***
1. Кооперация-конспирация Подвыпивший комиссар заказывал "Цыганскую венгерку" уже в пятый раз. Он выворачивал наизнанку карманы кожаных галифе и швырял музыкантам мятые "керенки" и "катеринки". Со лба скрипача градом катился пот, рубаха прилипала к спине пианиста, но играли они не за паршивые, ничего не стоящие бумажки, а страшась тускло поблескивающего в свете канделябров браунинга, выложенного на стол рядом с почти уже опустошённым графином водки. В этом ресторане уездного Новониколаевска, я пела вечерами под слезливый аккомпанемент скрипки и дребезжащего фортепиано. А в номерах гостиницы "Метрополь" на улице Дворцовой мы с тобой, Алёшенька, поселились инкогнито под видом актрисы и антрепренёра, занимающихся ещё и кооперацией в «Закупсбыте». Кооперация -для конспирации и эта закупочная контора, для ловли душ разбежавшихся по крысиным норам офицеров, которым обрыдло воевать, затаившиеся до времени жертв экспроприаций, монархистов, анархистов, эсеров.В этом уже застаивающемся бродилове должно было что-то вызреть и забурлить. И мы трудились , чтобы приблизить это мгновение. В Омской подпольной типографии мы напечатали билеты. В Томске дебютировали, в Новониколаевск явились с готовым репертуаром и планом создания белого подполья. Появление на театральной тумбе города афиши с надписью "Вечер романса" - было сигналом. Концерт -по сути дела съездом подпольщиков.Гастроли имели успех. Репертуар мой сложился ещё в Хабаровске, где я пела в кафе-шантан и где ты, артиллеристский офицер, поднёс мне первый букет роз. И когда , уткнувшись во влажные бутоны, я вдохнула их дурманящий запах, я родилась заново. Твой китель висел на спинке стула гостиничного номера. Утренний луч солнца играл на Георгиевском кресте. Он посвечивал бликами на грозди винограда, румянил бока яблок, зеленил пальмовый помазок ананаса. Он выхватывал из образуемого тяжёлыми портьерами полумрака среброгорлую бутылку шампанского и две хрустальных балерины фужеров с недопитым вином. Солнце образовывало синеватый отсвет на моих коротко стриженных волосах, когда я трогала их гребёнкой, глядя в зеркало трюмо в ореховой раме. Ты ещё спал. В полуоткрытое окно доносился звон колоколов собора. Я увидела в зеркале нас , стоящих пред аналоем. "Венчаются раб Божий, Алексей и раба божия Мария!"- рокотало. Слезило глаза золото иконостаса. Веяло жаром и восковым запахом от оплывающих свечей. Ты одевал кольцо на мой безымянный палец, я -на твой... Этот дневник я начала писать, же зная, что тебя нет в живых. В конце всего были Харбин и Сан-Франциско.
Одной из них можно назвать Марию Гришину-Алмазову / Михайлову. Оба её мужа были весьма знамениты в Белой Сибири, один из них – генерал-майор, командующий Сибирской армией и управляющий военным министерством Временного Сибирского правительства, а впоследствии военный губернатор Одессы. Второй – министр финансов в Российском правительстве адмирала Колчака. На общем снимке Временного сибирского правительства Гришин-Алмазов и Иван Михайлов сидят рядом (третий и четвёртый слева). На общем снимке Временного сибирского правительства Гришин-Алмазов и Иван Михайлов сидят рядом (третий и четвёртый слева). Фото: Commons.wikimedia.org Из шансоньетки в жёны офицера Генерал Алексей Гриши-Алмазов сидит в центре. Говорят он похож на Керенского. «Я склонен думать, что это и есть настоящая дата рождения, - говорит Дмитрий Петин. - Она получила домашнее образование и до 1914 года жила при родителях. Участник Белого движения, автор воспоминаний о том времени полковник Иосиф Ильин указывает, что Мария Александровна в начале 1910-х гг, к 20 годам, была хорошо известной шансоньеткой на подмостках Хабаровского шантана и примерно в этот период познакомилась с артиллерийским офицером Алексеем Гришиным, который стал её первым мужем. Для того это был второй брак, и у него уже была дочь Ирина». Впервые о Марии Александровне Гришиной - Алмазовой / Михайловой рассказал в 2015 году омский историк Евгений Журавлёв в Центре изучения истории Гражданской войны на научной конференции «Гражданская война на востоке России». Это брак по традициям того времени