Немножко НюренбергаПосмотрел фильм Judgment at Nuremberg (он есть на Ютъюбе). Честно, редко в каком произведении искусства увидишь такой уровень рефлексии на тему того, как всё непросто было в Третьем Райхе и почему в целом приличные люди, прекрасно осознававшие, что к чему, всё же сотрудничали с этим режимом. На самом деле, как я лично считаю, там было всё до такой степени непросто, что никто не имел права судить немецких политиков, юристов, военных за их дела. Разгромить, втоптать Германию в пыль – да. Безусловно. Этого – они заслужили. На это – они напросились. И это было вопросом выживания других наций, которые Райх недвусмысленно вознамерился сожрать. Но судить – нет. Это так же глупо, как судить волка за то, что он повадился резать овец, пеняя ему на аморальное поведение. Да, разумеется, это был весьма хищный режим. Но именно в этом плане – он целиком выражал волю немецкого народа. Который, в массе своей, действительно возомнил, что имеет возможность общаться с окружающими с позиции силового превосходства, будучи круче всех во всём. И это не результат расовой пропаганды – это её первопричина. Ну а раз так, раз только немцы – полноценные люди (или сверхлюди), а остальные – полоумные насекомые, неспособные наладить эффективную военную машину, то – какие основания с ними считаться? Какие основания распространять на них действие морали? Ведь мораль – следствие осознания смертельной угрозы. Если отрицать угрозу, если верить, что ты в любом случае сможешь навязать свою волю без смертельной опасности для себя, - какой смысл быть моральным по отношению к тому, кто не может тебя уничтожить? Мы, человечество в целом, - не распространяем свою мораль на другие биологические виды. Мы с ними не договариваемся, мы не уважаем их интересы. Мы просто продвигаем СВОИ интересы, захватывая их ареалы обитания и перестраивая их под свои нужды. И даже когда мы устраиваем заповедники для зверушек – мы это делаем не для них, а для себя. Просто, мы рассматриваем их как часть СВОЕГО достояния, а не как самодостаточных субъектов права. Ну а вот немцы, получив некоторую контузию от Первой Мировой, склонились к тому, чтобы распространить подобное воззрение и на «неарийскую» часть человечества. Что бесполезно договариваться с этими «унтерменшами» о сотрудничестве, проще прижать их к ногтю и навязать свою волю силой. И главное – что это физически возможно. Разумеется, это была большая ошибка. Это даже было некоторое помутнение рассудка. И это было больше, чем преступление – это была глупость. Вернее, глупость – это всегда и есть самое большое преступление, совершаемое против главного человеческого достояния: разума. За подобную глупость – немцы были наказаны сполна. И именно те, кто и должен был быть наказан. Простой народ. То самое самоуверенное быдло, от имени которого, в интересах которого, с подачи которого – и совершались все мрачные деяния гитлеровского режима (да вообще абсолютное большинство мерзостей в мире вершатся во имя счастья простого народа, и лишь очень немногие – ради корысти беспринципных дельцов). И этот простой народ – он хлебнул сполна. И бомб на голову, и прелестей оккупации. Совершенно заслужено. Если народ – суверен власти, то он несёт ответственность за деяния своих политиков. Если же нет – он несёт ответственность за то, что не контролирует своих политиков. Печально, что под раздачу попали заведомо невинные дети, - но такова уж селява. Зайчиков и олешков, убитых в лесах артогнём и бомбами, - тоже жалко. И они тоже были совершенно невинны. А что же правительство Райха, административный, полицейский, военный аппарат? Да, многие из этих деятелей – были монстры. А многие – нет. Очень даже милые люди. Но все они – исполняли волю народа. Которая, в чистоте своей, неизбежно требовала экспансии ради поживы при полнейшей неразборчивости в средствах. После Войны многие немцы бросились уверять, что ничего не знали про концлагеря и тамошние ужасы? Правда жизни в том, что абсолютному большинству людей тупо похер, как там морят каких-то узников в каких-то лагерях. Особенно, если эти узники – «враги нации», преступники, а тут самим жрать нечего. Тут, извините, каждый день на фронте гибнут тысячи, десятки тысяч солдат, лучших сынов Райха, среди которых твои родные и друзья. И на этом фоне немецкого обывателя будет парить, как там в лагерях мрут какие-то евреи, цыгане, педики и коммунисты? И как эсэсовцы из охраны злоупотребляют своими полномочиями, творя порой действительно одиозные зверства? Что ж, сейчас, в двадцать первом веке, в мирное время, российский (или любой иной) обыватель – прекрасно в курсе, что собой представляет пенитенциарная система и какие в ней бывают злоупотребления. Как знает и то, что многие люди попадают за решётку по обвинению в «преступлениях», которые на самом деле вовсе не сопряжены были с причинением кому-то реального ущерба или угрозой такового. У нас, извините, едва ли не треть осуждённых – по 228 и 228-1, хранение и распространение наркотиков. То есть, за сделки с некоторыми веществами, дающими эйфорическую реакцию, которые были абсолютно легальны всю историю человечества, пока в начале двадцатого века неким мудакам не пришла в голову идея, что было бы полезно их запретить (правовые основания такого запрета сложно анализировать, поскольку их попросту нет). И что? Народ возмущается из-за того, что наркоторговцев бросают за решётку? Нет! Он возмущается из-за того, что их бросают за решётку не так сильно, как ему, народу, хотелось бы. Потому что лучше – расстреливать. А ещё лучше – сажать на кол или сдирать кожу, или что-то подобное. Всё, что угодно, - только бы найти себе дешёвое оправдание за свою педагогическую некомпетентность, когда твой сыночек подсел на иглу. Только бы перевалить свою вину на барыгу, который продал ему гердос. Ну а в тридцатые в Германии – место «главного врага народа» занимал не наркоторговец, а еврей. Который, в силу своей якобы природной сущности, растлевает общество своей лживой пропагандой и химичит-махиначит в экономике, обирая несчастных честных бюргеров. Времена идут – а психология плебса не меняется. Какие угодно фантазии, какие угодно выдумки – только бы не допускать очевидного признания, что если ты в дерьме, - то виноват в этом ты сам. И честно говоря, для политика действительно является некоторым преступлением, когда он всерьёз решает служить народу. Он должен быть выше этого. Он должен заботиться о СВОЕЙ чести и презирать волю народа, когда она расходится с ЕГО представлениями о нравственности. Но люди, и даже политики, - слабы. Во всяком случае, никто не идеален. Вот, скажем, я, прекрасно всё понимая о той же «борьбе с наркотиками» - тем не менее поддерживаю отношения с сотрудниками ФСКН или DEA, хотя эти конторы в моём разумении ещё хуже, чем СС. Правда, лишь с такими сотрудниками, которые тоже понимают, что их деятельность – суть мерзость, но просто пользуются случаем, чтобы постервятничать, поживиться, из чисто своекорыстных побуждений. И мы, можно сказать, тоже «стервятничаем», пользуясь оперативными данными и возможностями этих самых презренных из всех мусоров. И все вместе – конечно, клеймим тупоумие быдла и избранных им законодателей, но, тем не менее, обращаем себе на пользу применение антинаркотических законов, как бы они ни были безнравственны в своей первооснове. Сознавая это, я бы не нашёл в себе моральной силы для осуждения наци и их приспешников. Я бы не смог быть судьёй на любом подобном процессе. Мы – не лучше. Мы – просто менее откровенны. Да вообще это глупо и нелепо, судить госслужащих, псину государеву, только за то, что они исполняли законы своей страны. Конечно, можно сказать, что когда человек соглашается отправлять законы своей страны, отрешившись от личного отношения к их нравственности, - он уже выбрасывает себя на помойку. Но это можно сказать про всех сотрудников полиции, прокуратуры, судов во всех странах. Вот как только даёт клятву о неукоснительном соблюдении законов – тотчас можно было бы считать его конченым человеком. Уже одним этим – он в полнейшее дерьмо себя опустил, сделал себя проституткой у черни и порождаемой ею политики. Однако ж, это слишком ортодоксальный и суровый был бы взгляд даже по моим меркам. Приходится быть добрее к людям, и даже госслужащих – не судить слишком строго за то, что они в принципе пошли на государственную службу и приняли её условия. Конечно, когда политика государства оказывается совершенно неадекватной – оно наказывается. Всё и в целом. Вот как Германия. Но преследовать конкретных каких-то госслужащих Райха за глупость, явленную всей нацией, - это как-то мелочно и несолидно. В этом фильме германские судьи получают пожизненное (в реальности – мало кто на «Процессе Судей» получил больше десяти лет, а вышли практически все уже через три года). Поскольку американский судья, не имея возможности рассматривать их как нечто иное, кроме пособников массовых убийств, и не может дать меньше. И он по-своему прав. Юридически – прав. Но вот вся атмосфера фильма – не нагнетает какой-то ненависти к подсудимым. По крайней мере один, профессор права, выведенный как министр юстиции (это не совсем аккуратно исторически), - даже вызывает изрядную симпатию, разразившись речью, где очень доходчиво объясняет, почему люди его сорта, всецело осознавая мерзость гитлеризма, всё же сотрудничали с режимом и выносили порой заведомо неправосудные приговоры. И когда адвокат подсудимых говорит судье, что, каков бы ни был приговор, все они выйдут на свободу максимум лет через пять, - судья соглашается, что де факто оно скорее всего так и будет, но он не мог квалифицировать их действия иначе, раз уж его пригласили. В этом вся и проблема Нюренбергских судилищ. Судьи вынуждены были выносить приговоры сообразно своим представлениям о тривиальной юстиции – прекрасно понимая, что ситуация на самом деле нетривиальная. Что их «жертвы» в принципе предстали перед судом только лишь потому, что их нация проиграла войну. Что в непобеждённых странах чиновники такого уровня просто никогда и не предстают перед судом, чего бы ни творили. Поэтому я и говорю, что не нужно было устраивать всех этих Нюренбергских судилищ. Германия проиграла войну, поскольку заигралась с дурацкими концепциями своего арийского всесилия, получила веский щелчок по носу, - ну и на этом нужно было ставить точку. Это – суть Второй Мировой. Ну а если углубляться в вопросы о каких-то частных зверствах и злоупотреблениях – то они очень неудобные, подобные вопросы. Ибо скоро выясняется, что такие вещи и страны-победительницы себе позволяли, в полный рост. И этим девальвируется их моральное превосходство над поверженным противником. Тем не менее, фильм очень хороший, толковый. Именно тем, что подталкивает к этой мысли о чрезмерности Нюренбергских судилищ как таковых. © Copyright: Артем Ферье, 2013.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
