В 2009 – м Валерию Георгиевичу ПОПОВУ исполнялось 70 лет,
день рождения у него – 8 декабря, а у меня 9 декабря, так что мы оба — стрельцы, и я могу важничать: мы с Поповым — Сагитариусы! Я у него взял интервью для маленькой литературной газетки, которую тогда выпускал. Наш разговор проходил в его кабинете в Дома писателей на Звенигородской. В соседней комнате собирались его ученики из молодежной мастерской прозы.
Я начал это интервью немного эпатажно: «Вы, если честно, повергли меня в шок, когда я узнал, сколь существенного возраста вы достигли… Мы с женой предположили, что вы — примерно моих лет, ну, может быть, чуть постарше (для справки: мне тогда исполнилось 62 года). В одном романе вы описываете, как подрались с Андреем Битовым. Глядя на вашу крепко сбитую фигуру и, несмотря на вашу «не разлей вода», это заметно: в последнее время вы часто вместе. Я думаю, ту драку можно было бы запросто повторить. Вы, наверное, в тренажёрный зал ходите или эликсир молодости попиваете? Выдавайте секрет: как сумели сохранить такую прекрасную форму?»
Валерий Георгиевич ответил тогда, что форма дана от работы: «Мой отец до 94 лет делал зарядку, очень страстно работал как агроном. И вот мои такие неутихающие страсти — они и держат меня. Когда надо быстро куда-то поехать, с кем-то поговорить, кому-то внушить свои мысли… И это горение, оно меня, видимо, и держит. Несмотря на то, что я довольно тяжёл по характеру, желание добиться своего, сколотить из толпы команду как-то все время держит в напряжении и некогда разваливаться… У меня есть рассказ «Две поездки в Москву» — о такой страстной любви, когда я учился во ВГИКе и каждую ночь почти оказывался в поезде. Ехал туда — мы встречались, ехал обратно… То есть постоянная страсть — эта самая лучшая зарядка: страсть к жизни, страсть к работе. Словом, когда ты все время одержим чем-нибудь… И подрались… Да эта была не случайная пьяная драка, а именно драка двух медведей в одной берлоге. После этого, я считаю, Битов уехал в Москву. Так гордо ему говорю: «Что, испугался, уехал?» Он говорит: «Ничего я не испугался, просто делать здесь было нечего…» Но мы дружим и никаких попреков, просто вспоминаем иногда об этом радостно».
— Продолжая тему гротеска. Почему в России и позже в Советском Союзе русская литература гротеска всегда оставалась на обочине, а на авансцену выходила Литература Больших Идей?
— Ну, скажем, любимый всеми Гоголь - именно мастер гротеска. Полно такого и у Достоевского – скажем, нелепейшие поминки Мармеладова. И у Толстого тоже немало прелести - просто нас с детства натаскивают на идеи. Но они меняются каждые десять лет, а гротеск - остается! Прав Марсель Пруст, сказавший: “В веках от литературы остается лишь гротеск”. Дон Кихот. Швейк. Другие герои тех эпох вспоминаются гораздо хуже...
