Метро
Новости, новости, новости. Панда, нефть, ковидла и половцы с печенегами.
Последние особенно опасны - поэтому маски снимать не рекомендуется. Напротив, советуют пододеть вторую. Две тысячи зим миновало, а они лезут и лезут. Неугомонные. Как клещи - двадцать два укуса на область. Бардак.
Макс забрал рыбу и сало. На коктейль - завтра его день. Плюс младший едет, едет. Под такое дело ненаглядная закупилась, а меня дернули со дна и заставили переть аж на десятый. Три огромадных пакетища - каждый величиной с дом. Обиделся, но виду не подаю - пусть мучается, Пенелопа.
Губертата нашева заперли в кабинете и кормят с длинной ложечки. Через трубочку. Все из-за секретаря, дай ему бог здоровья. Ну, люди молодые, надеюсь, обойдется.
Счаз скажу сташное - нынешний мне симпатичен. Не знаю чем, говорю как есть. Много их было, забыл посчитать.
Один - секретарь обкома, метро придумал. Еще при эсесере. Политех ходуном ходил - не надо, грунты базальтовые, воды полно. Нет, надо - в Свердловске есть, чем мы хуже. Затвердили.
Второй приобрел в Канаде шахтопроходный чудо-комбайн невпихуемой производительности - жужжит, крутится, но в жопу, пардон, дырку не лезет. Радиус другой. Или диаметр. Так-то классная машинка, если б не пи. Сволочное, надо сказать, числишко, иррациональное.
Третий решил, надо двигаться дальше и устроил дорожную революцию. Четвертый предложил затопить и сделать подземную Венецию, а может, библиотеку или пункт приема стеклопосуды.
Короче, за сорок лет прошли сорок процентов от первой ветки и тормознулись до лучших времен - теперь радостно содержим.
Или свалка - чуть правее центра. Будущий горнолыжный курорт. Челбшавель. Хорошая свалка, жирная и совсем нестарая - где-то под семьдесят. Предыдущий пубер ее приказом закрыл. Так мол и так, возрадуйтеся люди, я избавил вас от беды. Избавил он, как же, поползло в город. Само. Вместе с крысами. Благо конгресс-холл вовремя подвернулся и он окопался туда.
Правильно в уставе де-сиянс академии написано - чтобы пламенности начальства пределов положено не было.
***
По еврокину который день итальянские комедии. Сегодня очередная "умора". Человек, стукнувшись башкой об столб, теряет память. И евонная жена пишет другую личность. В новой версии он ненавидит рок, футбол, застолья и не имеет друзей. Обожает классическую музыку, Флобера и Пруста, домашнюю работу, романтику и массаж ступней супруге. Рано или поздно память возвращается и мужик, осознав всю глубину унижения-падения, уходит из дома. Мало того, находит другую.
Разумеется, под конец возвращается и соглашается на мытье посуды, но это уже неважно.
Тут же вспомнил другой - американский. Сверхбогатая дама-сноб, путешествуя на собственной яхте в окружении глупого мужа и десятка слуг, падает за борт, и теряет память. Ее из больницы забирает столяр - вдовый отец пятерых детей, который когда-то делал миллионщице шкаф, мало того, был ею несправедливо унижен. По легенде она его жена, мать пятерых детей и хозяйка деревенской халупы. В конце концов, дама-сноб влюбляется в лже-мужа и признает его детей за своих. Открывшаяся правда не меняет существа дела - прежней аристократки больше нет, наносное отпадает, ибо полюбив женщина открывает свою истинную природу, сущность, себя самое, в результате, семья остается вместе.
В обоих случаях человеку заново пишут историю, тем самым убеждают жить по-другому. В итальянской фильме жена пытается воплотить сентиментальный идеал, сделать мужа под себя и попасть наконец в счастливую картинку, но поскольку идет против личности, чуть было не разрушает семью.
Во-втором, несправедливо обиженный отец старается ради детей, которым нужна мать, при этом неожиданно влюбляется, а дальше бал правит любовь.
Оставим за скобками "потерю памяти", как прием, без которого ни один сериал не обходится. Можно ли переписать человека. И если да, до какой степени - полностью, в части или никак. Другими словами, существует ли радикальный субъект - непоправимый и непреодолеваемый.
Понятно, отдельные недостатки-качества исправимы. Не мыл посуду - научился, теперь моет. Выучил английский, освоил смартфон, подравнял манеры, улучшился, но остался собой - другим не стал.
Можно ли целиком, кардинально, навечно. Отменить пол, веру, расу, язык, национальность, возраст. Родителей и друзей, дом и родину. Чтобы говоря "я", человек имел ввиду другого, доселе несуществовавшего.
Получается - да, хотя не до конца. Конец, это факт иной самоидентификации - той, которая началась вместе со словом отца, озарением. Тот момент, когда ребенок понял язык, отождествил, нашел себя в слове "я", мы не помним, поэтому его невозможно переписать.
В каждом из нас живет, пусть на самой глубокой глубине ощущение выхода из среды. Озарения, первосвета. Первый язык, первое слово, первый смысл. Таинства обретения души.
Вот присутствие таинства - первого богоявления, пусть вне всякого конкретного изображения, как неотъемлемого, главное, целого, неделимого, единственного и неповторимого, остается незыблемым навсегда - вневременным и внематериальным. Вечность, открытые врата неба, путь бытия.
Другие статьи в литературном дневнике:
