Хотел бы отметить еще одну специфику работы в узбекском посольстве в России. Не знаю, как там складывалась обстановка в 2000-х годах, но при мне была заметна одна тенденция: все работники, получавшие приставку "экс-", стремились остаться в Москве. К примеру, до моего приезда в посольстве работали два советника - один по военным вопросам и координации деятельности со Штабом коллективных сил, второй - по политическим вопросам - они после увольнения остались жить и работать в столице России, хотя по идее должны были возвратиться на родину и работать там. Видимо, никто в реалии такого не планировал и как стали "ненужными", так сразу запустили ранее "засекреченные" механизмы для дальнейшего проживания в другой стране. Военный нашел работу в военном ведомстве страны, в которой ранее был "иностранцем". Гражданский тоже нашел что-то по своему профилю (говорят, что защитив докторскую он вызвал неприязнь посла Шамансура Шахалилова, который сам был доктором наук и не терпел конкурентов в научной стезе). Оказалось, что какие-то налаженные ими связи помогли обосноваться, получить российское гражданство, не особенно заморачиваясь с выходом из узбекского.
Позже я заметил эту ситуацию и в период своей работы: второй секретарь Нодира была отозвана из Москвы в Ташкент по причине того, что была не замужем. Мол, за рубеж вправе были выезжать только имеющие семейный статус. Но через два месяца я увидел ее в посольстве, она уже работала на какой-то технической должности, что позволяли внутренние инструкции МИДа. Она была, как мне потом сказали, гражданкой России, имела квартиру в Москве, поэтому без проблем проживала здесь. Позже от имени посольства ее направили на учебу в Дипломатическую академию России. Кстати, практически все дипломаты, имеющие взрослых детей, стремились устроить их в вузы Москвы. Например, в Институте международных отношений учились дочь советника Бахрома Мамаджанова, сын второго секретаря Алишера Гулямова, по-моему, также где-то дети советника Урдашева, с которым у меня был конфликт. Позже Б.Мамаджанов остался жить в Москве, найдя работу, он не вернулся в Министерство внешних экономических связей РУ, от имени которого был направлен в посольство, не в Фергану, откуда сам родом; ему удалось благополучно завершить дипломатическую карьеру и сохранить место проживание в России. Могу предположить, что сейчас у него не узбекское гражданство.
После отзыва в Ташкент вернулся в Москву и бывший первый секретарь посольства Бехзод Расулов, он нашел работу в каком-то исследовательско-аналитическом учреждении. Не знаю, как долго там работал, но уверен, что он заранее подготовил "запасной аэродром" в России, чтобы начать новую жизнь там. Увы, что-то не пошло, не заладилось, пришлось брать билет домой. Но вот другой сотрудник - Алишер Гулямов, как мне сказали, неплохо устроился в Москве - стал таксистом. Наверное, понял, что лучше быть честным таксистом, чем подлизой в посольстве.
В любом случае, бывшие дипломаты предпочитали жить и работать там, где есть больше возможности реализовать себя, использовать свои профессиональные качества, знания, опыт, в то время как на родине они вряд ли могли достичь нечто большего. Пускай на более низкой социальной ступени, но зато с уверенностью в хорошую работу, зарплату и обеспеченную старость. Как видно из сказанного, все мои бывшие коллеги "изменили" родине, потому что родина не могла дать им большего.
