Мутабор
Благодаря Алексею Бауману, который не только подготовил выпуск правильно уложенных букв и веселых картинок, но возродил из пепла фотографию сорокалетней давности и сотворил обложку, отложенный на позднюю осень выход июньского номера журнала Мутабор, состоялся. Разумеется, тут же в киосках союзпечати выстроились многокилометровые очереди, но читателям моей странички несказанно повезло. Без всякого куар-кода или справке о привитости-сейчас, денег или веб-кошельков творение июней можно просто скачать по ссылке.
***
Он сидел за кухонным столом, поглядывал в окно, теребил подбородок. Вскакивал, включал вытяжку и курил. Жадно, с сожалением глядя на уменьшающийся остаток.
Сопли, слюни, бесконечные заклинания на любовь, розовые слоники, валентинки, прочая мишура. Достало.
Вообще, он снисходительно принимал необходимость подобных артефактов. В целях поддержания равновесия, разумеется. Тем, кто по определению несовершенен, не нуждается в высоком слоге или трагедии нужно что-то давать. Ерунду, мелочь, пустяк.
Говорить, хвалить, призывать, клясться или обещать.
Стакан за стаканом. Сигарету за сигаретой. И подозревал всех. Любимую в страшных, отвратительных изменах, совершаемых в его отсутствие, мужчин, в попытках унизить, воспользоваться дружбой, знакомством, расположением, жену - в желании извести, забрать квартиру, деньги, родителей, в удушении заботой.
Стакан - единственный выход. Дающий комфорт, устраняющий отрицание, возвращающий любовь, надежду. Мимолетная радость покоя.
После - отчаянье. Сердцебиение. Ужас. Руки ходуном. Последний рубеж.
Первые сутки. Воистину страшные часы, когда поминутно просишь об облегчении. Клянешься, и, поперхнувшись обещанием, лихорадочно вытрясаешь последнюю каплю.
Тогда, в далеком декабре, вышагнул. Из налаженного. Ночь. Никуда. Темноту и холод.
Лежа в полутемном коридоре, кутался в зеленое, почерневшее углами стеганное ватное одеяло, еще бабушкино, непостижимым образом сохранившееся в залежах конторского хлама. И вот, пригодилось. Вокруг толклись скомканные банки, подмятые, разводами подмокшие сигареты, грязно-мутные стаканы в пальцах. Просыпанная позавчерашняя пепельница горкой. Без устали и сожаления, подло, громко, настойчиво наяривал телефон. И не было сил.
Через пару голодных, полных мучительного отрицания дней, когда скрывать уход стало невозможно, пришли испуганные родители. Единственное чего хотел, побыстрее. Стыд и боль.
И вдруг, образом, совершенно непонятным, вместо того, чтобы отмахнуться, озлиться и выпроводить, неожиданно согласился. Без раздумий и подготовки, уговоров и условий, сроков и надежд.
Узел расплелся сам. Приняв родителей, с их суетой, заботой и страхом, как людей, ослепленных любовью, неразумных, тем самым, нуждающихся в опеке, утратил собственную неопределенность. После ужина удалялся в детскую и начинал творить. Так был слажен материальный план будущей жизни, который заключался в приобретении квартиры, с последующим ремонтом и меблировкой в стиле хай-тек. Закончив составление очередного раздела проектно-сметной документации, на некоторое время погружался в секретную мысль об одной приятной особе.
Удивительно, но через пару дней особа напомнила о себе, послав хитрую весточку. Отец, как-бы между прочим, поведал, что по служебной надобности виделся...
... и она, совершенно неожиданно, вне связи с обсуждаемой темой, наговорила тебе комплиментов...
Воспользовавшись близостью нового года позвонил. Поздравлять лучше непосредственно, строго сказала она, без помощи телефона. Глаза в глаза
***
Старое имя приелось, что ваш цирк "Дю Солей", который обязательно станет мешать светлому прошлому окунаться в нововводимое будущее, если его вовремя не соскрести с пахнущей углем доски почета и не распихать по призрачным закоулкам древнего как сталеплавильная печь красного города.