не был благопристойным, и вряд ли его одобрило офицерское собрание. Для офицера иметь в жёнах певичку было нежелательно. При лучшей ситуации Гришина могли и погнать из армии, но случилось это событие в канун Первой мировой войны. Было не до благопристойностей. Алексея Николаевича отправляют на фронт, где он становится командиром батареи в мортирном дивизионе. Судьба Гришина-Алмазова окончилась трагически. Судьба Гришина-Алмазова окончилась трагически. Фото: Омский Центр изучения истории гражданской войны Сергей Великий со своей семьёй. Село Сергеевка, Оконешниковский район «О жизни нашей героини в 1917 году сведений пока найти не удалось, - рассказывает Петин. - По всей видимости, она просто последовала за мужем, оказавшимся не у дел после развала армии. Известно, что в 1918 году супруги прибывают в Сибирь и селятся в Новониколаевске. Гришин под видом сотрудника Закупсбыта (Союза сибирских кооперативных союзов) активно занимается организацией антисоветского подполья. Мария Александровна его прикрывает, как может. Занимается концертной деятельностью и благотворительностью». Подпольный псевдоним Гришина – «Алмазов» – был взят, по всей видимости, по имени героя повести Александра Куприна «Куст сирени». Летом 1918 года Алексей Николаевич становится командующим Сибирской армии, и приставка «Алмазов» уже официально фигурирует в документах. В этот же период он получает генеральский чин и семья Гришиных - Алмазовых переезжает в Омск. Светская львица Белого Омска В фильме о Мишке Япончике Гришина-Алмазова сыграл Александр Лазарев (младший). В фильме о Мишке Япончике Гришина-Алмазова сыграл Александр Лазарев (младший). Фото: Кадр из фильма Бронепоезд Орлик, Уфа, чехи, 1918 год. Любопытна характеристика Марии Александровны, данная ей Иосифом Ильиным. В своих воспоминаниях он пишет: «В омских салонах блистает мадам Гришина-Алмазова. Сам генерал уехал на юг, говорят, что его удалению немало способствовали англичане, которые на него точили зубы после его речи на челябинском обеде, на котором присутствовал и я. Уже когда все порядочно подвыпили, казаки начали плясать, Гришин встал и своим громовым голосом сказал речь, посвящённую союзникам, причём англичан упрекнул в предательстве и заявил, что все равно они без России не обойдутся. Мы все были смущены, но думали, что обойдётся, так как английский консул ни слова не говорил по-русски, да и все были порядочно нагрузившись. Но, оказывается, англичанин на другой же день сообщил о речи Сибирскому правительству и выразил претензию и неудовольствие. Гришина-Алмазова же осталась в Омске и открыто живет с министром финансов Михайловым. Женщина она необычайно эффектная, высокая, красивая. Кричаще одевается в великолепные открытые платья, показывая своё красивое тело – грудь и спину обнажая елико возможно. В пышных волосах колышутся букетом перья «паради». Пьёт Гришина гомерически и может выпить бутылку, а то и две, водки, и хоть бы что! Укладывает любого мужчину! Это старое воспитание. На Дальнем Востоке её многие знали до войны, когда она была шансонеткой на подмостках хабаровского шантана. И за удивительную способность поглощать спиртные напитки её звали «Манькой Мокрой» – очень поэтическое название для будущей любовницы, а может быть и жены Минфина. Но в общем говорят, что она – хороший человек и умная женщина. Что она умна – это, конечно, не подлежит сомнению». Материальное положение Гришиной-Алмазовой в Белом Омске было весьма приличным. Она получала оклад жалованья мужа – это 3,5 тысячи рублей. Не всякие высшие чиновники или министры получали такие сумму в качестве оплаты их трудов. Адмиралу Колчаку платили 4 тысячи рублей. Прожиточный минимум в Омске в ту пору колебался от 300 до 700 рублей. Притом, что и квартира у неё была казённая. Общественный и политический деятель, эсер, историк революционного движения в России Евгений Колосов характеризует Алмазову как нечто среднее между Сонькой Золотой ручкой и мадам де Сталь – блистательной хозяйкой французского литературного салона. Так теперь выглядит здание Военного собрания, где сто лет назад поселилась Мария Гришина-Алмазова. Так