н 3 ученье Перов
Время до летних вакаций пробегало быстрее. Масленица, Пасха, а там скоро и домой. На Пасхе запомнилось, как в первый ее день Федя Яковлев, однолетка Миши, получив разрешение залезть на колокольню Успенской церкви, где их семья была в числе почетных прихожан, взял с собой Мишу, и им давали звонить в колокола. Какие виды открывались сверху! Какие дали! Впечатлений хватило на годы!
Начались переводные экзамены. Стало понятно, что в Техническое училище он и через год не поступит. Но экзамены все же сданы с переводом в следующий класс. Однажды вызывают Нестерова к директору. Идет со смутным чувством : что-то будет? Учился неважно… В приемной сидит отец Василий Иванович. Забыв про директора, 13- летний подросток бросается к отцу. Директор не делает замечаний. Разрешено ехать на каникулы. Думается - как далеки эти почти домашние отношения от строгих порядков в престижных учебных заведениях, например, в классических гимназиях, где учили четыре языка – два древних, два современных европейских и 180 стихотворений наизусть. Нестеров, много потом поездивший за границу, увы, мог объясняться только жестами, рисунками ( да,да!) и располагать к себе незнакомых людей благодаря своей живости, непосредственности и отсутствию всякой позы. С другой стороны, Цвейг, учившийся в самой престижной венской Императорско-королевской гимназии Максимилиана, вспоминал ее как «невыносимую по интенсивной зубрежке , как сухую и бездушную». Зато она готовила будущих высоких чиновников на государственной службе. Но у Нестерова всё по-другому. Следующий год показал успехи по единственному предмету – рисованию. Здесь его преподает Александр Петрович Драбов, тихий, словно запуганный человек. Он выделяет Нестерова и Епифанова, но второй - еще и лучший ученик училища по всем предметам, а Миша благополучно … остается на второй год, сдав экзамен на «неудовлетворительно». Приезжает отец, радости у него явно меньше, но никаких серьезных мер к сыну в семье не принимают. На третий год учение совсем из рук вон, зато шалостей всё больше. Прозвище «Пугачев» явно не из ряда похвал. Хочется выделиться, но чем? Шалости доходят до озорства, но, как пишет сам Нестеров, они его только прославляли и тем подвигали на новые. Особенно изводили мсье Бару, француза, оставшегося после Наполеоновской кампании в России. Он был на должности воспитателя, но кого же мог в этой «варварской России» приструнить бедный старик? Над ним потешались как могли. А что мог он? Отнести в кабинет Константина Павловича свой стакан с кофе, куда его воспитанники закидывали грязную губку, предназначенную для вытирания доски. Наказанием за это было – нет, не розги, не стояние на горохе, а вызов к директору, который приговаривал, пощелкивая пальцами перед носом провинившихся и приговаривая: «Вы-с! Вы-с!» и оставлял без завтрака. Был другой воспитатель, немец герр Попэ, вероятно, больной чахоткой – худой и вечно кашляющий. Нестеров пишет, что были мы не злыми, но какими же несносными мальчишками. «А я, к стыду моему, самый из них худший». При этом у училище бывали новогодние балы. Дортуар украшался и превращался в зимний сад , приглашался знаменитый оркестр Рябова (Степан Яковлевич, 1831-1919, скрипач, дирижер Малого театра, затем дирижер балетных спектаклей Большого театра, описан в повести А.И.Куприна «Юнкера») . Силами учеников ставились спектакли, играли «Женитьбу» Гоголя. Некий Кандинский, ученик училища родом из Кяхты на границе с Китаем, откуда русские купцы возили чай, изумительно играл Агафью Тихоновну. Вывозили на природу - в далекий парк Сокольники, где под вековыми соснами за чайными столиками рассаживались поклассно под присмотром старшего ученика.
Драбов, как и Травкин в свое время, проникся такой симпатией к талантливому ученику, что приглашал на дополнительные занятия. Стали рисовать акварелью цветы.
А теперь, господа, воздадим должное и вознесем благодарность скромному учителю рисования реального училища. Не будь его горячей заинтересованности и участия, кто знает, куда бы завел Нестерова его буйный нрав. Родители многажды хотели устроить образование сына: классическая гимназия, Техническое училище, реальное училище ( заметьте, всё по нисходящей) но им и в голову не приходило, что рисование может быть для купеческого сына достойной карьерой: писать какие-то картинки? Боюсь, тут их представление ограничивалось фамильными портретами – таковой был в доме: портрет деда в мундире с двумя золотыми медалями - и иконами. И звучит в его книге еще глубокая благодарность отцу «что он доверился опытному глазу К.П. Воскресенского и не противился … пустить меня по пути ему мало симпатичному, мне же столь любезному, благодаря чему моя жизнь пошла так полно, без насилия над самим собой…» . Так вот, однажды на урок рисования в реальном училище Воскресенского явилось новое лицо – это был господин с пышными седеющими волосами, с коим почтительно поздоровались, а затем Драбов подвел гостя к парте Нестерова. Тот отдельно поздоровался и с Мишей и стал внимательно смотреть его рисунок, а затем и хвалить, и поощрять заниматься больше. Куда же больше: и так все свободное время он отдавал рисованию , разве что деля его с детскими шалостями. Нечего и говорить, как было любопытно узнать, что за важное лицо посетило урок рисования? Оказалось, что это был сам Трутовский! Его картины теперь можно видеть в ГРМ и ГТГ, не говоря о многочисленных менее знаменитых музеях. В то время ему было около 50 лет. Он был в самом расцвете творчества. В Училище живописи, ваяния и зодчества занимал должность инспектора. А для Нестерова этот визит имел едва ли не решающее значение. Директор Воскресенский мог взглянуть на слабо успевающего шалуна Нестерова новым взглядом, и он это сделал: для юного художника были куплены краски и под руководством Драбова он стал копировать работу знаменитого художника Скотти ( Михаил Иванович или Микеланджело Скотти, 1814, СПб – 1861, Париж, академик и профессор Императорской Академии художеств) - образ Михаила Архангела. Затем копия уехала в Уфу и до сих пор ее можно видеть в Сергиевской церкви. А вскоре начали готовиться к Рождеству - каждый класс украшался силами учащихся. В этом году класс, где учился Нестеров, решил затмить всех: ведь у них теперь был лучший художник. И он не подвел. Похвалам его работе не было конца. «Я был героем этого дня и ходил победителем». А когда к Пасхе им было придумано нечто вовсе невиданное по красоте и богатству убранства, то он стал прямо-таки триумфатором. Тогда же, на Пасху директор отправил Мишу на Передвижную выставку. Она проходила в Училище живописи, ваяния и зодчества на Мясницкой, где теперь, с 1987 размещается Академия живописи, ваяния и зодчества Ильи Глазунова. Впервые мальчик был на выставке, да еще какой! Лучшей по тем временам. Именно в это время там выставлялась работа, заставлявшая людей заглядывать за холст и там искать тайный источник света – не верилось, что такой эффект может сотворить рука художника. Это была «Украинская ночь» Архипа Ивановича Куинджи, написанная в 1876. Наш герой стоял как околдованный. «К Куинджи у меня навсегда осталась благодарная память. Он раскрыл мою душу к природе, к пейзажу. Много лет спустя судьбе было угодно мое имя связать с его именем. По его кончине я был избран на его место как действительный член Академии художеств». Это была V выставка ТПХВ (СПб, Академия Художеств, 11марта , Москва, УЖВЗ с 13марта 1877). Тот же эффект был с другой его картиной «Лунная ночь на Днепре» 1880. Вероятно, вы, как и я, удивлены: почти в 15 лет ( родился 31мая 1862) Нестеров впервые попал на настоящую художественную выставку, до этого учился у обычных учителей рисования, картин настоящих не видел, откуда такие успехи? Изучаешь биографии великих композиторов - у Иоганна Себастьяна Баха было пять поколений музыкантов, пока не родился гений. Моцарт с младенческих лет окружен музыкой: отец, скрипач и педагог, обучает старшую сестру Наннерль, у художников целые династии или, как в Возрождение, подмастерья - есть у кого перенимать навыки. Нестеров же истинный самородок! Писал он об этой выставке 63 года спустя, но помнит картины, виденные тогда: «Кобзарь» Константина Трутовского ( того самого, кто пришел к ним в реальное училище и отметил ученика Нестерова, хотя в этом же классе учился его собственный сын Владимир), «Опахивание» Григория Мясоедова, «Слепцы» Николая Ярошенко. Вернулся совсем другим, чем был до выставки.
Экзамены сдал, с грехом пополам перешел в следующий класс, но это уже не радовало. Позвали однажды к директору. Уж не пробрать ли за какую-нибудь выходку? Но вышло другое. В кабинете сидел Василий Иванович, отец. Обрадовались друг другу, расцеловались. И тут было объявлено, что в училище не оставляют, в Техническое не возьмут, а хотят определить в Училище живописи, ваяния и зодчества и как смотрит на это сам Миша? Дает ли слово прилежно учиться? Нечего и говорить, что слово было дано со всею пылкостью натуры. Но если для Михаила это было возможностью и даже перспективой начать новое, но такое желанное для него поприще, то для отца, степенного солидного человека, именитого купца, это был почти удар. Мог ли он в своей Уфе видеть примеры удавшихся художников? Для него поприще живописца означало - человек ненадежный, часто пьяница, о богатстве и говорить не приходится. Травкин , наверное, так и мелькал перед внутренним взором. А ведь он надеялся, что сын сделается инженером- техником или чем-то другим в таком роде. Однако, надо отдать ему должное, он тоже согласился, хотя без воодушевления.
-
Перов
Перов
Достоевский «Старое подают нам на стол за новое»
Словно ощутив это угасание злободневности, почувствовав, что горькая правда жизни уже высказана им самим и его соратниками, Перов оставляет в своем репертуаре только такие темы, кои могли бы превзойти остротой всё бывшее. Он пишет «Тройку» и «Утопленницу». «Тройка. Мастеровые, везущие воду» была самой большой по размерам и одно это свидетельствовало о важности для самого Перова этой вещи. Дети словно идут на зрителя. Это их крик, призыв: Помоги! Ведь бочка , преодолев подъем, рискует при спуске раздавить детей. У Перова обычно мало эскизов к картинам, мало зарисовок. Они словно сразу рождаются готовыми, скомпонованными в соответствии с существующими правилами, в них нет ничего случайного. Придумав идею, Перов отправлялся на поиски натуры. А не наоборот. Утопленницу нашел в морге и узнал в ней Фанни, с которой когда-то писал образ Богоматери, хотя она была проституткою. Она рыдала, когда художник ей сказал, КОГО он будет с нее писать. «Ведь я погибшая, мне нет прощения», - так говорила Фанни. Поздний период ( Рыбная ловля, 1878 ) характеризуют как время поисков, в которых он терпит неудачу. Между тем, смотря живопись 2й половины 19в, становится очевидным, что он обладал удивительной интуицией и умел смоделировать интересные задачи, которые придут через несколько лет . Так, его «Христос в Гефсиманском саду» - предвосхищение картин Ге. «Снегурочка» - композиций В.Васнецова. 1871 - первая выставка ТПХВ. Перов был одним из его учредителей. На 1й выставке он представил Охотники на привале, Рыболов и портрет А Н Островского. Его картины вызывали тогда недоумение: как это мастер скорби стал писать жанровые картинки и стал заурядным бытописателем. Но Перов понял, что время остросюжетных композиций ушло. ( Птицелов), а в 1867 - «Христос и Богоматерь у житейского моря», напоминающая алтарный образ. Она и находилась в церкви Козьмы и Дамиана и имела второе название «Сон художника». ГТГ. В своем рассказе Перов приводит анекдотический случай: крестьяне, коим он показывает картину и спрашивает, с кого написана- не узнают. Так другая крестьянка на картине Шишкина видит… гроб господень, коего там нет. Другая мать боялась дать художнику сына для натуры к картине Тройка – де, сын зачахнет и умрет. Сын вправду умер от оспы. Мать попросила поглядеть на картину и увидев его как живого, вскрикнула и повалилась на пол. А затем встала на колени и молилась на картину. ( Суд Пугачева 1875) Передвижники желали просвещать народ, отправляя свои картины в провинцию. Перов первым покинул передвижников. Говорят о его кризисе, неверии в успех дела. Сам Перов говорил: Выхожу, потому что не разделяю идей, кои есть там в настоящее время и нахожу их действия несправедливыми. Не могу быть членом того общества, которое не могу не порицать. Мясоедов предложил идею : Отчего сами художники не собирают доходы со своих трудов. Уйти от Академии Художеств.
Перов : Никаких гуманных чувств и иллюзий тут не было. ( Плач Ярославны) ( Снятие с креста 1878)
Отказ работать во имя идеи у основоположника критического реализма звучит невероятно. Он не находит у художников гуманных иллюзий. Его уход был первым ударом по передвижничеству: он увидел пункт, с чего началась деградация Товарищества. Сначала был протест против монополизма Академии , а затем демагогия о народном просвещении. К моменту выхода Перова было 5 выставок , а он в это время работал над картиной «Суд Пугачева» на тему народного бунта, бессмысленного и беспощадного. Время больших исторических картин у передвижников еще не наступило, Перов обогнал. Суд был не окончен, а если б это случилось, то оказался бы вместе с «Утром стрелецкой казни». ( Никита Пустосвят. Спор о вере1881) - из истории раскольников., 5 июня 1668 в Грановитой палате. Патриарх среди цариц и царевен спросил раскольников: Зачем вы пришли в царские палаты. Не вам исправлять церковные дела. Вы должны повиноваться церкви. Книги исправлены с греческих! Никита в ответ: Мы пришли не о грамматике говорить, а о догматах. Зачем берете в левую руку , а не в правую ! Дело кончилось тем, что Никита бросился на патриарха. Царица Софья сказала: Что делается. На глазах наших архиерея бьет.
.
Другие статьи в литературном дневнике:
