Новогоднее. Назидательное.

Задумался, чего бы пожелать себе в Новом году?
Вроде, у меня есть всё, и ровно столько, сколько мне нужно.
А такое положение вещей располагает к мечтаниям глобального плана.
И чего же я хочу в глобальном плане?
Чтобы прекратились все войны и насилие?
Нет, я не Джон Леннон. Положа руку на сердце, я бы полушки не дал за этот глобус, не будь на нём войн и насилия. Вся история человечества – история войн и насилия. Именно тем она интересна.
Но вот чего бы хотелось пожелать миру – поменьше глупости. Тем более – глупости воинствующей, неравнодушной.

Что я имею в виду?
Попробую объяснить.
Вот бывает, ко мне приходят (в виртуальном пространстве) люди, которые говорят: «Я считаю, что нужно запретить то-то и то-то, а также – ограничить то-то».
И они впадают в недоумение, даже в обиду, когда слышат от меня в ответ: «Чел, ты готов за это умереть? Лучше – будь готов. Поскольку я – готов тебя за это грохнуть. Легко».

Восклицают: «Но позвольте, зачем же так агрессивно? Зачем принимать всё так лично? Ведь я лично против Вас – ничего не имею».

И это, на самом деле, бывают не такие уж плохие люди. Но – глупые. До такой степени, что они реально не понимают, кто здесь агрессор. Они просто мелют языком, не задумываясь о том, что совершают наезд на других людей, которые ничего плохого им не сделали, и искренне «не имеют ничего против лично каждого из них».

Но я – всякую идею воспринимаю всегда очень лично, прикладывая к себе.
Вот кто-то говорит: «Я считаю, что нельзя разрешать проституцию. Она должна быть запрещена и преследоваться по закону».
Ему кажется, что он высказал некое абстрактное пожелание во имя «общего блага» (каким образом запрет проституции будет способствовать благу общества – это уж отдельный вопрос, и, честно сказать, это вопрос психиатрический).
Ему кажется, что он, говоря столь общо и абстрактно, не совершает наезда на каких-то конкретных людей. Но в действительности это не так.

Сам я, признаюсь, не пользуюсь услугами проституток в силу сугубо личных предпочтений. Мне прикольнее соблазнять барышень, а не покупать. Но у меня есть много знакомых проституток и сутенёров. Это хорошие, достойные люди. Они молодцы уже хотя бы тем, что зарабатывают на хлеб, организуя и оказывая востребованные обществом услуги на взаимоприятной, добровольной основе, а не выклянчивают подачки у государства, как это делают истинные ****и.

Но поскольку их деятельность объявлена вне закона – они терпят определённые неудобства. Не столь уж великие в российских условиях, поскольку законы у нас, по счастью, действуют очень фрагментарно, но всё же. Девочек – в любой момент могут забрать в мусарню, наложить административное взыскание (в сказках) или потребовать обслужить бесплатно (в жизни), а сутенёры – формально и вовсе ходят под уголовной статьёй.

И те, кто требует сохранения такого статус кво либо же активизации борьбы с проституцией вплоть до полного её искоренения – крайние идиоты, если не понимают, что наезжают на этих людей, стремясь отравить им существование. Совершают агрессию. А поскольку эти люди, проститутки и сутенёры, не сделали им, запретителям, ничего плохого, приходится признать данную агрессию немотивированной. То есть – «беспредельной». Ну и я вот пытаюсь понять, что должно твориться в голове, чтобы совершать наезд по беспределу – и не считать себя отморозком. А ведь эти запретители – они искренне не понимают степени своей отмороженности. Они считают, что и преступления никакого не творят, пытаясь прогнуть под себя других людей, которые не сделали им ничего плохого. И чистосердечно недоумевают, почему их идеи внушают нормальным людям желание оторвать голову, сии идеи порождающую.

Ну или, скажем, борцы с наркотиками. Опять же, я примеряю всё лично к себе. У меня никогда не было желания садиться на героин (хотя три месяца я сидел на нём в корпоративной клинике, в порядке зачёта на уровень по физухе), но время от времени я покуриваю травку, а порой могу и кокса нюхнуть (очень редко, правда). И сейчас-то, конечно, я могу нести по улице мешок с ганжубасом, а встречные менты, ознакомившись с удостоверением, только лишь окажут содействие в транспортировке. Но, скажем, в семнадцать лет у меня не было удостоверения офицера ФСБ, и теоретически менты, обнаружив при мне граммов десять ганжи, могли бы состряпать уголовное дело. Как могут состряпать и на любого из моих знакомых, не имеющих заветных корочек, но покуривающих время от времени траву.

И вот этот «борцун» - он что, считает подобное положение вещей нормальным? Он ратует за его сохранение и ужесточение? И он, опять же, не понимает, что совершает беспредельный наезд на людей, которые не сделали ему ничего плохого? И он не готов к тому, что его агрессия встретит отпор?

В действительности, конечно, устанешь пыль глотать – мочить каждого полоумного пустобрёха, желающего сажать людей в тюрьму лишь за то, что они носят при себе и употребляют некие вещества. По жизни – куда проще забашлять ментам, чтобы они саботировали этот идиотский закон. Но всё же осознаёшь: этот закон – не прихоть какого-то экстравагантного тирана-самодура. Он – порождение вот этих самых людей, считающих себя в праве что-то запрещать другим людям, не приводя никаких обоснований того, что это хоть каким-то образом «их дело», для начала.

И тиран-то, творя свои чудачества, всё же внутренне готов нести за них персональную ответственность. В глубине души он знает, что рано или поздно подданные могут устать от его самодурства, и – то ли шарфик на горло, то ли табакеркой по темечку.

Но этот «благонамеренный» прогибиционист – он тем и потрясает, что не допускает даже мысли о персональной своей ответственности за свой беспредел.
Лично я – не люблю всяких беспредельщиков. По моим понятиям, чтобы кого-то под себя прогибать – нужны очень веские обоснования того, почему ты имеешь право это делать. Но всё же иные буйные отморозки, беспределящие «по праву сильного» и готовые к тому, что рано или поздно их грохнут – они могут внушать ещё хоть какую-то симпатию. Своей лихостью, своей наглостью. Но вот эта тихая мразь, пытающаяся прогнуть под себя других людей по «праву народного большинства» и пребывающая в комфортной уверенности, что лично им никогда не придётся ответить за свой беспредел, - она не внушает никаких симпатий, вследствие своей имманентной подлости.

Ну или, скажем, люди, выступающие за протекционистские пошлины, ограничивающие поступление импортных товаров на рынок.
У них мозги засраны демагогией про то, как это якобы укрепит отечественного производителя, и в конечном итоге будет полезно «в макроэкономическом плане» (история не знает ни одного примера, когда бы протекционизм оказывался полезен хоть для кого-то, кроме горстки жадных дельцов, скверных предпринимателей, но умелых лоббистов – ну да это и никогда не бывает важно для сторонников заградительных пошлин).

Я же – не берусь рассуждать о макроэкономике. Вернее, я слишком хорошо знаю этот предмет, чтобы всерьёз рассчитывать на благотворное действие каких бы то ни было запретов и предписаний.

Зато – я вполне способен приложить ситуацию к себе. И прикинуть, во что обойдутся заградительные пошлины лично мне.
Вот, скажем, автомобили. Сейчас-то я, конечно, привожу их из Германии без растаможки. Мне это не надо. Я просто ставлю на них синие или чекистские номера – и езжу. Но если б я покупал машину в салоне – мне бы приходилось переплачивать за каждую лишних сорок, пятьдесят, а то и семьдесят тысяч евро. И вот я спрашиваю всякого такого протекциониста: «Чел, а ты серьёзно считаешь, что твоя сраная жизнь столько стоит? Ты готов её поставить на кон в попытке ограбить меня?»

В том-то и дело, что не готов. И очень обижается, когда я поворачиваю вопрос именно таким образом. Ему это реально невдомёк: «Как так? Мы только что вели АБСТРАКТНУЮ дискуссию о таможенных пошлинах, и вдруг собеседник будто бы сходит с ума и начинает угрожать убийством?»

Нет, чел. Мы вели не абстрактную «макроэкономическую» дискуссию о таможенных пошлинах, а – очень конкретную дискуссию о том, как ты намерен меня грабить. Если ты не понимаешь, что это выглядит именно так – твои проблемы. Но для меня – оно так. И я-то как раз не схожу с ума. Я – совершенно в здравом уме. И будучи таковым, я, встретившись с угрозой ограбления, - отвечаю на неё единственно здравым образом: обещаю убить грабителя, если он не одумается. И убил бы без малейших сантиментов, если б только этим решалась проблема.

Увы, таких долбоёбов, искренне уверенных, что у них есть право безнаказанно залезать в чужой карман в поисках то ли денег, то ли нелегала, – слишком много. И при всём искушении их перемочить, очистив нацию от дряни, – понятно, что это нереально. К тому же, повторю, они бывают не такими уж плохими и не такими уж бесполезными людьми. Единственный их грех – наглость, причём неосознанная.

Уличный гопник, чего-то требующий у прохожего, угрожая ножом, - понимает, что он наглец и беспредельщик. Он даже этим гордится. Но, увы, не всем согражданам дано дорасти до интеллектуального уровня уличного гопника (хотя бы). Поэтому они, чего-то требуя от других людей под угрозой государственных репрессий, - действительно не понимают, что творят наглый беспредел. И это печально.

Ещё печальнее, что так мало в мире нормальных, здравых людей, которые единственно и достойны того, чтобы быть гражданами.
И реакция нормального человека на любой запрет или ограничение – она однозначна.
«Ты хочешь запретить мне нечто, что я делаю? И даже не даёшь себе труда обосновать, каким образом мои занятия тебя касаются, как-то ущемляют твою свободу? Ты решил, что вот просто так, без обоснований, можешь мне чего-то указывать, и я должен это выполнять? Ты решил, что ты король? Я думаю, что ты – труп!»

Но если не быть столь кровожадным, то можно обойтись и без мочилова. Выходы есть разные. Во-первых – коррупция, позволяющая жить так, как хочется, игнорируя мнение «всеобщего избирательного хама». Это – современная российская реальность.

Но мне больше по сердцу другой выход.

УЛУЧШЕННОЕ
СОЦИАЛЬНОЕ
ПАРТНЁРСТВО

В действительности, люди, необоснованно наезжающие на других людей, - необязательно лишаются права на жизнь. Повторю, они виноваты только в том, что, по причине глупости, не осознают своей наглости. И это само по себе ещё не повод их истреблять, как бы того ни хотелось на эмоциональном уровне.

Но – это вполне достаточный повод лишать их политической правосубъектности, обращая в то состояние, где им место. В рабство.

Да, человек, который считает нормальным вводить какие-то государственные ограничения, ничем их не мотивируя, - это раб. Для которого слово хозяина – закон. Изображать из него гражданина – примерно то же, что наряжать шимпанзе в смокинг.

Нет, он не достоин считаться свободным гражданином. Ибо не дорожит ни своей, ни чужой свободой. Она для него – не в коня корм.
Зато – он достоин быть домашним питомцем у полноценных, свободных граждан. И в этом качестве – он может иметь какое угодно мнение о потребных государственных регуляциях, но оно не опасно, поскольку никого не волнует.

Как технически оформить этот процесс, обращение прогибиционистов в рабство? Да никак. Достаточно просто легализовать частное рабовладение – и они сами окажутся в рабстве. Ибо, склонность немотивированно наезжать на других людей – рано или поздно приведёт к этому.

Но пока частное рабовладение не легализовано (и вряд ли это свершится в 2013 году) – я бы посоветовал всем любителям порадеть за те или иные запреты представить такую ситуацию.

Вот вы сидите в ресторане, а за соседним столиком – двухметровый громила с татуированными лапами и с пистолетом на поясе ровняет кредиткой белые дорожки на столе и громко поёт матерные частушки.
Внимание, вопрос!
Что именно вы попробуете ему запретить?
А) Употребление наркотика
Б) Незаконное ношение оружия
В) Использование ненормативной лексики.

И представьте, что такая опция, как вызов полиции, сейчас недоступна. У мусоров, скажем, забастовка. Вы – один на один с этим громилой.
Представили?

Рупь за сто, вы, господа прогибиционисты, и глянуть зассыте в его сторону, не то что запрещать ему чего-либо. Ведь вы потому и требуете законодательных запретов, что никогда не могли отстоять свою волю ЛИЧНО. Зато – горазды проталкивать её, трусливо и подленько, через механизм принятия и применения законов, злоупотребляя им.

Я же в такой ситуации (это было в одном провинциальном городке, где у ментов по жизни выходной, и там была горластая компания из заправил банды, ментов заменявших) – подошёл и очень вежливо попросил петь потише.
«Братаны, извиняйте, я понимаю, что у вас радость на душе – но очень уж вы громко поёте. Нам с моей барышней кричать приходится. Я по-человечески прошу: немножечко потише».

Они могли бы возмутиться, но я бы обосновал, что имею право просить их убавить громкость. Звук, исходящий из них, - распространяется по публичному воздуху и проникает в мои приватные уши. Значит, совершает некоторое посягательство на них. Не очень для меня приятное. И в иных обстоятельствах я мог бы заткнуть уши, но сейчас это не вариант, поскольку я разговариваю с барышней. А они мне – мешают. И значит, это моё дело – их пение.

