СССР как гибридная империя:
особенности, противоречия и наследие
Введение
Историческая природа Советского Союза до сих пор остаётся предметом оживлённых дискуссий. В течение десятилетий официальная советская историография представляла СССР как добровольный союз равноправных народов, полностью противоположный капиталистическим колониальным империям. В частности, образовавшись 29 октября 1924 года в результате национально-государственного размежевания была создана Узбекская ССР, которая уже в феврале вошла в состав СССР, так и не успев сформироваться в качестве независимой и суверенной страны на политической карте мира.
Однако современные исследования, анализ архивов и сопоставление исторического опыта показывают, что реальность была куда сложнее. СССР можно рассматривать как гибридную империю — государство, которое сочетало элементы классической метропольной империи с идеологией интернационализма и формальными атрибутами федерализма. Последователи марксизма-ленинизма завуалировали все это под стандарты "одиного советского государства".
1. Имперское наследие и советская модернизация
Советская государственность возникла на обломках Российской империи, и это предопределило многие структурные особенности будущего союза. Территория современного Узбекистана вошла в состав России в результате захватнических походов русских генералов. Позже здесь было сформировано Туркестанское генерал-губернаторство, которое подчинялось, естественно, Петербургу.
После Октябрьского переворота централизация власти в Москве стала прямым продолжением практик имперского управления. Граждангская война произвела селекцию населения и ресурсов. Большинство национальных окраин не получили реальной возможности на самоопределение после переворота: власть большевиков устанавливалась методом военной экспансии и политического контроля.
В Среднюю Азию были направлены эмиссвары, которые военно-политическим методом подчинили себе население и государственные структуры. Это вызвало сопротивление в виде повстанческого движения, именуемое басмачество.
Уже к началу 1920-х годов была создана система, где республики имели формальные признаки государственности, но фактически подчинялись единому центру. В 1928 году столица Узбекской ССР перешла из Самарканда в Ташкент, поскольку именно там концентрировалась национальная элита, взравщиваемая большевиками для обслуживания Москвы. Если посмотреть кадровый состав правительственно-партийного аппарата, то большая часть составляли выходцы некоренного населения, фактически присланные из Центра управленцы.
Советская модернизация опиралась на имперскую территорию, но была упакована в новую идеологическую оболочку. Это сочетание старого и нового — один из главных признаков гибридности.
Теория "Перехода из феодализма к социализму, минуя стадию капитализма" имела в практическом смысле тяжелые последствия: не была окончательно сформирована узбекская нация, сохранялись региональные кланы и землячество (Трайбализм), не был создан рабочий класс, дехканство загнали в колхозные и совхозные сельскохозяйственные структуры, которые были новой формой крепостничества.
2. Идеологический антиколониализм как маска имперской практики
СССР провозглашал себя главным врагом мирового империализма. Это создавало мощный контраст с имперской природой самого государства. Интернационализм, “дружба народов” и право на самоопределение до отделения были ключевыми тезисами пропаганды. Однако шовинизм и национализм перетекали в иные поскости: уменьшение доли национальных языков в школах и в СМИ, в государственных управлениях, в кадровой политике.
При этом реальное отделение республики было практически невозможным на протяжении большей части советской истории, хотя Конституции 1936 и 1977 года это предусматривали.
Национальные элиты интегрировались в общесоюзную номенклатуру, что создавало эффект “равноправия”, но усиливало зависимость от центра. Элиты презирали местное население и ориентировалось на запросы и стандарты Центра.
Идеология выполняла роль легитимации имперской структуры, скрывая асимметрию власти. Все преподносилось как Моральный кодекс коммунизма, как расширение братства, борьба с местными предрассудкамиЮ, национальными праздниками как анахронизм прошлого и т.д.
3. Центр и периферия: механизм скрытого неравенства
Гибридная империя отличается от классической тем, что не всегда эксплуатирует периферию прямолинейно. В СССР это проявлялось следующим образом:
3.1. Экономическое распределение
Начнем с того, что СССР был системой плановой перераспределительной экономики, где:
- одни республики превращались в сырьевые придатки (Средняя Азия, Казахстан, Молдова),
- другие — в индустриальные центры (Беларусь, Россия, Украина),
а распределение ресурсов определялось союзным центром, а не местными интересами. Все распределялось по лимитам, фондам, нормам Госплана, Госснаба и прочих структур.
Это не была эксплуатация в классическом колониальном смысле, но создавалась структурная зависимость.
