А Рим всё падал и падал...Знаете, какой, наверное, самый верный способ заработать шизофрению? Я нисколько не иронизирую и не преувеличиваю. Вот ровно такая каша, состоящая сплошь из взаимоисключающих параграфов (причём, зачастую, в рамках одной и той же статьи) – и предстаёт взору пытливого читателя, пытающегося разобраться в причинах крушения Рима. Самой, пожалуй, непротиворечивой идеей, - является высказанное ещё Гиббоном заявление, что все империи рано или поздно дохнут, и в случае с Римом удивительно не то, что он загнулся, а что так долго продержался. Но и она вызывает ряд вопросов. Поэтому, будем считать, что падение Рима – пусть не уникальное событие, но всё же такое, что его нельзя объяснить отговоркой: «Все империи рушатся». Да, политические единые образования – по жизни склонны к разрушению, когда обретают такое положение, что отсутствие конкуренции позволяет им расслабиться и до поры попустительствует нарастанию ошибок в управлении. Но вовсе не факт, что сам по себе распад – ведёт к гибели культуры. И если присмотреться, Pax Romana распадалась неоднократно. Начиная даже не с войны Августа с Антонием – а, возможно, с Сертория. Но это ничего не меняло в принципе. Одна гражданская война, другая, - а потом снова общее культурное пространство собиралось воедино и двигалось вперёд. До следующей гражданской войны, которые, казалось, не столько ослабляют Рим, сколько закаляют (а попутно – стравливают демографические излишки). Пресловутый Кризис Третьего Века н.э.? Это когда солдатские императоры якобы вставали в очередь друг за другом с кинжалом наизготовку (на самом деле, это мнимая чехарда – в ней бывали и довольно продолжительные, и довольно успешные правления)? А чем он существенно отличается от первого века до н.э., когда просто была бесконечная мясорубка? Марий, Сулла, восстание Спартака, заговор Катилины, Первый Триумвират, война Помпея с Цезарем, убийство Цезаря, Второй Триумвират, война с убийцами Цезаря, война Августа с Антонием… Мы как-то привыкли считать, что в древности всё развивалось очень медленно. И это правда, если речь идёт о сонной жизни какой-то полупервобытной общины. Да, её жизненный уклад – он очень консервативный, и там на протяжении тысячелетий не происходит ничего нового. Но такая развитая политическая культура, как Рим? Извините, господа, но там динамика социально-политических процессов – в принципе не отличалась от современной. Это я не в пользу какого-то «арийского духа» говорю, а просто к тому, что в развитом, цивилизованном мире всё очень быстро меняется. И нельзя загадывать даже на десятилетие вперёд, кто где окажется и как у кого что сложится. Ибо ничего не предопределено, и можно очень быстро просрать все полимеры – или, наоборот, вынырнуть из дерьма. В зависимости от вектора политической воли. Римский мир – он был развитый и динамичный. И смешно говорить, что он был обречён на погибель через двести лет только потому, что посрались какие-то амбициозные перцы и устроили гражданскую войнушку. Да они всю дорогу там срались – но уже и через десять лет проходили всякие шрамы от их драчки. Правда, бывают всё же более смелые и честные исследователи, которые называют более осмысленную, на мой взгляд, причину деградации Рима, которой не было ни у китайцев, ни у индусов? Имею ли я в виду утверждение моего любимого Ницше о тлетворном яде христианства, разъедавшем жизненные основы римской цивилизации и подрывавшем её рациональный, здоровый дух? И это была главная ошибка в развитии римской культуры, неизбежно ведущая к стагнации: мечта о стабильности. Игнорирование того факта, что путь к величию любой нации, особенно римской, - проторен был амбициями бунтарей, коим наплевать было на стабильность, коих лишь собственное честолюбие и властолюбие занимали. При такой общей убеждённости, что главная ценность – это стабильность, стало действительно неизбежно, что рано или поздно господствующее положение займёт некая религия, вызвавшаяся гарантировать ту самую стабильность, гражданский мир (и счастье для всех). Но неизбежно – лишь если придерживаться такой системы ценностей, будто бы величие нации – в её стабильности и счастье для всех. Ибо при такой установке – с христианством действительно конкурировать невозможно. Это очень хорошо видно из писем императора Юлиана Отступника, одного из последних людей в Риме, которые пытались взбрыкнуть против тоталитарной христианизации, уже тогда, в общем-то, состоявшейся. Особенно показательными видятся пассажи, где он требует от наместников предпринимать такие благотворительные меры, чтобы сравняться по благотворительности с христианами. Учреждать приюты, странноприимные дома, производить раздачу пищи беднякам. И вот тут-то видно, как происходил подрыв экономики Империи. Ибо конкурировать с христианами по части благотворительности – невозможно. Они уже к тому времени имели немеряно бабла. Ибо поставили себя так, что любой изнурённый венерическими болезнями, обжорством и алкоголизмом престарелый развратник, насладившись всеми пороками, норовил купить себе место в Царстве Небесном, отписав перед смертью своё состояние христианской церкви. Каковое бабло потом использовалось Церковью для покупки симпатий простолюдинов. Ну и к чему это приводило? Лично для меня одним из главных объективных критериев народного благополучия – является популярность армейской службы. Если народ реально бедствует – это должно означать, что на вербовочных пунктах выстраиваются очереди соискателей такого счастья, как гарантированная трёхразовая похлёбка и земельный надел после двадцати лет службы, и плевать на риск быть убитым в бою, и плевать на розги от центуриона по любому поводу. И вот когда Гай Марий устроил свою военную реформу, что теперь не только состоятельные парни могут вступить в легионы