Мешает ли мне то, что они демонстративно носят оружие, употребляют наркотики и выражаются матом? Нет, это не моё дело. Я не смог бы обосновать, каким образом меня это ****, а потому и не стал бы наезжать. Я не ищу конфликтов на ровном месте. Только в тех случаях, когда могу предъявить обоснованно. И в таких случаях – я готов идти до конца. Не уповая на какое-то там государство, на каких-то там ментов. Ибо если я кому-то что-то предъявляю – то это МОЁ дело. И если я решился на такой шаг – значит, готов и сдохнуть, но не отступлюсь от того, что считаю своим правом (например, правом на оборону моих ушей от хрипатых фальшивых частушек).

Практика показывает, что люди ценят такой подход и, как правило, согласны уважать твою волю, если убедились, что ты не стремишься навязывать её по беспределу. Именно с тем – я и стал директором Дипломатического Департамента. И очень суровые мужчины – внимательно прислушиваются к тому, что я говорю. Поскольку знают: я не буду гнать волну из-за пустяков, но если на чём-то настаиваю – значит, стопроцентно уверен в своей правоте, в своей личной заинтересованности, и игнорирование моего мнения – будет casus belli.

Но к шавкам, которые сами не знают, чего хотят и зачем хотят, и не готовы ничем рисковать лично ради своих диковинных капризов, - уважения нет. Можно, конечно, создать иллюзию уважения к их численности, и включить какое-то их тявканье в закон – но он не будет работать в отношении Людей. Только лишь – усугубит их презрение к государству, подстилающемуся под брехливых, полоумных шавок.

Поэтому я бы рекомендовал всякому человеку, испытывающему позыв к каким-то запретам и ограничениям – хорошенько задуматься и ответить на ряд вопросов.
Тебе лично это надо? Зачем тебе это надо? Как, по-твоему, должна улучшиться твоя жизнь, если допустить, что запрет будет действовать? Какие у тебя основания чего-то требовать от других людей и как-то стеснять их свободу? Ты готов убивать или умереть, отстаивая свою идею, в случае, если она встретит сопротивление? Ты действительно считаешь, что дело стоит того?

Если да – то в путь. Флаг в руки. Но если хотя бы на один из вопросов нет внятного, однозначного ответа, а есть лишь некое расплывчатое «Я думаю, что, может, так будет лучше» - лучше будет воздержаться от своего смутного порыва.

Стеснение свободы других людей – это не шутки. Это игра с огнём. Чтобы навязывать свою волю другим людям – нужны ОЧЕНЬ веские и ОЧЕНЬ личные резоны, а не туманное радение за «общее благо».

Жаль, что мало людей это понимают в современном обществе, пронизанном духом «коллективного бессознательного». Жаль, что ещё меньше – готовы нести персональную ответственность за немотивированные посягательства на чужую свободу (вот так, как с ними было бы, если б они стали доёбываться до громил в баре в своей обычной прогибиционистской хамской манере).

Но хоть какую-то ответственность за их наглость – я стараюсь им обеспечить. Вербальную, моральную. И когда ко мне заявляется очередной ушлёпок с рассказом о том, как он намерен мне чего-то запретить или как-то меня ограбить – я не отказываю себе в удовольствии сказать ему честно, чтО о нём думаю. Что я не смотрю на него, как на равного, как на свободного человека. Я смотрю на него как на своего раба, который сошёл с ума и возомнил себя сочинителем законов для Людей. Как на потешную зверушку, которой я разрешаю дышать только потому, что она для меня неопасна.
Поэтому, возвращаясь к новогодней теме, чего бы я пожелал в 2013 и далее – поменьше благоглупостей, поменьше оскорбительной для здравых людей прогибиционистской трескотни, побольше осмысленности и ответственности за свой базар. Действительно, думай люди побольше о том, чтО они говорят и как это воспринимается – не выставляли бы себя на посмешище. И мир точно станет лучше, если люди перестанут страдать хернёй во имя «общего блага», а будут заниматься своими делами и пытаться навязывать свою волю только тогда, когда абсолютно уверены в необходимости сего и готовы поставить на кон свободу и жизнь.

Другие статьи в литературном дневнике:

• 31.12.2012. Новогоднее. Назидательное.
• 25.12.2012. Learning playfully
• 22.12.2012. Снова о детях и наркотиках
• 20.12.2012. О прекрасном. О скоростной стрельбе.
• 16.12.2012. О грустном и не очень грустном
• 10.12.2012. Как бы я ответил на Акт Магнитского
• 03.12.2012. Политическое
• 01.12.2012. Моральный Тёма