Нет на мантл
Санек обожал высмеивать. Особенно евреев. Едко, зло, зачастую, напрасно. Терпеть не мог хороших мальчиков из хороших семей. Губастеньких, толстоватых, картавых. Отличников, любимчиков учителей. Прям, слюной заходился. Вылитый антисемит. Ох, если бы - он не любил человечество. Все. Реально. Исключение составляли Кассиус Клей, Битлз, Высоцкий, Ильф и Петров, и еще те, кого уважал лично. По пальцам. Мой отец, Яша-фарцовщик с Аэрофлота и Мотя.
Пожалуй все. Да, и меня - лучшего друга. Остальные были прокляты. И женщины в том числе. Тех ненавидел молча. С достоинством комплексующего девственника.
Слова "русский", "французский", "английский" воспринимал чисто географически. Как место изготовления товара.
Литература - ничего кроме насмешки. Или плевка. Особенно Тургенев. Даж не знаю, чем Иван Сергеич прогневал. Похоже, бородой.
Мог подтянуться на одной руке, точным ударом в печень отправить в нокаут, на гитаре - Мишель, наизусть Семеныча, теленка и мультфильм "Ни богу, ни черту".
Фарцевал. Кстати, довольно успешно. Пакеты, сигареты, жвачка, джинсы, но со временем научился делать классные голограммы, пить вертолетный спирт и раскручивать хитрые книгообменные многоходовки.
Мечтал нарубить бабла и купить остров. Усадьба и рабы. В колониальном стиле.
С алкоголем получалось плохо. Всегда наружу. Пить с ним - себе дороже. Лучше шахматы.
После восьмого технарь. Железнодорожный. Худо-бедно, диплом выболтал. Поступил в сельхоз-навоз. Чтоб мимо армии. Не смог. Поперли за прогулы.
Вооруженные силы прибрали. Аккурат в семьдесят девятом. Афган. Вертолетный полк. Потекли спиртосодержащие, жаркие денечки. Не приведи господь.
Вернулся. Нырнул в книгообмен. Любого Ленина превращал в Цветаеву. Или Пастернака. Синеньких.
Оступился. Стал читать. Подряд. Осунулся, примолк. Бессонница, теории, космогонии. Ослаб. И попал.
Она его себе завела. Баба. В смысле приручила. Лет на пять.
Мучился страшно.
Вроде, удобно. Под рукой. Еда, постель, все дела. С другой, в разрез. Принципы. Женщина. Разговаривать надо. Короче, расстались.
В перестройку засуетился. Как-никак мечта. Остров с рабами из туманности Андромеды переместились поближе. В соседскую комиссионку. Брал в одной подешевле, и клал во вторую. Подороже. Олигарх.
Рухнуло. И то, и другое, и третье. Остался без никого. Только книги. Туземный энциклопедист-затворник. Боец климатической войны. Санька. Вечно недоделанный жид. В хорошем смысле
***
Как хотите, мальчику нужно зимнее пальто. Настоящее. Чтобы хорошо учиться. Поэтому баба Поля повела к знакомому мастеру-еврею. Зачем, - строить пальто.
Портному, который обитал в заброшенной полуподвальной комнатке в стареньком здании близ зеленого рынка, было лет семьдесят пять, и он почти ничего не видел. Зато носил пару очков с толстенными линзами, сантиметр на шее, и вечные руки, обшарпанные трудом и мелом.
- Поля, сын так быстро вырос, - спросил он, когда мы объявились на пороге мастерской.
- Зяма, Юлик большой человек с образованием, но не сейчас. Этот сын - его сын.
- Сразу видно, - пробурчал Зяма, медленно осматривая меня на ощупь с восьми сторон, - и что мы хочем от старого еврея накануне субботы?
- Драповое пальто с каракулем на воротник.
- На ватине?
- Умоляю, оставь свои майсы на лучший век. Уже скажи да и мы поговорим как люди.
- Кто-нибудь слышал, чтобы Зяма Швец сказал нет на мантл...
Далее они общались на непонятном, и от того пугающем языке идиш, которого теперь днем с огнем не услышишь. Но пальто вышло отменное. Носил вплоть до середины первого курса - пока из Италии не приехала модная болгарская дубленка
***
Как-то подрядился консолидировать контрольный пакет акций крупного завода. Разумеется, в пользу директора и его команды. Предварительно в контору прибыло одно "ну, очень заинтересованное" лицо, которое объяснив цель визита, шепотом назвало рекомендателя. Другое "ну, очень уважаемое" лицо. Когда артикул был исполнен, заключили договор и приступили к работе.
Услуга заключалась в том, чтобы обойти цеха и убедить трудящихся в необходимости передать полученные от приватизации акции в доверительную аренду. Иначе будет поздно и завод уйдет. Варягам.
Обошли, объяснили. Люди, поняв задачу, потянулись передавать акции с такой скоростью, что через пару недель был собран контрольный пакет голосов, и пришлось без лишних отлагательств готовить общее собрание акционеров, на котором должны были быть сформированы новые органы управления, целиком и полностью состоявшие из прежней администрации.