со своим снаряжением, но и бедняки имеют шанс стать солдатами за казённый счёт и даже вознаграждение, - там очереди были. И отбор был жёсткий, сродни экзамену на краповый берет. Нужно было выстоять против реального легионера сколько-то минут, явив не столько сноровку даже (откуда бы?), сколько – силу духа и желание стать на двадцать лет бесправным солдатиком, который получает похлёбку во время службы и клочок земли по дембелю. Но вот в позднеримский период, как говорят все источники, римской армии приходилось чуть ли не похищать «уклонистов» от призыва, поскольку никто из римлян не хотел идти на военную службу по доброй воле за эти смешные копейки. А шли добровольно – только германцы и прочие нищие варвары. «Призыв»? «Уклонисты»? «Смешные копейки»? И это главная причина падения Рима, которую не признают никакие мейнстримные учёные, придерживающиеся левоватых взглядов по-любому: растление общества – это не роскошь верхов, купающихся в земляничном соку и потребляющих паштет из соловьиных язычков. Растление общества – это формирование такой ситуации, когда «избыточные» сыновья фермеров или городских ремесленников не считают за счастье записаться в легион, где их будут хреново кормить, много пороть, но в перспективе, если выживешь двадцать лет, - получишь выходное пособие и клочок земли. Поэтому, бороться с христианством можно было не на поле «мы лучше сделаем всех счастливыми», а на поле «мы никого не собираемся делать счастливыми, но мы готовы дать каждому в аренду молот, чтобы он выковал своё счастье… или погиб в бою за своё счастье». Но что ещё бросается в глаза при чтении писем Юлиана (а это вторая половина четвёртого века) – он вовсе не считал ситуацию в Империи безнадёжной. Да, он был несколько оторванный от жизни идеалист, поклонник старых богов и былого величия, но Римская Империя тогда, за пятьдесят лет до Алариха, не воспринималась ни Юлианом, ни кем-либо ещё, как нечто дышащее на ладан. Наоборот, она казалась вполне себе могущественной, вплоть до того, что регулярно предпринимались походы против Парфии (неудачные, большей частью), хотя в том не было никакой геополитической необходимости (да и во времена Красса – не было). Более того, и в начале пятого века, перед лицом готского нашествия, - да не так уж плохи были дела у ЗРИ. Стилихон, вандал по происхождению и главнокомандующий римской армией (это к вопросу об «ошибочности» принятия германских варваров на службу Империи) очень удачно отражал варварские нашествия, громил и Алариха, и Радагайса. Ничуть не хуже Мария за пятьсот лет до того. И германцы в рядах римских войск – были очень даже лояльны и боеспособны. Правда, до того момента, как Гонорий, по наущению советников, грохнул Стилихона и устроил резню германских семей, осевших в Италии. И возникает серьёзное предположение, что вот если б не безумная политика Гонория, – да не подошёл бы Аларих к Риму даже, не то что взять! Это к вопросу о роли личности в истории (и о роли «высшего мира», когда такой личности никто кирдык по горлу не сделал, дабы не нарушить «стабильность») Но и граждане Рима хороши тогда были! К полумиллионному городу подходят тридцать тысяч готов, отрезают его от Остии (хлебного порта) – и Рим покорно терпит такую осаду. Вместо того, чтобы наковать мечей да щитов – и размазать этих самонадеянных варваров своим ополчением. Но – некому ополчаться. Люмпены, привыкшие жить на халяву, ничем не рискуя, ничем не жертвуя. Соответственно, главная задача на все времена и в любом государстве – не плодить люмпенов, привыкших жить на халяву. Не плодить императоров, угождающих черни раздачей халявы и ничего не требующих взамен. Это всё – действительно катастрофические последствия имеет, такая социальная политика. Но отменить её – можно в любой момент. Нужно просто иметь немножко здравого смысла и яиц. И, не гоняясь за дешёвой популярностью у никчёмного быдла, сказать прямо: «Всё, ребят, халява кончена! Отныне – мы не знаем таких слов, как «безработица», «забастовки», «профсоюзы». Мы знаем слова «необоснованно завышенные амбиции», «неправомерный шантаж в нарушение договора» и «терпимость хозяина по отношению к сектам на своей территории». Ну и это всегда было пугало, мол, простой народ как восстанет, как воспрянет – но это всегда очень легко решалось силами даже не государства, а частников. Вот как римские латифундисты держали в рамках своих рабов (и восстание Спартака – это абсолютно исключительный случай), вот как служба безопасности Генри Форда вместе с купленной местной полицией силами шестидесяти человек развеяла в Дирборне толпу из пяти тысяч оборзевших комми, - так всегда, в общем-то, «угнетатели» способны справляться с таким проблемами, как возбухание жадных лоулайфов (ну или как я даже в шестнадцать лет гасил порой и по двадцать гопников за один присест, просто потому, что я – тренированный боец, а они – самонадеянные лохи, взращенные на убеждении, что их количество чего-то значит). Этого никогда не надо бояться, что возбухнет простой народ, привычный к халяве и жаждущий её всё больше. Бояться надо – реальных людей, которым рано или поздно остоебенит, что за их счёт плодят стада халявщиков из простого народа. И вот когда они чувствуют, что политика государства идёт вразрез с их интересами – тогда действительно очень серьёзные проблемы возникают в государстве. Оно просто – лишается поддержки реальных людей, приносящих пользу обществу. И начинаются судороги. Но, повторю, в истории Западной Римской Империи, Имхо, всё ещё можно было переиграть и выровнять в начале пятого века. Вовсе не была она обречена «по умолчанию». Ведь Византия-то – ещё тысячелетие просуществовала (правда, она не такая интересная, как Классический Рим). © Copyright: Артем Ферье, 2013.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
