Эзопов язык в ОнегинеРассказчик в "Онегине" всегда говорит о Татьяне чрезвычайно, даже утрировано, лестно, умиляется ею, соглашается с ее абсурдными фантазиями. Но сам утрированный язык выдает пародию, насмешку над Татьяной. Зачем все так сложно? Зачем говорить одно, чтобы сказать другое? Фактически, в том, что касается Татьяны, Пушкин использует Эзопов язык: «иносказания, намеки, аллегории и другие скрытые способы выражения, чтобы обойти цензуру или передать информацию, которая не может быть выражена прямо.» Здесь эта скрываемая информация — образ Татьяны, как воплощение зла, аморальной корысти, пошлости. Прикрываясь лестью, Пушкин пытается обойти не столько внешнюю цензуру, сколько самоцензуру. Будучи «честных правил», Пушкин (как и Онегин) не мог позволить себе говорить плохо о девушках на выданье (старухи — другое дело). Негативных образов девушек ни в сентиментальной, ни в романической литературе не было. Пушкин мог писать эпиграммы на женщин для узкого круга своих знакомых, он мог говорить с друзьями о конкретных дамах весьма грубо, но он не позволял себе оскорбительные выражения в обращении с женщинами, и не мог таких выражений вставить в произведение для печати. По-видимому, лицемерие, преувеличенная лесть — это и был тот эзопов язык, который использовали и Пушкин, и Онегин, имея дело с девушками, которых они не уважали. Лермонтов был первым, насколько я знаю, кто преодолел это табу ("Я не унижусь пред тобою…"): Как знать, быть может, те мгновенья, Это стихотворение Лермонтова написано сразу после того, как «Онегин» был закончен, но не было опубликовано при жизни Пушкина. Насколько я могу судить, такая поэзия означала драматическое изменение представлений о хорошем вкусе, приличиях. Но зато после инноваций Лермонтова само табу забылось, и читатель уже не подозревает, что для понимания текста «Онегина» ему нужно знание этого эзопова языка. Скорее всего, культура времен Пушкина не позволяла читателям понять его намеки о Татьяне. К женщинам относились как к беззащитным жертвам мужского коварства. Пушкин создал первые отрицательные женские образы (Татьяна и ее мать), но, когда дело касается Татьяны, он не мог говорить о своем отношении к ней прямо. И надо еще уточнить насчет цензуры. Драму Лермонтова "Маскарад" цензура не пропускала при жизни Пушкина. Вот как он сам объяснял: „Драма „Маскарад“ в стихах, отданная мною Если из-за недостаточного вознаграждения добродетели текст мог быть запрещен, то он мог бы, наверное, быть запрещен, если бы Татьяна была откровенно показана как злая, грубая, нахальная. Это могло бы вызвать протест цензуры как плохой пример подрастающему поколению. Это значит, что Пушкина мог ограничивать не только внутренний цензор, но и реальный.
© Copyright: Марина Сапир, 2025.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