теперь выглядит здание Военного собрания, где сто лет назад поселилась Мария Гришина-Алмазова. Фото: Министерство культуры Омской области Это фото адмирала Колчака сделано на омском железнодорожном вокзале. Снимок появился в «Нью-Йорк Таймс» в 1919 году. Непростую репутацию салон снискал ещё и из-за скандальности: однажды в нём был убит казачий офицер. В нём бывали военные, артисты, представители купеческого сословия, жёны некоторых министров. Устраивался ужин с дорогими винами, танцами. Бывал здесь и Иван Михайлов, который, видимо, в то время и увлёкся Гришиной-Алмазовой. Сие собрание историки назовут последствии «салонным монархизмом» и укажут на его особенность для политической жизни Белого Омска. Салон жены генерала стал, по сути, средоточием этого салонного монархизма. Где в общем-то говорили не о монархии, а об идеи диктатуры. В то же время в салоне Гришиной-Алмазовой вплоть до прихода к власти Колчака культивировался миф о скорой реставрации абсолютной власти законного монарха. И упорно распространялся слух о том, что якобы в Омске инкогнито живёт Великий князь Михаил Романов (младший брат Николая II, убитый в июне 1918 года в Перми). Осенью 1918 года в салоне Гришиной сформировалась реакционная группа заговорщиков во главе с Иваном Андриановичем Михайловым. Её участники напрямую были причастны к перевороту, приведшему к власти адмирала Колчака. Дружила она и с возлюбленной Александра Васильевича Анной Тимирёвой. В декабре 1918 года ей передали от него устное пожелание – прекратить заниматься политической деятельностью. Кстати, Мария Александровна называла адмирала человеком безвольным и подчинённым всецело чужому руководительству. Немного о Михайлове. Иван Андрианович был, можно сказать, потомственным смутьяном. Он сын Андриана Фёдоровича Михайлова, который был членом кружка «Земля и воля» - тайного революционного сообщества. Принимал участие в организации побегов политзаключённых, в организации покушений на видных царских министров. В частности, на обер-полицмейстера Трепова. А в убийстве шефа жандармов Мезенцева он был среди исполнителей. Был арестован, приговорён к смертной казни, которую потом заменили на 20-летнюю каторгу. Матерью министра финансов правительства Колчака была Генриетта Николаевна Добрускина. Народоволка из еврейской семьи. Оба познакомились на Карийской каторге. Тем не менее, Ивану Андриановичу удалось окончить и гимназию, и юрфак Санкт-Петербургского университета. После Февральской революции работал в министерствах Временного Правительства. В Омске объявился в 1918 году. Был министром финансов Временного Сибирского и Всероссийского правительств, а затем и в Российском правительства адмирала Колчака. О нём говорят как о тонком одиозном политическом интригане. Он был влиятельным человеком, да таким, что его боялись даже боевые генералы. О нём Гришина-Алмазова писала: «До самозабвения, больше жизни, больше всего на свете, любит меня Михайлов. Я неравнодушна к нему, я часто завидую ему, что он любит так глубоко, только любовью живёт. Он счастлив, как ребёнок». Кажется, что связь эта тяготит Марию Александровну. Её мечта и боль – родить ребёнка - остаётся неосуществимой. Так что она проводит дни в угарно-пьяном забытьи. И всё ещё ждёт своего генерала. Иван Андрианович Михайлов, министр финансов и сын политкаторжан. Иван Андрианович Михайлов, министр финансов и сын политкаторжан. Фото: Commons.wikimedia.org Сейчас опубликованы письма генерала Гришина к жене. Они были найдены в архивах ФСБ. Заключённая Гришина-Алмазова 8 января 1920 года она попадает в тюрьму, её допрашивает Константин Попов, омич, революционер. Конечно, она категорически отрицает свою роль в политической жизни, обвинения в укрывательстве Михайлова и хранении денег называет надуманными. Тюремный быт она переносила плохо. Сидели они вместе с Анной Тимирёвой. Вместе перенесли сыпной тиф. Мария Александровна получила воспаление лёгких и сердечное заболевание. С восстановлением советской власти в Иркутске её дело передают в ЧК, но чекисты никаких поводов для дальнейшего её содержания под стражей не видят, и 5 мая 1920 года освобождают под подписку о невыезде. Правда, в это период готовился знаменитый процесс над колчаковскими министрами в Омске. Гришину отправляют в Омск, где она представлена в качестве свидетеля во время процесса. Суд её освобождает от преследований, но выйти на свободу ей не удаётся. Как «вредный элемент» с санкции представителя ВЧК И. П. Павлуновского её заключают в исправительный лагерь без права на амнистию и без права работать вне лагеря. Срок назначают – пять лет. Архивисты говорят, что скорей всего, отбывала она его в Омске. Пока документов, подтверждающих это, найти не удалось. 