодняшний день периодически в местной прессе и сайтах интернета появляются статьи, приводятся факты, говорящие о якобы дискриминационной политике лезгин азербайджанским руководством… Нельзя забывать и ещё об одном (если не самом важном) игроке в данной ситуации — многонациональный народ Дагестана.


Лезгины являются четвёртым по численности народом, что достаточно заметно выражается в неудовлетворённости своим положением в этносоциальной стратификации Дагестана. Во многих своих выступлениях они ссылаются на то, что их народ недостаточно представлен в руководящих структурах и в межэтническом распределении властных полномочий в республиканском центре. Это проявляется в желании дистанцироваться от Махачкалы, и развивать этнически ориентированную экспансию в направлении Дербента. Анализируя перечисленные факторы, становиться понятным все укрепляющаяся этническая идентичность лезгин, обособляясь от общедагестанской, и желание иметь собственную республику…

Понимая всю сложность ситуации власти Азербайджана проводят достаточно жёсткую ассимиляционную политику дагестанских народов:


— практически запрещено преподавание лезгинского и аварского языка в школах, лишь в некоторых мононациональных школах, чтоб сгладить недовольства, преподавание разрешили лишь в виде факультативных занятий (не более 2-х раз в неделю);

— запрещено транслирование даже районным телевидением дагестанских музыкальных клипов;

— в 1998 запрещен ежегодный фестиваль аварской культуры в Закатале, проводившийся с 1992 года (тогда полиции арестовала около 30 аварцев);
— под разными предлогами не допускаются к регистрации национальные общественные регистрации и т.д.

Не только дагестанские народы, но и сам Азербайджан иногда поднимает тему о «азербайджанском городе Дербент». В качестве примера можно привести агитационный клип, размещенный на одном из авторитетных азербайджанских сайтов. В клипе на азербайджанском языке рассказывается о «Великом Азербайджане», который тянется от пригородов Тегерана до южных окраин Тбилиси и от Еревана до Дербента включительно. Материал подготовлен министерством национальной безопасности для дискуссионных обсуждений».


«Большей актуализации этот вопрос получит если Азербайджан начнет проводить антироссийскую политику. Пока это дремлется только в скрытой форме, через общественные организации и фонды, а также через различные агенты влияния, в том числе и исламские» — заключает эксперт.


В заключении не будет лишним привести мнение известного востоковеда К. Ланда:

«Есть и другая — «тлеющая» проблема в отношениях России и Азербайджана, пока еще не вышедшая на межгосударственный уровень. Из года в год осложняется и накаляется социально-политическая ситуация в Северном Азербайджане, где компактно проживают с азербайджанцами соплеменники дагестанцев — аварцы, лезгины, цахуры и др. После распада СССР они стали разделенными народами и оказались в двух разных государствах. Их судьба, крайне мало обсуждаемая в азербайджанском публичном пространстве, редко становится предметом комментариев и со стороны российских официальных лиц. Однако для дагестанской общественности вопрос о соплеменниках, которые после распада СССР оказались за границей, — один из животрепещущих, если судить по количеству публикаций, посвященных этой проблеме, в региональных СМИ.

Основные проблемы «азербайджанских дагестанцев» в Азербайджане касаются сегодня трех сфер — языковой, политической и религиозной. Например, только в 20% школ Азербайджана, где учатся аварские дети, сейчас преподается аварский язык (два часа в неделю). Дагестан не может поставлять учебники по аварскому, лезгинскому, цахурскому языкам и другую литературу в Азербайджан, не имея межгосударственных договоров между Россией и Азербайджаном. Азербайджан преднамеренно растягивает заключение этих договоров. В Закатальском районе ранее было два местных телеканала, на которых звучали хотя бы песни на аварском. Один из них, DM-TV, принадлежавший аварцу Мустафе Дибирову, был закрыт. На другом, АйгюнТВ, сейчас аварская музыка почти исчезла. Так же остро стоит вопрос подготовки учителей родного языка для районов, где проживают дагестанцы. В настоящее время филиал Дагестанского государственного университета (ДГУ), работавший в Баку, закрыт. В нем с 1998 г. действовал филиал факультета дагестанской филологии, готовивший преподавателей лезгинского и аварского языков.

Очень низким остается представительство аварцев во власти. В Закатальском районе, где проживает наиболее многочисленная в республике аварская община, ее представитель занимает лишь пост заместителя главы района по культуре, а глава района – выходец из Нахичевани. Можно сказать, что в этом отношении положение аварцев существенно хуже, чем других дагестанских народов, живущих в Азербайджане. (По высказыванию местной элиты, действия азербайджанских властей сравнимы с геноцидом этнических меньшинств на севере Азербайджана.) Неоднократные обращения местного населения к руководству Азербайджана и Дагестана результатов не дают».



Автор: ‘Али Албанви

На фото (коллаж): Политическая география Лезгистана.


Литература

1. Абдурагимов Г.А. Кавказская Албания–Лезгистан: история и современность. — Санкт-Петербург; Махачкала: Изд-во Даг. гос. пед. ун-та, 1995. — 607 с.

2. Али Албанви. Административно-государственная разделенность этноса и её влияние на социальное воспроизводство [Электронный ресурс] Режим доступа: http://proza.ru/2011/05/03/510, свободный. — Загл. с экрана (дата обращения: 30.05.2021). — Яз. рус.

3. Али Албанви. Воду в обмен на газ? [Электронный ресурс] Режим доступа: http://proza.ru/2011/05/03/473, свободный. — Загл. с экрана (дата обращения: 30.05.2021). — Яз. рус.

4. Али Албанви. Горская независимость, генерал Деникин и Лезгистан [Электронный ресурс] Режим доступа: http://proza.ru/2021/05/22/252, свободный. — Загл. с экрана (дата обращения: 30.05.2021). — Яз. рус.

5. Али Албанви. Идентичность лезгин [Электронный ресурс] Режим доступа: https://clck.ru/VBCm9, свободный. — Загл. с экрана (дата обращения: 30.05.2021). — Яз. рус.

6. Али Албанви. Лакз — государство лезгинских народов [Электронный ресурс] Режим доступа: http://proza.ru/2020/05/17/1174, свободный. — Загл. с экрана (дата обращения: 30.05.2021). — Яз. рус.

7. Али Албанви. Лекианоба — опровержение некоторых исторических мифов [Электронный ресурс] Режим доступа: https://clck.ru/VBPy2, свободный. — Загл. с экрана (дата обращения: 30.05.2021). — Яз. рус.

8. Али Албанви. Миф о том, что всех «дагестанцев» считали «лезгинами» [Электронный ресурс] Режим доступа: http://proza.ru/2021/04/08/1221, свободный. — Загл. с экрана (дата обращения: 30.05.2021). — Яз. рус.

9. Али Албанви. Национальный флаг лезгин [Электронный ресурс] Режим доступа: https://clck.ru/VBPsU, свободный. — Загл. с экрана (дата обращения: 30.05.2021). — Яз. рус.

10. Али Албанви. Проблемы нацменьшинств в Советском Азербайджане [Электронный ресурс] Режим доступа: http://proza.ru/2021/05/16/606, свободный. — Загл. с экрана (дата обращения: 30.05.2021). — Яз. рус.

11. Али Албанви. Проблемы суннитских общин Азербайджана [Электронный ресурс] Режим доступа: http://proza.ru/2011/12/13/947, свободный. — Загл. с экрана (дата обращения: 30.05.2021). — Яз. рус.

12. Али Албанви. Проект включения Аварии в состав Грузии в 1920 году [Электронный ресурс] Режим доступа: http://proza.ru/2021/05/30/516, свободный. — Загл. с экрана (дата обращения: 30.05.2021). — Яз. рус.

13. Амрахов А. Лезгинский «холокост» и две модели развития народа [Электронный ресурс] Режим доступа: https://clck.ru/VBPb2, свободный. — Загл. с экрана (дата обращения: 30.05.2021). — Яз. рус.

14. Даудов А.Х. Государственное устройство Горской АССР // Вестник Санкт-Петербургского университета. — СПб.: Санкт-Петербургский государственный университет, 2012. — №1. С. 31–41.

15. Декрет ВЦИК об упразднении Горской АССР от 7 июля 1924 года [Электронный ресурс] Режим доступа: https://kavkaznasledie.ru/?p=187, свободный. — Загл. с экрана (дата обращения: 30.05.2021). — Яз. рус.

16. Из постановления президиума ВЦИК о выделении Чечни из состава Горской республики от 30 ноября 1922 г. [Электронный ресурс] Режим доступа: https://clck.ru/VBhSh, свободный. — Загл. с экрана (дата обращения: 30.05.2021). — Яз. рус.

17. Ланда К. Дагестан и геополитические проблемы Юга России // Журнал «Россия и мусульманский мир». С. 30–39.

18. Нагиев Ф. Лезгинский вопрос и геополитическая ситуация на Кавказе [Электронный ресурс] Режим доступа: http://proza.ru/2013/07/27/1591, свободный. — Загл. с экрана (дата обращения: 30.05.2021). — Яз. рус.

19. Нагиев Ф.: «У лезгин должна быть своя национальная идея» [Электронный ресурс] Режим доступа: https://clck.ru/VBDa7, свободный. — Загл. с экрана (дата обращения: 30.05.2021). — Яз. рус.

20. Новицкий И.Я. Управление этнополитикой Северного Кавказа. — Краснодар, 2011. С. 111–112.