ПристойностьТяжелый день, народ обижается, куксится, истерит - трудная адаптация. Чесс говоря, надоело. Люди-позы - вечный крик Мунка. Достали. Ладно, в обычной обычности не заостряю. Но тут, на карантине, когда не очень весело, когда свалила привычность, а наружа из-за угрозы стала не совсем, но все-таки враждебной, терпение обрывается быстро. Тащат обнаженные нервы, обманутые ожидания, гневные претензии. Что хуже, манипуляции - делайте так, чтоб мне приятно, и ни шагу в сторону. Нет - плевок, пинок, поза и картинное фи. Или холодно-демонстративное, ядом шипящее спасибо. Знай, падла, с кем связался - последнее слово всегда за мной. Фигура. Господи, сколько себя помню, маячит. Иногда вблизи, иногда подальше, но никогда не исчезает, не уходит за горизонт. Знает что, кто, как и когда должен - писать, говорить, чувствовать, мыслить. Разумеется, ей-фигуре, главной, единственной и неповторимой. Боже упаси зацепить неловким словом, проигнорировать или возразить - в лучшем случае уйдет, оставив "нас в нашем говне". М-да, мир того, приказал. В смысле глобализации. Приплыли. Началась другая эпоха. Совсем, с одной единственной заботой - вирус. Живой или больной, заразный. Никто пока не осознает - вроде, перетерпим и все вернется. Не вернется. Даже если пандемия отступит. Военно-санитарное государство. Защитные полосы, контроль, распределенное по закрытым поселкам население, посаженное на цифру, абсолютно контролируемое по состоянию здоровья, перемещениям, финансам и покупкам, привязанное к дому, в том числе, рабочим местом и радиусом легальных перемещений. Турникеты, коридоры, проверки, анализы. Контроль рождаемости, обособленные производства и нормативное распределение. Остальное на дистанции - обучение, торговля, доставка, услуги, документооборот, игры, наука. Богатейший виртуал. Может быть, хотя маловероятно, пронесет. При многих вводных.Если пандемия не затянется на очень долго, а количество потерь не зашкалит, если разрушение экономических и технологических цепочек обратимо, если восстановимо доверие на рынке, политике и межгосударственных отношениях, если население не свалится в хаос и нищету... Но следующая поставит точку - отступать будет некуда. Только защищенные малонаселенные поселки, разграниченные санитарно-защитными полосами и военно-медицинскими кордонами. С полным циклом выживания - собственная еда, одежда и медицина. Остальное внутри домовладения. *** Мы сидели ресторане после вечерней десятки - усталые, довольные и голодные. - Мальчики, можно к вам ... Стройная, черноокая брюнетка лет тридцати. Ира. - Милости просим. И правда, через минуту объявился - лет сорока пяти, невысокий, сильно выпивший седоватый мужчина в дорогом костюме. - Пошли, - строго обратился он к даме Не внял - пришлось приподняться. - Сука, тварь... Вовремя подскочивший охранник предотвратил неизбежное - вяло сопротивляющийся, но все же целый, грубиян был выдворен за пределы заведения. - Вас проводить? Ира предпочитала все. Шампанского - за знакомство, вино под рыбу, рюмочку коньяка - настоящие итальянцы пьют дижестиво после еды, а она недавно из Милана, еще вина, теперь молодого... Тараторила без умолку. Сначала светские новости. Губернатор, его замы, олигархи, их любовницы, жены, дети. Постепенно выяснилось что, кто и почему - само собой, тысяча общих знакомых. Она была юристом, мало, дочерью известного адвоката, племянницей еще более известного олигарха, работала когда-то на государственной службе, которой руководил мой добрый знакомый, а на курсах повышения квалификации им читал лекции папа, и, разумеется, был ею дважды очарован. Первоначальный мужчина оказался не мужем и не другом, а клиентом. И вообще - дама свободная, раскрепощенная, любит изысканную кухню, французское дорогое вино, вежливых мужчин и изощренные сексуальные утехи. Последнее было особенно кстати - плетка бы ей не помешала, хотя выяснилось это позже. ... Привет, коллега, узнал, тыщу лет - ага, тоже рад. Слушай, просьба огромная - Ирку далеко не отпускай. Как бы это сказать, короче, ее нужно больницу, ты понимаешь - алкоголь, все дела. Уложили неделю назад, сбежала с этим придурком. Я сейчас Москве, прилетаю утром, сразу заберу. Пусть пьет, не остановишь, но не очень крепкое. Главное, не отпускай - могу рассчитывать... Делать нечего, согласился. Господи, одна ночь - как-нибудь, ради хорошего человека. Ира тем временем продолжала алкогольный заплыв. Надо сказать, речь Ира держала, артикуляции не теряла, слов не забывала, звуков не растягивала, букв не глотала. Молодец - строго, громко и четко. В один из длинных спичей промелькнуло знакомое имя - она поминала отца. Моего. Теперь он преследовал ее - неоднократно звонил, домогался и предлагал бежать во Францию. Ты хоть знаешь, кто это такой. Я знал, но молчал. В конце концов, уснул я - сам не знаю как вышло. Прям сидя, подперев подбородок рукой. Разумеется, прихватив бутылку, сбежала. Прошло примерно полгода. Объявилась внезапно - прямо на пороге конторы. Трезвая, подтянутая, строгая. - Нам надо поговорить. Мы проговорили часа два. Подробно, честно, под запись, а еще через месяц раздался звонок - Умираю... На этом наше знакомство закончилось. Почти. Был еще один звонок. - Завтра уезжаю Вроде бы понятно - алкоголь, девушка, диагноз. Больная мать, слезы и переживания, смерть отца. И он, герой - посторонний случайный, нелепо попавший в нелепую историю. Сиделка на одну ночь.
© Copyright: Адвоинженер, 2020.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