Зависимость выражалась в том, что:
- осуществляя индустриализацию республик, Центр оставался фактически хозяином конечной продукции. Так, в 1980 году полученная в Узбекистане прибыль предприятий союзного подчинения составляла 40%, причем по промышленным предприятиям - 53%;
- Центр осуществлял дотации в бюджеты республик, создавая гипертрофированное представление, что республики не могут быть самостоятельными, хотя в реалии существующие финансово-материальные потоки и ценообразование деформировали национальные экономики субъектов Федерации. Например, в доходной части бюджета Узбекской ССР в 8,4 млрд. рублей в 1985 году, около 15% были поступления от Союза.
3.2. Культурная асимметрия и русификация
Несомненно, русский язык стал lingua franca СССР, а русская культура — моделью “общесоветской”. Она внедрялась везде и всегда. Учебники "История СССР" - это история русского народа, а не всех народов, населявших Союз. Но учить его должны были в Узбекистане, Армении, Молдове, Эстонии и др.
Национальные языки формально поддерживались, но в сфере науки, управления и карьеры доминировал русский. Складывался стереотип, что русский язык - это язык искусства, культуры, норм моралии и закона.
Русификация усиливалась особенно в позднем СССР, когда ценилось “сближение и слияние” народов. Так возникла модель мягкого культурного доминирования, типичная для имперских систем.
3.3. Политический контроль
Федерализм существовал только на бумаге. Это означало, что законы Союза преобладали над законами и конститциями союзных республик. Формальено у Узбекистана было свое правительство, свой парламент, Верховный суд, министерства и ведомства, но фактически многие министерства и ведомства имели двойное подчинение, например, МВД, КГБ, промышленные отрасли.
ЦК КПСС фактически управлял республиканскими партиями. Назначение первых секретарей региональных отделений происходило в Москве, приэтом вторыми секретарями назначались обязательно представители русского этноса.
Таким образом, кадровые решения, экономические приоритеты и культурная политика определялись в Москве.
Попытки автономной политики нередко подавлялись силой, чаще всего через репрессии: ГУЛАГ, психиатрические клиники, санкции (в частности в конце 1980-х Москва использовала экономические санкции против прибалтийских республик).
4. Отличия от классических империй
Важно подчеркнуть, что СССР не был типичной колониальной державой. Поэтому его и называют гибридной моделью. Ключевые отличия:
- Отсутствие частного капитала и колониальных компаний. Социализм привел к тому, что к 1990 году в Узбекистане государство владело 87% всех основных фондов, на личную собственность приходилось 5,5%. Но государство заменило частные структуры, концентрируя в себе все активы республик.
- Интеграция национальных элит в союзные органы: некоторых представителей направляли на работу в союзные структукры (Верховный Совет, МИД, МВД, правительство).
- Поддержка грамотности, индустриализации и модернизации даже в отсталых регионах.
- Наличие формальных институтов государственности у республик.
Вместо классической эксплуатации ради прибыли СССР построил систему идеологически уравновешенной, но фактически неравноправной интеграции.
5. Гибридная империя как система противоречий
Несмотря на внешне позитивные стандарты, Советская империя была гибридной потому, что сочетала:
- имперские механизмы контроля,
- федеративные юридические конструкции,
- интернационалистскую идеологию,
- модернизационный проект,
- Экономическую зависимость и перераспределени е товарно-материальных и денежных потоков,
- и централизованное планирование.
Эта конструкция держалась, пока работала общая идеология и политическая монополия. Когда в 1980-х начался кризис идентичности и централизованного управления, именно имперская природа СССР оказалась слабым звеном.
6. Распад как следствие имперской гибридности
СССР рухнул не только из-за экономического кризиса или реформ Горбачёва. Более глубокая причина — в том, что государство:
- требовало от республик имперской лояльности,
- но предоставляло им юридические атрибуты государственности,
- держало культурную асимметрию,
- но при этом строило их национальные идентичности,
- подавляло автономию,
- но не разрушало её полностью.
Это парадокс гибридной империи: она и сохраняет многообразие, и пытается его растворить. Когда центральная сила ослабевает, республики выходят из подчинения — и распад становится неизбежным.
Советский Союз был уникальным историческим феноменом — не классической колониальной державой, но и не федерацией равноправных народов. Его структура сочетала элементы империи, социалистической модернизационной доктрины и многонационального государства нового типа. Именно эта двойственность — имперская по сути и антиимперская по риторике — делает СССР ярким примером гибридной империи.
Понимание СССР как гибридной империи помогает объяснить не только его устройство и механизмы власти, но и логики позднесоветских кризисов, распад Союза и современные постсоветские конфликты, в которых по-прежнему проявляется имперское наследие.
