*** Я всегда воспринимал смерть, не сознавая ее в лицо. Она меня сопровождала с шести лет, когда моего отца привезли мертвого, но я не видел как человек умирает, корчится в муках, говорит последние слова. Я всегда видел смерть до и после. Помню, очень хорошо помню последний день, проведенный еще с живым отцом. Я с ним водил хоровод вокруг рождественской елки, быстро темнело и ему нужно было уехать. Я отчетливо помню как я его не отпускал, обнимал и говорил жалобно: "Не уходи, останься!" Я помню это дыхание смерти - оно вовсе не холодное, оно окутывает мозг тяжелой тоской, угнетающим предчувствием: ты не знаешь пока о чем-то, но что-то должно случиться и ты заранее об этом знаешь. И еще в моей памяти осталось черно-белое изображение того дня. Утром я узнал о смерти отца - я впервые ощутил это явление глазами. Подумал, что можно оживить бездыханное тело волшебным уколом и жизнь снова затеплится в теле. Я плакал, а потом днем забывался в детских играх. Черным вечером увидел людей, оплакивающих моего отца, и я тоже заплакал, и стал осознавать лицо смерти - оно навсегда в моей памяти соединилось с лицом моего отца. Я научился с детства ценить жизнь, потому что смерть меня обошла на короткое время. После этого события я стал видеть темную сторону двуликой жизни - равнодушие людей друг к другу, они умеют носить злобные личины, не понимая разницу между жизнью и смертью. Иначе бы они ценили жизнь. Я мечтал уехать из России куда-нибудь подальше, где нет смерти при жизни. Она повсюду растворена: человек обрекает другого человека на голод, человек истребляет другого человека с наслаждением. Да, есть такое в русской реальности - элемент садизма. Ни оттуда ли пошла русская литература, когда Радищеву стыдно стало молчать как один человек истязает другого? Сегодня можно только руками разводить, что у страны нет будущего. В тридцатых годах был уничтожен генофонд народа. Когда я признаюсь в любви к России, я признаюсь в любви к ее нравственной сущности, изложенной на бумагу великими рускими писателями. Я люблю бунинскую природу, я люблю есенинскую поэзию, а там чистая, светлая Россия. Вот ту Россию я боготворю. Но вдруг я очнулся и догорает моя свеча жизни. Сколько мне осталось жить? Я полюбил церковный свет свечек - тепло и грустно. Неужели люди распяли Христа? И сколько раз будут Его распинать? Я хотел бы написать рассказ о человеке, который хочет жить, но не может отречься от Христа. И родился он в России, а сейчас жизнь в России невыносимая. И он размышляет, мучается и терять ему нечего. Он говорит: "Не знаю как другие думают, но меня и моих близких людей такая жизнь взаперти убивает нравственно. Я уже не могу молчать и бояться за то, что я говорю правду. Лучше бы меня расстреляли, чем терпеть беззаконие. Ненаказуемый беспредел со стороны чиновников делает человеческую жизнь в России бессмысленной. Зачем рождаться счастливым, если тебя убьют? Раньше при советской власти убивали открыто и все молчали. Сейчас убивают более изощренно и тоже все молчат, потому что не хотят быть честными. Например, человека с врожденным пороком сердца можно отправить служить в армию и обвинить его в том, что он здоровый уклонист, и он врет, а чиновники не врут. Пусть он там сдохнет, - получается у них так. И самое страшное, что нельзя уже найти правду на земле - никто не хочет признавать правду. Ради чего человека посылают умирать? Ради человеческой несправедливости. У них даже рука не дрожит подписывать приговор человеческой жизни. Я люблю другую Родину, которую любили в своих произведениях Пушкин, Чехов, но ненавижу ту страну, в которой убивают человека и обманывают, чтобы оправдать несправедливость. Будь ты проклята, страна, где умирает невиновный человек. И я тоже хотел бы вырваться, но я нищий и голодный, и потому я беззащитен, и буду говорить правду, не подписывая приговоры другим людям. Потому что есть еще Божий суд". Однажды он повстречался со старцем из Оптиной Пустыни и тот ему предсказал хладнокровно будущее. В тот зимний вечер все и произошло. © Copyright: Альбер Комб, 2010.
Другие статьи в литературном дневнике: |
