Вечера провожу со стариком Кантом. Какие красочные мысли у него! Трудно общаться с Кантом, но потом получаешь удовольствие высвечивать себя таким, каким по существу должен быть человек. И я вижу, как он сидит в одной из келий европейского замка. Темно, дует ветер, луна проглядывает из-за туч, а за решетчатым окном в полумраке сидит сгорбленный Кант и пишет гусиным пером о качествах смертных людей. Пишет, чтобы потом его читали и переходили сознательно в другое пространство - "чистое я". Это один из способов путешествовать. Известно, что Кант ни разу не покидал родной город и понимал толк в свободе - "звездное небо над головой и голос категорического императива в нас". Самое тяжелое для моего серда после ужина с Кантом смотреть на людей, которые обставляют себя ложью. Ложь упорядочивает мир, но я то знаю, что такой мир находится в состоянии эфемерного эффекта. Помните, в романе "Мастер и Маргарита" не могли испытать ясность того, что же с ними произошло? А в это время развертывается кантовская тема параллельных событий. Бессмысленно жить, если ты не знаешь при каких условиях живешь. Душа, Бог - это тоже условия человеческого восприятия мира. И неважно откуда они берутся, важнее верить в них. Напрасно старик Кант писал, запивая хлеб вином. Погаснут свечи, закроется то решетчатое окно и будут шуршать листья под ногами. Найдется еще какой-нибудь романтик: позовет его Кант к себе на ужин. Тут-то и начнется путешествие к звездам.
Далеко в памяти остался преподаватель математики, но очень близок душой и возможно тоже беседует с Кантом. Он был единственным человеком, поддержавшим меня перед всеми. - Этот молодой человек, - говорил он, - отлично разбирается в высшей математике, его не надо обижать. Когда он студентам рассказывал о своем учителе Демидовиче, с математической педантичностью без помарок доказывал математические теоремы, то ему все завидовали и смеялись над ним. Только у нас, в России, с безответственной жестокостью могут смеяться над умными людьми и убивать их. Он умер и все решили, что значит, так должно быть. А вот вина осталась за ними. Вы когда-нибудь чувствовали за собой вину? Рядом с тобой человек живет, смотрит на тебя, разговаривает, а ты им пренебрегаешь. Потом он умирает, и что вы будете чувствовать? Я увидел вокруг себя людей, которые ничего не чувствовали. Конечно, можно их оправдывать - они мало читали философские тексты, не читали русскую классику, их так воспитали - тысячу причин можно найти в их защиту. Вот она где - ложь. Мы живем в лживом мире и не чувствуем за собой вины. А вообще-то тот гениальный математик, изменивший мои представления о мире, был похож на академика Сахарова.
Еще я видел, как студенты могут унижать преподавателя. Один профессор предложил мне заниматься научной работой по теме: "Термодинамическое исследование воды". Ночами напролет сидел я в общежитии за письменным столом и выводил уравнения. Две-три работы были в соавторстве с ним опубликованы в журналах. Меня выдвинули на Соросовскую стипендию, но професор был недоволен, что я не желаю переводиться учиться на его факультет. Я не хотел менять культурный круг общения на тех, с кем я сталкивался уже в провинции. На его факультете студенты вели себя безобразно на занятиях и вот однажды я увидел как они оскорбляют подавленного преподавателя. Среди этих студентов был сын профессора. Соросовскую стипендию мне не дали. Сказали, что Америка подписала санкции против России из-за иранских дел и награда за мою учебу отменяется. Наступала осень 1999 года...
Беседуя с Кантом, я его спрашиваю:
- Веришь ли ты в Бога?
- Бог внутри нас, - отвечает старик Кант.
