Когда весна не приходит

Константин Жибуртович: литературный дневник

Лето-2018 в Самаре и в России. Безупречно-вежливая полиция. Орущие мне приветствия по пути на дачу датчане (красная майка – значит, этот парень тоже наш, викинг). Уругвайцы на остановке по пути с работы (Led Zeppelin? Диего Форлан? Финал в Бразилии в 1950-м? Да ты ещё и Энцо Франческоли помнишь? Камрад, амиго, выпей с нами!). Мексиканцы, вращающие головы на 360 градусов в моём парке (+36, много самарских девушек в мини). Англичане, едущие со мной в маршрутке с Самара-Арены после победы в четвертьфинале над Швецией (Англия впервые с 1990 года выходит в полуфинал чемпионата мира, и тут можно общаться без жестов, как с мексиканцами, а на английском: я помню не только Линекера с Шилтоном, но Ходдла, Уоддла и братьев Нэвиллов; один из парней к тому же болеет за Арсенал).


Женя Кузнецов, лучший центрофорвард НХЛ и обладатель Кубка Стэнли-2018 в это же время едет на старинном трамвае к Самарской Набережной, а потом гуляет по ней с пивом, балдея: его здесь никто не узнаёт, потому что это не Вашингтон и не Торонто, можно наслаждаться волжским закатом под разливное Жигулёвское.


Чемпионат – по игре и содержанию – один из лучших в Истории (худший случился в благополучнейшей Германии-2006, а во Франции всего двумя годами ранее на ЕВРО-16 полиция явно не справлялась с потоками откровенных хулиганов, и втрое выросли заказы пищи на дом).


Я тоже балдею этот летний месяц. Почти каждый день – неожиданные, но приятные встречи. Фестиваль футбола – прообраз мира без границ. Если убрать откровенные бригады хулиганья, что и сделало МВД вместе со Скотланд-ярдом, отказав в визах, простая игра творит интегрирующие человечество вещи, безотносительно языков, укладов и культурных границ.


Потом иностранцы делятся впечатлениями: Москва и Питер – имперские столицы, Казань и Нижний Новгород – Кремль и архитектура, Самара… вау, там душевно!


Куда мы рухнули за неполных 4 года – страшно подумать.



******



Из записной потёртой книжки
Две строчки о бойце-парнишке,
Что был в сороковом году
Убит в Финляндии на льду.
Лежало как-то неумело
По-детски маленькое тело.
Шинель ко льду мороз прижал,
Далёко шапка отлетела.
Казалось, мальчик не лежал,
А всё ещё бегом бежал
Да лёд за полу придержал…


Среди большой войны жестокой,
С чего — ума не приложу,
Мне жалко той судьбы далёкой,
Как будто мёртвый, одинокий,
Как будто это я лежу,
Примёрзший, маленький, убитый
На той войне незнаменитой,
Забытый, маленький, лежу.


Александр Твардовский, 1943 г.



Другие статьи в литературном дневнике: