Александр Неро

Свою сорок восьмую осень я встречаю в свой сорок седьмой день рождения. Меридианы земных карт, вплетаясь хронологию гражданских войн и коллапсов империй ткут килимский ковёр моей жизни. Я нахожу себя в добром здравии у края Ойкумены.
Если найти точку на нашей планете, где человеку, рожденному и выросшему в Советском Союзе можно было представить себя с наименьшей долей вероятности-то это вне всяких сомнений будет Южная Африка. Астральная страна с которой ассоциируются лишь слова Апартеид и Буссенар.
Вот уже больше двадцати лет я живу и работаю в Трансваале, на земле Гугенотов, вырубивших этот храм цивилизации и несокрушимой Веры в девственных скалах и у пойм Новых Вавилонских рек, а затем бесславно, под гнетом той же жестоковыйности, сложивших кровь и пот поколений к ногам следующих страниц. Так обоюдоостро бывает упрямство и вера в себя...
Я инженер и предприниматель. Но я ещё и полицейский. Доброволец.
Я пришел в эту жизнь из ветров Каспия, где прошло моё детство и юность, где солнце и песок вырастили меня, как и по сей день они наливают соком крупный виноград, не забывая при этом добавить весёлые косточки спинным хребтом и генетическим кодом. Мой Город бережно растил меня, не давая сгинуть в случайностях дорожных катастроф и сладких затяжках анаши. Давая вволю слабины поводку, он изредка мутузил меня неприятностями и обидами лишь подтверждая максиму Ницше- что не убивает- делает сильнее.
Я стал сильным и молодым, востребованным и перспективным, когда бич диалектики и энтропии с оттяжкой лёг на склеенное ожерелье искусственного жемчуга. Зажглись огни заморских реклам и двери жилищ обрели вид бункеров района атомных ударов. Люди стали примерять на себя новую жизнь. Из вспоротых хлыстом гнойников хлынула нечисть и хоть боль отпустила, всё-же до заживления ран было ещё очень далеко. Я как и все пытался найти свое место под Светилом, стараясь изо всех сил адаптировать своё видение свободной жизни к доживающей дни в агонии Последней Спарте.
Кто знает, может быть что-то и получилось бы, как получилось у многих, словивших попутный ветер. В той точке пространственно-временного континуума где находился я правили совсем другие законы, законы не разумной, почти неживой природы, приводя в движение реликтовые импульсы уничтожающих друг друга бактерий. Горечь наполняла сердце и не было выхода ей. Слова оставались словами и достучаться до разума не могли.
Тогда я написал:

Куда теперь пойду- не знаю
В пожаре древняя земля
Остаться? То ли дверца рая?
Бежать? Как крыса с корабля?

Однако ничего не попишешь и лирика не в состоянии решить насущных проблем человеческой жизни, когда каждый день приходится добывать пищу. И надлежало выбрать путь грызунов сойдя на берег в наиболее для этого приспособленном порту.
С портами тоже выходила незадача. В Метрополии сынов отечества никто особенно не ждал. Поскольку имперские законы ещё никто не отменил и страна номинально представляла из себя единое целое, собственности у алчущих переселения не предполагалось. Обменные процедуры имели в виду Тьмутаракань и вероятность лотерейного выигрыша. Оставалось два возможных варианта- либо с баулами к родственникам на сундук- либо...либо заграницу, в свободный полёт на Марс, на гладиаторскую арену, в пасть к Неизбежному. Родственников в Метрополии с сундуком у меня не было.

Море Среднее, Красное -слышно «Прости...»
На корме винтовой бурунок мне пасти
И за Доброй Надеждой в чужую страну
Стиснув зубы, опять как безумный пойду

Обетованные земли пошли чередой одной из которой и стала земля Буров. Потянулись декады и сердце моё разделилось на три, в общем-то равные части. Одна его часть осталась там, где я родился, у самого синего моря, в подкове Города моего детства и первой любви. Вторая- там где всегда была, в Стране где я не жил никогда, но был всегда. В Стране моей культуры и языка, традиций и взглядов. Третья срослась с красноватой землёй Трансвааля, Землей давшей мне кров и пищу, радующую мой глаз небосводом и романтикой ночных странствий, походами против контрабандистов и Южным Крестом.

Написать личное сообщение    Добавить в список избранных