7. Узбекистан как постколониальная республика
Несмотря на три десятилетия формальной независимости, Узбекистан сохраняет черты постколониальной республики, находящейся под мощным влиянием России. Это проявляется в нескольких ключевых измерениях:
7.1. Транзитные пути и логистика
Многие транспортные и транзитные маршруты из Узбекистана на европейские рынки часто проходят через территорию Российской Федерации. Это усиливает зависимость Узбекистана от инфраструктурных связей с Россией, снижая стратегическую автономию.
7.2. Преобладание торговых связей с Россией
Россия остаётся одним из ведущих торговых партнёров Узбекистана. По данным, доля России в общем товарообороте Узбекистана составляет примерно 15,4% (по итогам январь–август 2023 года).
При этом Россия — главный рынок экспорта Узбекистана: её доля в экспорте составляет около 12%. С другой стороны, значительная часть импорта Узбекистана поступает из России: в январь–август 2023 года Россия обеспечивала 35,2% импорта промышленной продукции Узбекистана.
Эта торговая асимметрия (импорт из России превышает экспортные поставки Узбекистана) усиливает экономическую зависимость республики от российского рынка и производственных цепочек.
7.3. Рынок труда и миграция
Россия остаётся основным направлением для узбекских трудовых мигрантов. По данным миграционных служб, в России временно работают около 1,3 млн граждан Узбекистана. Также, по данным IOM, в 2021 году 74% узбекских мигрантов, выезжающих за границу, направлялись именно в Россию.
Такая масштабная трудовая миграция служит не только экономическим, но и социальным связующим звеном между странами, усиливая зависимость Узбекистана от российского рынка труда и денежных переводов.
7.4. Финансовые переводы (ремиттансы)
По данным Центрального банка Узбекистана, 77% всех денежных переводов (ремиттансов) из-за рубежа приходят из России. Это делает экономику Узбекистана чувствительной к изменениям в российской экономической конъюнктуре и миграционной политике — и подкрепляет образ “постколонии”, в значительной мере финансируемой из-за рубежа своих бывших метрополийских связей.
7.5. Информационное и медиапространство
В Узбекистане присутствуют российские государственные СМИ: по оценке AidData, шесть из одиннадцати отслеживаемых российских государственных медиа-изданий имеют физическое присутствие в Узбекистане.
При этом российские каналы продолжают транслироваться без жестких ограничений, что позволяет распространять российские нарративы и влиять на общественное мнение в Узбекистане.
Существуют планы совместного теле-канала России и Узбекистана, что укрепляет медийную зависимость. В декабре 2022 года число зарубежных телеканалов, разрешённых к трансляции в Узбекистане, выросло почти в четыре раза; при этом значительную часть составляют российские ТВ-каналы.
Всё это создаёт устойчивый медиапоток, позволяющий Москве влиять на информационную картину в Узбекистане, устанавливая идеологическую близость и формируя пророссийские настроения среди населения.
7.6. Культурная и идеологическая зависимость
Культурные связи между Узбекистаном и Россией остаются тесными: исторически сложившаяся русскоязычная элита, образованность на русском языке и наличие русского языка в общественной и административной жизни усиливают каналы “мягкой империи”.
Через российские СМИ, культурные передачи и образовательные связи (например, обучение в российских вузах, Россотрудничества, открытие филиалов в Узбекистане) Москва продолжает “диктовать” идеологическую позицию, напоминая о “общем советском прошлом” и формируя пророссийские идентичности.
Дополнительно, геополитическое давление проявляется и в риторике: как отмечают аналитики, Россия использует “информационную войну” и “серую мощь” (gray power), напоминая об историческом единстве и призывая к совместным интересам “бывших советских народов” против “общего Запада”.
7.7. Геополитическая зависимость и безопасность
Помимо экономических и культурных связей, Россия часто выступает в роли стратегического покровителя для Узбекистана: влияние Москвы на региональные союзы, её заявления по поводу внешней политики Центральной Азии и роль в региональных институтах укрепляют асимметрию власти. По мнению исследователей, информационная экспансия (“повторение советской риторики о братстве народов”, “противостояние коллективному Западу”) — это не просто мягкая сила, а элемент геополитического давления.
Узбекистан включился в ШОС, был членом ОДКБ, активно участвует в СНГ, хотя эта интеграционная структура давно завершила свою миссию и теперь является механизмом удержания республик в сфере влияния Москвы.
Даже спустя 31 год независимости Узбекистан остаётся во многих отношениях постколониальной республикой: зависимости в торговле, трудовой миграции, финансовых переводах и медийном пространстве сохраняют сильную вертикаль влияния России. Такая картина усиливает аргумент о том, что советское имперское наследие не было полностью преодолено — оно трансформировалось и продолжает существовать в виде “мягкой” и “средней” зависимости.
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.