Стал перебирать разные имена и понял, ни одно не годится. Онтология не та. И правда, русская половинка, та часть души, которая завершается, завершается, завершится не может, отчетливо цепляет позади себя весь выводок начиная с древних славян и кончая пока еще не обретенными народами, затерянными во глубине бескрайних азиатских просторов, тогда как талмудическая, мало того, не хочет работать в субботу начиная с четверга позапрошлого високосного года, уже лет сорок как требует признания в качестве победителя ветхозаветной олимпиады всего колена Левия целиком.
Как же удивился, когда узнал, что размер имеет значение. Не подумайте дурного. В отличии от прогрессивного человечества, скрепы, аки те штаны икс-икс-эль, что куплены близ подземного перехода у "Детского мира", на ночь не снимаю.
Тогда на дворе стояло фабрично-туманное утро с примесью аромата "Кузбасс", столь характерного для чугуноплавильной столицы, круглосуточно работающей в режиме аспирации с выключенным небом. Радио передавало долгожданный, и от того волнующий остро-психологический прогноз. На этот раз речь шла о меркурианцах.
- День подходит для развлечений, активного отдыха, участия в светских мероприятиях, - вещал бархатный голос случайно ожившего экстрасенса, - этот аспект помогает выразить чувства и интересы, прийти к общему мнению в трудных семейных и личных вопросах.
- Врешь, падла, ничего он не помогает. Если по недоразумению или с перелягу попадаю на светское мероприятие - туши свет, сразу ощущаю себя человеком десятого сорта, который везде мнит обиду или снобизм.
- В контактах поможет возросшее остроумие и хороший вкус, - продолжал стелить теле-глобус, - возможно новое приятное знакомство, получение положительных эмоций, подарков и похвалы...
- Вон оно как, сегодня будут хвалить и дарить подарки, - цепануло в сознательной части мозга, - ага, как же, произвела земля зелень, траву, сеющую семя по роду и подобию ее...
Хотя прошлые сутки истекли без серьезных осложнений и проблемы вчерашнего бытия-сейчас оставив позади чувство досадливой недоделанности рассосались сами собой, ситуация оставалась незавершенной. Чего-то не хватало.
Нарек-же человек имена всем скотам и птицам небесным, и всем зверям полевым, но для него не нашлось помощника, подобного ему. Совсем недавно, еще в сентябре, помощница была. Ходила по квартире туда-сюда, красивая и томная, гремела посудой, требовала сменить жалюзи на шторы. Увы, в обмен на испуганную мужскую нерешительность, растворилась в ярком свете чужой земли, где прошлые сердечные невзгоды постепенно сходят на нет, а затем вовсе стираются из книги судеб.
Присыпанные шахтной пылью улицы новогоднего града разъедали верхнюю одежду, а деловито поспешающие автомобили по ходу взметали к небу темные клубы придорожной взвеси, что поглощало блеск и великолепие конфетно-подарочных витрин, и, одновременно, напоминало о наличии у бытия-радости обратной стороны. Обычно веселая предновогодняя чехарда на этот раз разминулась с дальним потомком третьего сына Иакова и Лии.
И правда, чего суетиться понапрасну. Тридцать первого зайду к маме,- думалось холодным словом, - откроем шампанское, помянем отца и старый год, заодно, послушаем президента, - глядишь, возрадуемся грядущему, но неужели это все - конец вечности, и уже никогда не наступит новый, истинный, первый день творения, и опять повторится вчерашний - цифровой, обусловленный безликой тусклостью рациональной причинности.
Нежданно-негаданно ровно в четырнадцать часов и двести восемь частей пополудни десятого числа месяца тевета пять тысяч семьсот шестьдесят седьмого года от первого новолуния от нее поступило сообщение длиной в два слова. Как ты.
Торопливо спеша, волнуясь, и пряча от материнского взгляда телефон, ответил, - умер папа, приезжай, - и назавтра она была рядом. И провели они на краешке земли обетованной семь дней и семь ночей, и никто из них не проронил ни слова, ибо наконец увидели они, что все сказанное уже сказано.
Другие статьи в литературном дневнике:
