Хочу сделать важное признание. Я ничего не понимаю в музыке. Более того, совершенно не разбираюсь в литературе, скульптуре, живописи, поэзии и киноискусстве, и если что-то не въелось сразу, достучаться до небес невозможно.
Цепануло - мое, нет - до свидания. Исключения бывают, но крайне редко.
Совершенно не представляю как устроена партитура, и не могу поддерживать разговоры знатоков. Что сказал Тосканини, на каком фендере играл Бенсон, почему дай пять главная вещь Брубека или сколько октав у Фредди в запасе, а болтовня о композиции, пластике, перспективе, фактуре меня пугает и заставляет искать убежище поглубже.
Как-то попал на джазовые чтения, организованные джазовым просветителем, а по совместительству, контрабаситом. Человек честно хотел приобщать публику к музыке толстых. Поначалу слушали композиции, а в конце занятия обсуждали. Было интересно и полезно, но ровно до того, как организатором овладела идея глубокого проникновения.
Люди, сказал он, чтобы понимать джаз, надо освоить джазовый язык - научится различать ритм и свинг, тональности и атональности, размеры и контрапункт, короче, музыкальную специфику, и уж только после, научится понимать джаз в целом.
Сказано - сделано, теперь на занятиях мы рвали песню на части, начало - тема, развитие - импровизация, голоса - инструменты, перекличка, ритм-секция, смены размеров и так далее. Голова вспухла сразу - только войдешь в музыку, подключишься, завибрируешь, облом - стоп, быстро посчитай ритм. Джаза больше не было. Не было восторга, загадки, не было тайны и включенности, не было растворения и соединения, только обрезки, обрывки и глупые количества - такты, размеры, рифы.
Зачем, говорил я подвижнику, музыка не пилится, а слушается, главное войти, проникнуть и проникнуться, а влившись тело и душа справятся сами - танцем, восторгом, эмоциональным подъемом или комком в горле, всем тем, чем славится полнота исполненного смысла. Делать звук и любить музыку, это разное, кухня нужна только тем, кто сам хочет исполнять.
Нет, будем учить аккорды, отвечал упоротый лис - миноры, мажоры и септы, будем искать пана квинту, смотреть партитуры и подсчитывать шаги. На том и расстались.
Или полотна. Умоляю, не поддавайтесь на провокации, не разлагайте на форму и содержание, цвет, свет, перспективу и композицию, не стройте из себя критиков или ажурных ценителей-коллекционеров, понты это и понты дешевые.
Как можно было увидеть что-либо в папском Ватикане, когда тебя вместе с другими, гонят на выпас. Стадом запустили и стадом повели мимо миллионов картин, статуэток, гобеленов, офортов, а шаг в сторону, я извиняюсь, расстрел. Мелькание, зато всю оставшуюся жизнь можно хвастаться великим приобщением к мега-сокровищнице.
Тоже самое с поэзией. Детей ладно, пусть механически, полезно, а остальные...
На старт, внимание, марш - победил Иосиф Бродский, всех и сразу. Не беда, что стихи частенько не льются, миллион авторитетов на коленях стоит, руки к небу тянут, и образ гения с годами все прекрасней. Пастернак, Мандельштам, Цветаева и Ахматова - гениально, спору нет, но это уже упадок, уже шаг назад - серебряный, а не золотой. Свою поэзию отыскать - это не трамвай построить, одно, два, три стихотворения, но такие, будто сам слепил, из себя выдрал.
Эрудиция, кругозор, начитанность - все снаружи, на контуре, костюм, а каким стихом, какой мелодией дышит душа, так и не поняли.
Что рвется спонтанно, когда в душе, на улице, средь шумного бала случайно - настоящий полковник, два кусочека колбаски или лакремоза.
Что взлетает само, то и ваше, а что нужно вспоминать интернетом - чужое, пусть трижды успешное или рукопожатное.
Поэтому, я пас. В том смысле, что поддержать интеллигентный разговор не смогу. Другое дело, выслушать личное впечатление или историю, навеянную музыкой, стихами или живописью, весь внимание
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.