Накануне прибыли на завод с профилактической целью. Проверив работоспособность систем, наличие бюллетеней, журналов, протоколов и уведомлений доложил о стопроцентной готовности, а на прощание зашел в дирекцию, и выпив чашку кофе уже засобирался, как вдруг подошел человек.
- С вами хочет поговорить Марк Аронович
- Кто это?
Порученец заметно напрягся.
- Как, вы не знаете Марка Ароновича, - и, перейдя на свистящий шепот, объяснил,- большой авторитет.
Мало, трижды подчеркнул, очень большой.
- Кем он работает, - задал я следующий и, как оказалось, абсолютно бестактный вопрос.
- Какая разница, - нетерпеливо бросил посол, - заведует складом в цехе комплектующих, по-моему. Какое это имеет значение. Пойдемте, нас ждут.
Прежде, подошел к группе старших управленцев и весело сообщил, что некий Марк Аронович хочет встретится. Замахали руками.
- Скорее, глядишь, подружитесь, - и лихорадочно закивали, идите, идите...
Долго шли мостками, через железнодорожные пути, по корпусам и длинным проходам. Наконец прибыли в цех, поднялись по железной лестнице и оказались перед невзрачной дверью. Сопровождающий остановился, осмотрел с ног до головы и благословил.
- Здравствуйте, молодой человек, - навстречу поднялся высокий, мощный человек, за семьдесят, - несказанно рад. Спасибо, нашли возможность навестить, я - Марк Аронович.
Усадил за стол, предложил чай сушками.
- Имел счастье быть знакомым с Дмитрием Наумовичем.
- Правда, - я радостно улыбнулся, - оказывается, дедушкин знакомец.
- Про вашего папу премного наслышан, к сожалению, не довелось лично. Как он поживает?
Поблагодарил, сказал, слава богу, здоров, работает, вечерами играет шахматы в городском саду.
- Эти чудесные товарищи не дали ему председателя. Впрочем, так всегда бывает, когда касается действительно умных, а главное, интеллигентных людей.
Марк Аронович оказался весьма осведомленным человеком.
Назначение папы на пост председателя суда было согласовано на высшем уровне, но в последний момент сорвалось из-за действий одного высокопоставленного лица.
- Как поживет Боря Штерн?
Боря приходился дядей лучшему папиному другу,и проживал в Севастополе, где работал младшим снабженцем небольшого предприятия.
Ответил, что последний раз видел Бориса десять лет назад, когда он приезжал проведать сына.
Надо сказать, Леню с детства почитали балбесом, поэтому Борис просил своего благополучного племянника, который к тому времени уже был доктором технических наук, пристроить чадо. Хотя-бы в аспирантуру. Племянник выполнил, и Леню поступили туда, где он пребывал, будучи в абсолютном неведении относительно предмета собственных научных изысканий.
- Большой человек, - задумчиво сказал Марк Аронович.
Видимо, для заведующего складом, снабженец находится на более высокой ступени социальной лестницы.
Марк Аронович уловив ироничность момента, прояснил.
- Если его попросить снаряд земля-воздух, он не спросит ни о чем, кроме цены и сроков. А вы говорите приватизация.
Пришла пора удивляться открыто.
- Кто, Боря..., этот милейший человек, тихоня..., который подолгу просиживал за домино, с удовольствием рассказывал еврейские анекдоты, восхищался стряпней тети Тани и сетовал на дурачка Леньку...
- Да, да, да, - весело поддержал Марк Аронович, - точно. Борька всегда был таким. С пятидесятых дружим. Он мне там помогал, ну, потом и я ему. По мелочи.
- Где там? - недоуменно выпалил я.
- Деточка, что такое "там", должен знать каждый уважающий себя работник умственного труда.
Наконец дошло.
- Имеете ввиду отдаленные...
- Именно их, - рассмеялся Марк Аронович, - университет, если угодно. Вашему деду несказанно повезло. Его сдуру отпустили. По разнарядке.
- Так это-ж тридцать седьмой...
- Что вы говорите, - Марк Аронович сделал удивленное лицо, - а сейчас какой?
- Девяносто четвертый.
- Пока да, - уже в задумчивости молвил он, - но все может вернуться.
Повисла пауза, которую разрядил сам хозяин.
- Собственно, почему просил встречи. Дошли слухи, вы делаете очень полезную работу. И, как оказалось, не всем эта работа по вкусу.
Подняв изумленный взгляд, уже хотел было расспросить подробно, но Марк Аронович остановил.
- Не будем о персоналиях. Если почувствуете угрозу, допустим, вам покажется, уважьте старика, поставьте в известность.
Тысяча вопросов крутилась в голове, однако сдержался и пообещал незамедлительно, если появится соответствующий повод.
- И без всяких стеснений, хорошо? - подытожил Марк Аронович.
Согласился и с этим.
Потом он пожелал долгих лет мне, семье, всем родственникам и мы расстались.
Больше я не встречался с Марком Ароновичем никогда. Но вот что удивительно. Люди вокруг каким-то образом начали думать, будто Марк Аронович незримо присутствует в моих делах. Мало того, гарантирует бесперебойное их воплощение.
Ангел-охранитель
Другие статьи в литературном дневнике:
