***С неясной для ума мукой человек живет и отмалчивается. Он ходит под чужим небом и лучи чужого солнца освещают пустые улицы. Почему человек молчит, измученный жизнью? Я желал бы умереть с романтической улыбкой на лице и даже тогда, когда я знаю что такое жизнь на Земле. До двадцати лет я не различал границу между своими личными переживаниями и остальными людьми. Мне казалось, что мир вращается вокруг человека, а не наоборот. Можно своим умом по-честному найти свое человеческое место в обществе. Я еще не догадывался о своем будущем, несмотря на то, что попадались злые люди со злыми поступками. Они шли против меня. Время текло незаметно и я ошибся в одном - родился в России, стране, где человеческое место на Земле покупается за деньги, где невозможно стать Человеком с счастливым концом. Школу окончил с золотой медалью и отправился во взрослый мир с выпускным сочинением по литературе: "Мое любимое произведение - "Белые одежды" Дудинцева". В наших школах, на себе это испытал, учат отрекаться от всего человеческого. Моя мать - нищая и не могла заплатить за золотую медаль деньги. Я добивался успехов сам, завоевывал призовые места на олимпиадах по химии и за это должен был заплатить своим здоровьем. Помню, как министерский чиновник поинтересовался обо мне, потом усмехнулся и решил: первого места не давать никому и на российскую олимпиаду его не выпускать. Я мечтал стать ученым. Классный руководитель, косолопая женщина, любившая получать от учеников подарки, пыталась сделать стукачом. Я открыто перед всеми заявил, что я не мразь. Травили одноклассников, но они все поняли и смотрели на меня уважительно. Тогда классный руководитель устраивала разборки на уроках математики - оскорбляла, игнорировала меня. Остальные учителя были запуганы и сочувственно молчали. Все закончилось тем, что однажды педагог ударил в лицо от своего бессилия заставить меня быть униженным. Российская школа так и не сломала мое свободолюбивое упрямство говорить правду, но жизнь продолжала казаться мне в розовом свете. Мечта уехать в Москву, и там осуществиться как ученый, продолжала меня тянуть вперед. Ради задуманного я готов был не замечать темное и прощать людям. Мои глаза блестели и не хотели меркнуть от мрачных дней ельциновской эпохи. Убили Влада Листьева, убили Дмитрия Холодова, все возмущались, и я с юношеским рвением продолжал сидеть по ночам над книгами. В марте, перед окончанием школы, я увидел журавлей, пролетавших над моим домом. Я их проводил грустным взглядом и почему-то мне захотелось плакать. Взрослая жизнь меня уже поджидала... © Copyright: Альбер Комб, 2010.
Другие статьи в литературном дневнике: |