30 октября 1920 года, в честь трёхлетия революции, последовала амнистия Гришиной-Алмазовой. В России её уже ничего не держало, и она уехала в Харбин. В начале 1921 года в газете «Русский голос» она опубликовала свои записки о последних днях Колчака и Пепеляева. Сын и вторая эмиграция «Каждый из мужей Марии Александровны вписывался в типаж заядлого политического авантюриста, что, видимо, соответствовало её характеру. Она откровенно благоволила к авантюрам как в политике, так и в жизни. Для антибольшевистской среды судьба вдовы двух контрреволюционеров нетипична и отчасти исключительна, - считает главный архивист Исторического архива Омской области Дмитрий Петин. - Лишь некая аналогия, на мой взгляд, может тому соответствовать – судьба её сверстницы и подруги Анны Тимирёвой. Та хоть и была в прямом и переносном смысле ближе к верховной власти в Белом Омске, но, в отличие от Гришиной-Алмазовой / Михайловой, была далека от политики». В Харбине она выходит-таки замуж за Михайлова. До конца дней Мария Александровна носила фамилию второго мужа. В 1921 году, 21 октября в их семье родился ребёнок – долгожданный сын, которого назвали Георгием (Юрием). Чехословацкий корпус входит в Омск. Материально они жили они очень хорошо. Иван Андрианович бежал из России, прихватив с собой денег, удачно сыграв в декабре 1919 года на денежной спекуляции и покупке зерна. В Харбине организовал кружок для изучения экономики стран Дальнего Востока. Был заведующим экономическим бюро КВЖД. Тесно сотрудничал с японцами, был близок к лидеру Всероссийской фашистской партии Родзаевскому. Выпускал и редактировал эмигрантские газеты. В 1940-х годах Михайловы расстались, он ушёл к более молодой женщине. В августе 1945 года советские войска вступили в Манчжурию. Бывшего министра колчаковского правительства тут же арестовал СМЕРШ. Бывший белый министр в Москве был предан суду и расстрелян. Мария Александровна, как чувствовала недоброе, с сыном уехала в США и обосновалась в Сан-Франциско. Она проживёт в Америке до своей кончины в 1976 году. Прокуратура 18 июня 1992 года реабилитировала Гришину-Алмазову / Михайлову. Её сын окончил престижную гимназию, затем и престижнейший частный университет Васеда в Японии. Знал английский и японский языки, учился на юрфаке, но стал журналистом. Умер в 1997 году.
За ночь на карнизе над моим окном выросла громадная, свисающая до самой фортки сосулька. А поутру с этого ледяного сталактита срывались капли и с клавесинным звоном падали в лужу. Я ещё спала, но именно благодаря этому я слышала гулкие флажолеты падающих капель, хотя, окна были ещё не распечатаны после того, как на них намерзали льдистые пальмы и кажется ещё вчера в тёмных зеркалах стекол отражались шары-планетки и трепетали свечи рождественской елки, остатки которой уже давно сжёг в печи дворник и домовой истопник Кузьма, живущий в каморке цокольного этажа нашего дома с мезонином. Я проснулась от пробивющегося в щель между шторами луча солнца, он слепил, сверкая на деке скрипки, оставленной мной с вечера поверх нот "Серенады" Шуберта на софе, с которой свисала кистями мамина шаль. Рядом со скрипкой на нагретом мартовским Ярилом ложе из козьего пуха нежился наш рыжий кот Арамис, прозванный так за свои мушкетёрские усы и молитвенные мартовские псалмопения в чердачных чертогах, где среди стропил и голубиного помёта солисту подпевали хористки весенних кошачьих концертов. Вскочив с жаркой постели и уронив на пол забытый с вечера сборник стихов- босыми ногами по коврику и паркету-я подбежала к окну.Шторы загремели кольцами по гордине, как якорные цепи снимающейся с рейда каравеллы, паруса шторной ткани тут же вздулись от струи ворвавшегося в отпахнутую мной фортку пахнущего осевшими сугробами и паровозным дымом воздуха. Чирикание воробьёв перекрывал колокольный звон, сзывающий на заутреню прихожан собора, краснеющего кирпичом богатырской кладки чуть в стороне от ажурных переборок железнодорожного моста и насыпи, по которой двигался кажущийся игрушечным паровоз. Солнце дробилось искрами на куполе,рассыпалось игривыми зайчиками по кресту. Ворвавшийся ветерок наделал переполоха, взъерошив страницы тетрадки на столике рядом с трюмо.( Этот дневник я начала писать совсем недавно.)Ах, ветер, ветер! Такой же шаловливый проказник, как и мой братик Лёвушка!Этот неправдашний ураган с шумом распахнул двери из моей спальни в гостиную да так,что разбуженный кот прыснул вон. Теребя страницы читанного братишке на сон грядущий, оставленного на крышке рояля романа "Одиссея капитана Блада", он продолжал шуршать стихами упавшего на коврик томика: Будем как Солнце! Забудем о том, Хлопая створкой фортки, ветер отбивал ритм в такт стихам и мне казалось, - я уже слышу голос самого БальмОнта!Неужели! Неужто сегодня вечером я увижу моего кумира?Но это не грёза -это так же реально, как доносящейся с кухни запах рыбного пирога, на который и рванул, разбуженный утренним "бризом", птичьим гвалтом и колокольным звоном Арамис: меж страниц стихотворного томика трепещет от гуляющего по полу воздуха билет на концерт в Деловом собрании. 2. Симфония улиц
На сцену вышел тощий мужчина чем -то напомнивший мне Дон -Кихота с гравюры Доре из читанного перечитанного тома Сервантеса."Сервантес из серванта,"- иронизировала мама по поводу подобного рода богемных типов. Те же торчащие по бокам щёк усы, бородка шильцем и космы по сторонам головы.Вместо ржавых доспехов, правда, на нём блистал пуговицами белый костюм -тройка светского денди. Толстячок конферансье в коротком фраке вполне мог сойти за оруженосца Санчо-Пансу. Парочке не хватало только коня с ослом,копья, щита и медного тазика для бритья на голове, хотя, как выяснилось позже, БальмОнт в такую пору, явно перестраховываясь по поводу сибирских холодов, оставил в гримёрной -бобровую шубу и лисью шапку. Это делало его больше похожим не на солонного властителя дамских сердец, а на преуспевающего коммерсанта, потому как - на фотографиях своих сборников Константин БальмОнт то и дело щеголял в белой шляпе. Копьё для сражения с великанами и ветряками ему заменяла трость. Вначале я не могла понять-зачем он её потащил на сцену-мог бы оставить в гримёрной, на какое-то мгновение мне даже показалось, что это орудие самообороны понадобится ему для того, чтобы если не острием, то набалдашником отбиваться от разочарованных поклонниц, большую часть которых составляли совсем юные обожательницы поэтического гения и дамы бальзаковского возраста, среди которых я увидела много знакомых лиц. Вдруг полы его белого смокинга сделались чёрными. На месте носа образовался клюв. И вскричал я в скорби страстной: "Птица ты - иль дух ужасный, Мне казалось клюв ворона вонзился в моё трепещущее сердце, его крылья хлестали меня по щекам, когти терзали плоть. И парфюмное облако, колыхнувшись, поплыло в сторону... 4. Самородок и скрипка Сидя у окна и глядя на движущиеся по мосту железнодорожные составы, бывавшая в юности в Париже, мама говорила: -Мы здесь , как на Елисейских полях! Вот этот мост-та же Эйфелева башня, только не поставленная вертикально, а уложенная горизонтально. В городе постреливали -и мы запирались на ночь на все засовы. Мама вначале приносила со своих уроков то шмат сала, то краюху хлеба с луковицей,-их мы, всё поделив по-справедливости, тут же съедали. Потом она уже перестала давать фортепианные уроки , потому что продуктов ни у кого не было, а совали совершенно обесценившие "катеринки". Яков Абрамович продолжал со мной заниматься за чай без сахара,и перепадавший ему иногда хлеб. Ещё мама давала ему керосин и спички.Но иногда, отыграв в ресторане, он сам приносил нам еды. Мы с Яковом Абрамовичем взялись за "Чакону " Баха из второй скрипичной партиты и уже изрядно продвинулись. Мама с Папой всё чаще запирались на кухне и громко, но неразборчиво о чём -то говорили. Я только могла разобрать: Кот громко мяукал и, чтобы не голодать , отправлялся инспектировать сараи на предмет наличия там полчищ крыс и мышей. Но они, как видно покинули чуланы, на полках которых было-шаром покати.Название улицы Межениновская всё чаще прочитывалось мной , как Бужениновская, но этим мясным деликатесом и не пахло на сотни вёрст вокруг. На поредевшей ярмарочной площади мужик принимал из рук тётки самовар за пяток куриных яиц. Лёвушка продолжал штурмовать "Одиссею капитана блада", "Трёх мушкетёров", "Робинзона Крузо" и "Тома Сойера". И однажды юркнув ко мне по одеяло,рассказал о том, что в ярко светязихся окнах Коммерческого собрания, со стороны которого накануне доносились выстрелы, он видел много людей в шинелях. -Чехи отбили здание Коммерческого собрания!- доносился из-за закрытой кухонной двери голос отца. Город взяли за 40 минут В ночь на 26 мая 1918 года в результате мятежа Чехословацкого корпуса в нашем городе пала советская власть. Это произошло так быстро и так неожиданно, что никто ничего не понял и не смог оказать сопротивления восставшим. Чехи моментально захватили Дом революции (театр «Красный факел» — Авт.), где шло заседание Новониколаевского Совдепа, тюрьму, важные городские объекты. К утру Новониколаевск полностью находился в руках восставших. После Новониколаевска с такой же легкостью и практически мгновенно были захвачены другие крупнейшие города по Транссибу как на запад, так и на восток: Челябинск, Пенза, Сызрань, Омск, Самара, Златоуст… «Белочехи»: «спасители» или «предатели»? Чехословацкий корпус сформировали из военнопленных австро-венгерской армии и эмигрантов для участия в Первой мировой войне против Австро-Венгрии и Германии с целью получения независимости Чехословакией. К осени 1917 года его легионы (полки) насчитывали до 45 тысяч человек. 28 января 1918 года Чехословацкий корпус был объявлен автономной частью французской армии. После того, как Россия вышла из войны с Германией и в Брест-Литовске был подписан мирный договор, советское руководство заключило соглашение с Чехословацким национальным советом эвакуировать военнослужащих корпуса во Францию через Сибирь и Дальний Восток. Однако быстро осуществить переброску этих войск не удалось. К концу мая 1918 года эшелоны с 30 тысячами чехословацких солдат растянулись по железной дороге на семь тысяч километров от станции Ртищево (Пенза) до Владивостока. Для самообороны чехам оставили при каждом эшелоне 168 винтовок и один пулемет. Верховный совет Антанты имел в отношении Чехословацкого корпуса свои планы… В районе станции Новониколаевск в четырех эшелонах размещалось шесть рот 7-го Татранского стрелкового полка под командованием капитана Гайды и трех рот 6-го Ганацкого стрелкового полка под командованием поручика Чеговского. По одним данным, общая численность бойцов составляла 800–900 человек, по другим — около двух с половиной тысяч, по третьим — 3350 человек… Не нужно думать, что все чехи сидели по вагонам — одни, действительно, размещались в теплушках эшелонов, другие — в военном городке Новониколаевска, третьи — в бараках на Ломоносовской улице. Органам советской власти не понравилось, что у них под носом находятся вооруженные подразделения, и они не раз пытались их разоружить. Но все было тщетно. Даже были попытки тайно подцепить вагоны к паровозу и оттащить чешские эшелоны в тупики за город. Последняя попытка разоружения переполнила чашу терпения чехов — они решили начать вооруженное выступление. Прежде всего, они хотели добиться, чтобы их как можно быстрее отправили на восток. Под руководством Гришина-Алмазова Нельзя утверждать, что «белочехи» действовали сами по себе. Скорее наоборот: в мае выступили местные эсеровские и белогвардейские отряды при поддержке чехословаков. Еще 29 января 1918 года в Томске состоялась нелегальная сессия Сибирской областной думы, которая избрала Временное правительство автономной Сибири (ВПАС). Его возглавил лидер омских эсеров Дербер. Кстати, эсеры сыграли большую роль в формировании антибольшевистского военизированного подполья. Они выступали и против Брестского мира, и против возможной оккупации Сибири союзниками. В результате взяли курс на вооруженное свержение советской власти. Сибирская областная дума объявила Совнарком «врагом народа», а большевиков — «изменниками революции». По некоторым оценкам, антибольшевистское подполье Сибири составляло от семи до тринадцати тысяч человек. В Новониколаевске подготовкой восстания руководили комиссары ВПАС Сазонов, Пославский, Линдберг, а военным руководителем был подполковник Гришин-Алмазов. Он же стоял во главе нелегального Западно-Сибирского военного округа. Под видом уполномоченного кооперативного объединения «Закупсбыт» он объехал всю Сибирь, разрешая многие политические и финансовые проблемы и создавая офицерские дружины. Личность Алексея Николаевича Гришина очень колоритная. Многие считают, что он вполне мог справиться с ролью Верховного правителя России и быть на месте Колчака. Но история распорядилась иначе. Профессиональный военный, артиллерист, он прошел и Русско-японскую, и Первую мировую, имея многочисленные награды. Теперь у него была другая миссия. В апреле 1918 года штаб Западно-Сибирского военного округа из Томска перебрался в Новониколаевск. Здесь одновременно действовали три подпольные управленческие структуры: штаб военного округа, городской комиссариат и центральный военный штаб. Вместе с эсерами на путь борьбы с большевиками становятся оставшиеся без средств существования офицеры. В Новониколаевске они даже организовали профсоюз «интеллигентных пролетариев». 3 мая 1918 года в нашем городе состоялось нелегальное совещание руководителей подпольных организаций всей Сибири. Обговаривались последние штрихи перед выступлением. Хотя некоторые участники событий утверждали, что «к моменту прибытия на Сибирскую магистраль чехов организации совершенно не были подготовлены к выступлению». Так, в Новониколаевске на 134 подпольщика имелось всего 17 винтовок, поэтому чехи оказались серьезной поддержкой местной контрреволюции. По другим данным, численность подпольщиков оценивалась в 600 человек. 10 мая 1918 года Гришин-Алмазов в Новониколаевске договорился с представителями Чехословацкого корпуса капитанами Гайдой и Кадлецом о совместных действиях в подготовке и осуществлении вооруженного восстания. 25 мая в нашем городе получили известия о выступлении чехов в Челябинске и Омске. Чтобы предотвратить мятеж, председатель исполкома Новониколаевского Совдепа Романов вновь предпринял попытку разоружить чехословацкие войска. Это было последней каплей. И хотя Гришин-Алмазов был в это время в Томске, в полдень 25 мая в номере его жены — актрисы Марии Александровны — в гостинице «Метрополь» состоялось последнее совещание, на котором присутствовали чешские офицеры и эсеровские руководители подполья. Решено было начать выступление немедленно — в ночь на 26 мая. Опереточный бой Капитан Гайда позже записал в своем дневнике: «…Солдаты горели нетерпением. Вечером, как всегда, у водокачки играл полковой оркестр, на концерте которого собрались жители города и много красногвардейцев. Когда стемнело, солдаты по заранее отданному приказу разошлись по городу. В 11 часов ушел оркестр… Около часа ночи над вокзалом высоко взлетела сигнальная ракета. Это был условный знак к началу сражения. Почти одновременно с этим в красногвардейских казармах раздались взрывы ручных гранат, у станции и из города слышно было пулеметную стрельбу. Это были сражения у Дома революции (ныне театр «Красный факел«. — Авт.) и у военного городка. Дольше всех длилось сражение именно там, так как… район был укреплен. В самом городке находился сильный отряд мадьяр и немцев (из бывших военнопленных австро-венгерской и немецкой армий. — Авт.), батальон Карла Маркса. Город был взят через 40 минут. Мы потеряли двоих убитыми и троих ранеными». Почему большевики так легко сдались? Накануне белогвардейского переворота в Новониколаевске насчитывалось 450 большевиков. В ночь на 26 мая большая часть партийного актива находилась в Доме революции на заседании Совдепа. Скорее всего, они даже не подозревали о планах легионеров и подпольщиков. Не сумев разоружить чехов, большевики все же решили на всякий случай принять меры предосторожности: срочно вызвали председателя военного отдела военного городка на совещание и попросили у начальника милиции 25 милиционеров. Тот вначале отказал, но потом прислал пять конных и пять пеших. Их «отправили на станцию наблюдать за чехами». Вот что рассказывал о событиях той ночи член исполкома Новониколаевского Совета Сайхин: «…Раздался ружейный залп…, первым делом решили тушить пожар внутри помещения, затем побежали наверх, где в одной из комнат помещалось оружие…, к нашему удивлению, ни одной винтовки мы не нашли…, на улице в это время раздавались выстрелы по Дому революции… Вскоре перед самым своим носом я увидел дуло нагана чешского офицера…» Вот и все. Красная гвардия не сумела защитить ни свой штаб, ни власть, часть красноармейцев во главе с комиссаром Семеном Гиршовичем отошла к Барнаулу. На вопрос, почему так случилось, высказываются разные мнения. Одни говорят, что «Совдеп просто-напросто пьянствовал в ночь с 25 на 26 мая, потому и не смог оказать сопротивления восставшим». Якобы незадолго до выступления легионеров рабочие-железнодорожники сообщили о «подозрительных перемещениях в чехословацких эшелонах», однако члены Совдепа не придали этому никакого значения. По другой версии, «члены Совдепа либо просто мирно спали по домам, либо никто из них не хотел или не сумел взять на себя руководство действиями». Все были лишь мастерами говорить пламенные речи, принимать резолюции, подстрекать к расправам с контрреволюционерами. Недаром в народе Дом революции прозвали Домом резолюций. Для этого были все основания. С января по май 1918 года Совдепом, исполкомом, горкомом и т. д. было проведено не менее 20 заседаний, совещаний, собраний и т. п. и принято более 30 обращений, постановлений, приветствий, решений и резолюций по разным вопросам. Не считая митингов и демонстраций, сходок в войсковых частях. «Похоже, в Новониколаевске, как и во многих других местах, члены Совдепа поглядывали друг на друга в ожидании того, что кто-то возьмет на себя роль лидера. А такого не нашлось, и Совдеп пребывал в состоянии паралича». Большую часть большевиков арестовали в Доме революции. 4 июня были расстреляны Горбань, Петухов, Шмурыгин, Серебренников, Полковников, а в октябре — Клеппер и Шамшин. В отношении рабочих, крестьян, красногвардейцев начались массовые репрессии. Меньшевик Спекторский вспоминал: «…Говорят о новых убийствах, о том, что в камеры арестованных бросают бомбы. Ежедневно я вижу, как мимо тюрьмы гонят десятки арестованных крестьян….В одной тюрьме со мной сидит около 100 человек, большинство из которых не допрошено и не знают, за что их мучают». Сколько времени мы были столицей «белой» Сибири? На следующий день после падения советской власти Гришин-Алмазов в доме Ершова подписал приказ N 1 о том, что он вступил в командование войсками Западно-Сибирского военного округа. Вскоре он уже стал управляющим военным министерством и к тому же командующим Сибирской армией. А высшей местной властью в Западной Сибири был временно учрежден Западно-Сибирский комиссариат, состоящий из уполномоченных Временного Сибирского правительства. Самые первые его документы — о демобилизации и о денационализации. В Новониколаевске его структуры размещались в реальном училище и городском торговом корпусе. 13–14 июня ЗСК переехал в Омск. А 30 июня комиссариат уже передал свои полномочия части министров Временного правительства автономной Сибири, которые образовали Временное Сибирское правительство во главе с Вологодским. Так что столицей «белой» Сибири мы были всего лишь две недели. Управление же Новониколаевском перешло к восстановленной городской думе во главе с Ляпуновым и городскому голове Скворцову. Советская власть в городе была восстановлена через полтора года — 14 декабря 1919-го. Людмила Кузменкина
© Copyright: Юрий Николаевич Горбачев 2, 2021.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
