***
СОШЕШЕСТВИЕ В КОЦИТ
1.
Берясь изложить эти воспоминания,я не хотел бы ни перед кем оправдываться или кого-то проклинать. Все мои страсти давно перегорели в языках белого пламени сталинградской метели , остывшим пеплом развеяны они по ветру стужей колымских лагерей, запаханы лемехами плугов в поросшую ковылями, изрытую норами сусликов казахстанскую степь. Парит над курганом с времён Тамерлана Бессмертный Орёл, давно выронил он из своих ухватистых когтей свастику, примеряется, чтобы вцепиться в спинку грызуна, схватить живую синусоиду гадюки,закогтить попрыгунчика тушканчика или даже оседлать сайгака. Клонятся к земле колосья на краю заброшенной пашни- ничего уже не прорастёт на этой истерзанной земле.
Уже лёжа в постели с обострившимися ранами и даже подумывая об эвтаназии, я согласился наговорить внуку на диктофон мои фронтовые и послевоенные мемуары лишь потому, что моя судьба не отмечена никаким пафосным героизмом. Она -суть цепь событий самого заурядного офицера абвера - теперь видится мне чем-то вроде поэмы Данте. Я попал на фронт недоучившимся гуманитарием Марбургского университета. Моими кафедральными предтечами -наставниками были корифеи неокантианской школы Коген и Наторп, которых Борс Пастернак называл "скотами интеллектуализма". А Эрих Крыссиер, входя в амфитеатр аудитории, - всем своим видом демонстрировал такое пренебрежение к нам, что по всему было видно -он даже и за скотов- то нас не числит. Мы были для него просто пустым местом, уэлсовскими человеками -невидимками,абсолютным нулём интеллектуального магнитного поля.Шаркая подошвами чаплиновских башмаков, он входил, волоча за собой крысиный хвост трости. Его усы торчали по сторонам.Его ноздри улавливали натасканные в этот Колизей любомудрия поколениями бурсаков и профессуры застарелые академические запахи -и отвечали аллергическим слизетечением. Прочищая ноздри заострённого носа, седенький старец громко сморкался в необъятный платок,он распространял тошнотворную вонь и девицы первых рядов забрызгивали себя духами, чтобы перебить исходящий от него трупный смрад, в результате чего гладиаторская арена кафедры превращалась в дно воронки , где выстаивался невообразимый парфюм - смесь вековой пыли фолиантов, дистиллят мудрствований чернокнижников и тлен алхимических лабораторий магов из замковых башен.Всё в одной колбе, мензурке, пробирке-кап-кап -через краники и трубки реторт -вливалось в нас -пустых, как витринные манекены. Это смрад светился лучами Беккреля,он высвечивал банки с заспиртованными человеческими внутренностями и эмбрионами-уродцами,он пронзал наши мозги насквозь в попытке превратить нас из мыслящего тростника Блёза Паскаля в болотную вонь расового превосходства. Гюнтер и Йоган уже позабавлялись на шествиях с повязками на рукавах: вцепившийся в предплечье черный паук в белом круге на красном поле, зажатое в кулаках древко знамени с клювастым орлом, готовым вцепиться в любого несогласного, разодранные бравурной песней рты ...
-Вы знаете? Вы ни четра не знаете!- задирал профессор-гладиатор полемик голову к верхним рядам амфитеатра и блуждал там мутным взглядом разгоняемых темноту фар "Фольквагена".- Все вы !- и он тыкал кривым выставленным пальцем с изгрызенным до заусениц ногтём, словно расстреливая всех нас из пистолета.-Ведомо ли вам, что вы ни что иное, как символизирующие животнве (animal symbolicum)! И учтите -тем , кто не потрудился прочесть моего трёхтомного труда "Философия символических форм" я гарантирую отчисление и рабочее место грузчика в Гамбургском порту...
Путающийся перепончатыми лапами в зелёной, как слизь соплей его вечно простуженного оппонента Крыссиера, гусь Гуссерля, пытающийся достичь совершенства вагнерианского лебедя, его тщетные попытки играть на струнах арфы Тангейзера - всё это- меня, студента рубило в сон и я боролся с неодолимым желанием прикорнуть, положи голову на тетрадь конспекта даже более героически, чем в окружении Сталинградского котла, где нас заживо варил лютый российский мороз -и претворяющаяся сугробом Валькирия уже поджидала, когда же я сомкну глаза, чтобы подхватить меня и уволочь в свою ледяную Вальхаллу.
Крылатая баба подвывала пению струн в арфе, резонирующей в черепах обглоданных абверовцев выходящими ночами на кормёжку волками, чьи глаза посвечивали подобно фарам "БМВ" нашей мотопехоты, когда мы бодро наступали. "Только не спать, только не спать"-ворочалось в мозгу, в одном из тёмных закоулках извилин которого я и в самом дене таскал по сходням в Гамбурском порту мешки с кофе из Бразилии, ворочал ящики с сукном для обмундирования вермахта из Голландии, цеплял крюки стропов к контейнерам с магнием из африканских рудников для легирования стали на танковой броне.Мой мозг давно был помещён в одну из банок кафедры биологии и безумный преп тыкал в него указкой, чтобы показать тупым студентам-где тут левое, где правое полушарие, где можжечок, а где- гипоталамус.Он же был насажен на железный штырь "стран оси" и украшал кабинет мюнхенского чиновника,с чувством блаженства завязывающего шнурки на папке с документом, на котором значились автографы Чемберлена, Деладье, Муссолини и Гитлера, договорившихся о том, чтобы отдать разрастающейся опухоли кусочек моего гипоталамуса, почему -то называемого Судетской Областью . Предсонное состояние в котором грёзы превращали сугробы вокруг нашего окопа в бюсты античных философов, а закованный в лёд так и не похороненный танкист, колом точащий из завалившегося набок танка с размотавшейся гусеницей, прикипев одной рукой к катку, напоминал статую римского дискобола. Но в его промороженных мышцах не хватало открытого средневековыми алхимиками флегетона, чтобы метнуть этот диск, и обратившись в секретное летающее орудие Третьего рейха-НЛО - он мог бы сесть на поляну перед бруствером - и отверзся бы люк, и спустилась бы лестница-и это было бы спасением.
Разгуливая по полукругу кафедральной арены наш профессор орал:
- Хайдеггер! Его "Время и бытие"-это прорыв...Хайдеггер -это гений нового времени...Это не какой-то там слинявший к англичанам слюнявый скрипач Эйнштейн с его женой еврейкой...Хайдеггер!
А мне мерещилось "хайль!", хайль!"...
Меня уже несло по дуге первого круга в толпе коричневорубашечников.Моя рука вздымалась ввысь, словно какой-то кукловод тянул за нику. Гюнтер и Йоган крушили витрины кусками вывороченного бордюра. Прежний мир , чьи отражения до этого сияли солнцем и кучерявились облаками разглядываемые с той стороны неподвижными куклами демонстрирующих последние моды манекенов, рушился. Крушась в дребезги, он с грохотом и звоном валися на квадратики брусчатки. Это разбитой вазой чешского стекла дробилось на неслепляемые осколки детство.
-Су-детская область! - повторял я вслед за моей домашней учительницей русского языка, когда разложив поверх свежеотглаженной ею голубой скатерти свежий номер эмигрантской газеты за май 1938 года,она понуждала читать кириллические заголовки.
А потом я бормотал, тебе, Марта, из Рильке:"Деревья складками коры мне говорят об ураганах..."Ты жмурилась на майском солнце, твои губы морщились, в уголках рта пряталось нечто, что я видел однажды на небольшом, обрамлённом багетом полотне в прохладных лабиринтах Лувра -улыбку Моны Лизы . Словно меняющий арфу на лютню юный Тангейзер, с Рильке я переходил на Гёте: "Такою складкой шла кора, что мне понравилась дыра. Шут с деревянною ногой, вы волокита продувной, готовьте подходящий кол, чтоб залечить дуплистый ствол!"
Лёжа на спине, на полянке фиолетовой от цветущих фиалок, ты улыбалась. И Павлиний Глаз садился живой брошкой на твою кофточку.И мигал глазами на крылышках. Плывущие над нами облака были столь же глубокомысленны, как букли напудренного парика Иммануила Канта. И только чёрный бант идущих бок о бок двух гудящих бомбардировщика бросал на поляну тень: люфтваффе бомбило Варшаву.
Но это было далеко. И я мог впиваться губами в твои губы, прижиматься к тебе, ощущая всем телом всю топографию тебя-столь же пересечённую, как местность под Марбургом. Вот в этом и была - истинность растворяемой мгновениями счастья безбытности бытия. Остальное -головизна и вымыслы.
2.
Томик "Божественной комедии" Данте с гравюрами Доре я увидел среди книг рухнувшей полки библиотеки полуразбомбленного села, когда мы уже вплотную подошли к Волге и вступили в пределы обитания поволжских немцев. Мы не увидели там с ликованием встречающих нас соотечественников-единокровников,готовых поднять восстание против коммунистов.Никаких повстанцев, о которых надоедливо твердила пропаганда, не обнаружилось. В этом селе высилась руинами раздолбанная большевиками кирха.Да и сами когда-то в ней молившиеся, выгруженные в голой степи из вагонов для перевозки скота, не собирались в повстанческие отряды, а мёрзли теперь в какой-нибудь наспех сколоченной кашаре. Православный храм ,давно превращённый коммунистами в клуб, тоже рухнул при артобстреле. Осталась лишь одна стена. К ней то и была прислонена закрученная в полуспираль книжная полка с библиотечкой на немецком.Гёте, Шиллер, Гофман, Братья Гримм. Позже, когда в научно-популярных статьях стало модным рассказывать о достижениях генетиков -на одной из иллюстраций я увидел ДНК и винтовую "лестницу" дезоксирибонуклеиновой кислоты. И перед глазами опять всплыла та самая, искореженная снарядами металлическая этажерка.Она представилась мне чем- то вроде гена арийского духа, его культурным метакодом. И воздействием каких сил должен был подвергнуться этот ген, чтобы мутировать - и в реторте Фауста появился бы Гомункулус-Гитлер? Венский художник -неудачник, кумир толп, оккультный маг, сумевший ввергнуть в Ад полчеловечества. Эти вопросы мучат меня и по сей день.Но не отпускает и другой вопрос - кто из нас был в момент, когда мы бомбили, взрывали, жгли -дикарями, а кто носителями человеческой цивилизации? Мы-европейская орда? Или противостоящие нам "скифы"?
Раскрытый на странице, где Данте с Вергилием наблюдают полёт грешных душ, томик валялся среди мусора и битого кирпича.Шевеля страницы, осенний ветер занёс между ними кленовый лист. И он лёг поверх гравюры закладкой, прилипшей к спине Зигфрида в момент его купания в крови дракона. Бой ушёл вперёд. Стреляли вдалеке. Я поднял книгу и прочёл " Свой жизни путь пройдя до половины, я оказался в сумрачном лесу..." Я почувствовал, что на меня кто-то смотрит. Я поднял глаза- и чуть в стороне от изуродаванной полки увидел ангела, разящего копьем змееподобного гада с головой и перепончатыми крыльями горгульи.Нимбоносец восседал на поднявшемся на дыбы коне. Он-то и смотрел на меня, словно выискивал на мне прикрытое прожильчатой пятернёй кленового листа уязвимое место, чтобы вернее вонзить своё копьё.Фреска, оставшаяся не тронутой на полуобвалившейся стене, как видно, не была уничтожена сельскими комсомольцами лишь потому, что библиотекари заслонили её книжной полкой.
- Ты чего это тут читаешь? -раздался за спиной голос итальянца Джованни.Он застёгивал ремень на галифе и как видно , только что облегчился. -Тут этих книг! Я из одной вырвал страницу.Сам знаешь- как плохо теперь с бумагой! Это не то , что в чехословакии, куда вы въезжали на велосипедах - и вас встречали цветами и туалетной бумагой в благоустроенных сортирах!Здесь ничего этого нет. А эти давно завоевавшие Азию лопухи и дубовые листочки сильно жёсткие. Вот я и воспользовался подвернувшейся книжкой... Там на картинке был изображён какой-то курчавый неариец с бакенбардами и гусиным пером в руке, которое он кусал в задумчивости. И ещё кот по цепи шёл, русалка сидела на ветке, из морских волн выходили богатыри и бородатый карлик в чалме уносил ввысь вцепившегося в его длиннючую бороду витязя с выхваченным мечом! Сказка!
-Ты Джованни, прекрасно развлёкся! - захлопнул я книгу и сняв ранец, стал совать фолиант внутрь рядом с сухпайком - галеты с изображением жизнерадостного бауэра на пачке, банка тушёного бекона с наблюдающим, как из темноты хлева, из глубины ранца за нами боровом.- За такие подвиги дуче тебя приставит к награде!
- А ты я смотрю, запасся бумагой впрок! Правильно! А то и костёр растопить нечем, не всё же к танкистам за бензином бегать! Вон -уже снежинки витают и мне слегка подморозило зад, пока я уносился к облакам , уцепившись за бороду колдуна-карлика!
-Оттуда и надо было отбомбиться по окопам русских в помощь нашим доблестным люфтваффе. А то румынов на "Мессеры" и "Фокели" насажали, а мы тут грязь ногами месим!
-Да! Весело ребятам там- в небе. Если зениткой не подрежет, тебе и сухо, и тепло , и шоколад, и французский коньячок, а не хренов эрзац- шнапс для согрева.
-Русские говорят -"сУгрева"!- поправил я соотечественника Данте, Петрарки, Джованьолли и Боттичелли..
_-Штоб они жопой сели на копья тех богатырей с картинки, как венгр Истван на куст крапивы! Помнишь как он бегал со спущенными штанами и орал, словно сел на улей с пчёлами!
- Так а хорват Юрай, который утёрся этой- че-ме-ри-цей- и не выговоришь, а потом ему милашка Эльза из медицинской роты лечила волдыри в промежности...
-Проклятое "жизненное пространство" на Востоке! Тут на каждом шагу - то партизаны, то бабы, готовые воткнуть тебе в брюхо эти как их, -ви-лы! У нас виллы возле Неаполя увиты виноградной лозой, море плещется у ног- вспомни как мы блаженствовали во время отпуска после того, ка поколотили славян и навалили их трупов в котле под Харьковом? А тут - металлические рога в руках безумной чертовки в сарае. Ну раскинь ты ляжки, прими в лоно сперму представителя высшей расы, так нет сопротивляется , как бешеная! Вспомни ту тётку , которую я пришил на сене очередью из "шмайсера" , когда она отправила вилами в Валгаллу Адриано! Он даже штанов не успел расстегнуть! А она ему трезубец в кишки! Ну сущая гладиаторша времён Калигулы.
-Горазд ты с бабами воевать!- застёгивал я ранец, внутри которого, обок с блокнотом с вложенной в него твоей фотографией на берегу моря лишьисписанной стихами страничкой разделенной с фото моей сокурсницы по Марбургскому университету -шел Данте. Он спускался вниз по ступеням Ада в сопровождении Вергилия. Вышедший из под резца гравёра силуэт поэта с оттопыренной нижней челюстью, клювом носа и лавровым венком на голове тенью ложился на два светлых женских облика. Творец монументальных терцин делал шаг за шагом и его величественно ниспадающие одежды овевало вихрем низвергающихся вниз душ. Перепончатые крылья падших шуршали опавшей листвой под нашими подошвами.
-Не вляпаться бы тут в заложенную тобой мину!- бросил я последнюю язвительную фразу моему Вергилию. Но он уже не слышал, садя их шмайсера в белый свет как в копеечку, увидав мелькнувшую в руинах тень.
-О!Чёрная конка хотела дорогу нам перебежать!-поднял суеверный итальянец за хвост окровавленный трофей...
3
Ничего ты этого не видела и не слышала.Ты стояла запечатленная фотокамерой на берегу неополитанского залива. Ветер трепал твои волосы, подобно надувающим щёки Эолам. Я казался себе то ли юным Сандро Боттичелли то ли Альбрехтом Дюжером, готовый вырисовывать восхищённым взглядом все ложбинки твоего тела. Все -до мельчайшей подробности и чёрточки. И ты осталась на фотографии, словно отрпечаток линогравюры. Вместо эолов сбоку хохоча прикладывались к бутылкам с ьаварским пивом ... и ... А потом мы плавали в тёплом, ласковом море.Ты выходила из воды вся в сверкании капель. Ты вытиралась полотенцем. Ты сушила волосы, трепляих растопыренной расчёскою пятернёй. Ты была божественна!
5.
От моей роты оставалось меньше взвода. Отсальных повыбивали снайперы, побыло осколками мин, разорвало снарядами... Трое рядовых, вахмистр, младший вахмистр. Часто для того, чтобы удержать оборону или эффективн атаковать приходилось действовать вместе с итальянцами, румынами и хорватами...
Пехотное отделение - Schuetzengruppe
Пехотное отделение состояло из девяти солдат и командира. В Пехотной дивизии Вермахта не существовало разделения на стрелковые и пулеметные отделения. Первым стрелком (Schuetze) становился самый меткий стрелок отделения. Первый стрелок вел огонь из ручного пулемета MG 34 или MG 42 и имел восьмизарядный пистолет Р 08 или Р 38. Кроме того, стрелок нес комплект инструментов для ремонта и чистки пулемета. Второй стрелок нес боекомплект к пулемету - четыре ленты по 50 патронов, ящик с 300 патронами запасной кожух ствола и два запасных ствола. Второй стрелок был вооружен пистолетом. В обязанности второго номера входило помогать первому номеру вести огонь из пулемета. Второй стрелок подавал патроны, менял перегревшиеся пулеметные стволы, чинил мелкие неисправности, снаряжал ленту. Если первый стрелок выходил из строя, то занимал его место. В обязанности третьего номера входило носить боеприпасы к пулемету. Стрелок был вооружен винтовкой и нес два ящика по 300 пулеметных патронов в каждом и станок для пулемета. Когда нехватка живой силы стала особенно острой, третий номер был исключен из пулеметного расчета, а боекомплект к пулемету носили все солдаты отделения по очереди. Остальные шестеро солдат, включая заместителя командира отделения, были вооружены винтовками. Командир отделения вооружался пистолетом-пулеметом. Пехотное отделение было минимальным тактическим подразделением Пехотной дивизии.
Пехотный взвод - Schuetzenzug
Стрелковый взвод был следующим по величине подразделением пехотной дивизии и состоял из командира взвода, штабного отделения, четырех пехотных отделений (к концу войны число отделений во взводе могло быть меньше), минометного отделения и нескольких водителей. Численность взвода составляла соответственно 1:6:43 человека. Первый взвод каждой роты обычно возглавлял лейтенант, а вторым и третьим взводами командовал фельдфебель или оберфельдфебель. Командир взвода был вооружен пистолетом-пулеметом. Штабное отделение состояло из командира (унтер-офицер) и трех курьеров (один из которых по совместительству был сигнальщиком). Все четверо вооружались винтовками. Позднее один из курьеров вооружался снайперской винтовкой. Кроме того, в состав штабного отделения входил санитар, вооруженный пистолетом. Санитар имел при себе медицинскую сумку и дополнительную фляжку с водой. В первые годы войны санитар носил на левом рукаве белую повязку с красным крестом и нагрудник, но после 1941 года от их ношения отказались. Солдаты из штабного отделения имели ножницы для перекусывания колючей проволоки, ракетницу, сигнальные флажки и малый проблесковый фонарь (Blinkgeraet).
Расчет легкого миномета состоял из трех человек: командира и двух номеров. Минометчики обслуживали легкий 50-мм миномет образца 1936 года. Командир расчета был вооружен винтовкой и имел при себе полевой бинокль, планшет, а также нес сошки к миномету и зарядный ящик с десятью минами. Первый номер расчета был вооружен пистолетом и нес опорную плиту миномета. Второй номер также вооружался пистолетом и нес ствол миномета. В руках оба номера несли по два зарядных ящика с минами. В боевом положении миномет собирали из трех частей.
Всего на вооружении пехотного взвода имелось 5 пистолетов-пулеметов, 4 ручных пулемета, 11 пистолетов, 34 винтовки и одна ракетница. Боекомплект взвода состоял из 1048 патронов к пистолетам и пистолетам-пулеметам, 4600 патронов к пулеметам, 2040 винтовочных патронов, около 60 ручных гранат и 50 мин к миномету. В начале войны каждый пехотный взвод располагал двухконной повозкой (HF 1), на которой во время маршей перевозили пулеметы, миномет, станок к пулемету, ручные гранаты, инструменты, шанцевый инструмент, проволоку, инструменты для чистки оружия, средства камуфляжа, а также дополнительный боекомплект. Уже после начала войны появились четырехконные повозки, обшитые железным листом и оснащенные обрезиненными колесами. Когда дивизия вступала в бой, конные повозки собирались в ротный обоз, обычно возглавляемый гауптфельдфебелем.
Обычное боевое построение взвода представляло собой развернутый клин с тремя взводами на первой линии и четвертым взводом в резерве или острый клин с одним взводом впереди и тремя сзади. Командир взвода вместе со штабным отделением занимал место в середине боевых порядков, откуда можно было поддерживать связь со всеми подразделениями. Взвод мог выполнять крупные тактические операции, например, прорывы обороны противника и т.п.
Пехотная рота - Schuetzenkompanie
Состояла из командира роты (обычно капитана или оберлейтенанта) штабного отделения, 3 пехотных взводов (Schuetzenzug), 3 расчетов истребителей танков (Panzerbuchsentrupp), обоза, двух интендантских отрядов, передвижной мастерской. Полная численность пехотной роты составляла 2:21:178 человек, из них в боевых подразделениях - 176 человек. На вооружении пехотной роты находилось 16 пистолетов-пулеметов, 12 ручных пулеметов, 44 пистолета, 130 винтовок, 3 противотанковых ружья, 3 легких миномета. Кроме того, рота располагала одной лошадью под седлом, 12-18 тягловыми лошадьми, 8 велосипедами, 1 мотоциклом, 1 мотоциклом с коляской, 3 грузовиками. Рота, особенно усиленная за счет тяжелых вооружений батальона, могла самостоятельно вести бой. В атаке и обороне рота строилась по тем же правилам, что и взвод. В состав штабного отделения входили: командир отделения (фельдфебель), вооруженный пистолетом-пулеметом, 4 курьера (один из них по совместительству музыкант), 2 курьера-велосипедиста, 1 конюха (с велосипедом) - все вооружены винтовками, 1 медбрат (с велосипедом) и 1 санитар - вооружены пистолетами. Кроме обычного оснащения, штабное отделение несло десять небольших кусков ткани квадратной формы из которых можно было выкладывать на земле различные знаки своей авиации.
Истребители танков. Отделение истребителей танков состояло из командира отделения (унтер-офицера), располагавшего велосипедом, и трех расчетов противотанковых ружей. Каждое из них обслуживалось двумя номерами - оба вооружены пистолетами. Первый номер вел огонь из ружья, второй переносил боеприпасы - две сумки по десять выстрелов в каждой. Обычно каждый взвод получал одно противотанковое ружье.
Обоз. Начальник обоза (Gefechtstrossfuehrer), вооруженный винтовкой и располагавший велосипедом. Гауптфельдфебель, вооруженный пистолетом и располагавшего велосипедом. Оружейный и экипировочный унтер-офицеры (вооружены пистолетами), три погонщика (три двуконные повозки или три одноконные двуколки), форейтор и погонщик (четырехконная повозка), форейтор, погонщик и два повара (четырехконная полевая кухня), два ординарца - все вооружены винтовками.
Первый интендантский отряд. Квартирмейстер (унтер-офицер), располагающий велосипедом, один рядовой и погонщик (двуконная повозка) - все вооружены винтовками.
Второй интендантский отряд. Интендант (унтер-офицер), мотоциклист (мотоцикл без коляски), водитель и помощник водителя (трехтонный грузовик).
Передвижная мастерская. Командир - казначей (унтер-офицер), помощник казначея, портной, сапожник, шорник, мотоциклист (мотоцикл с коляской), шофер с помощником (трехтонный грузовик) - все вооружены винтовками.
Если дивизия вела наступление, то обоз и первый интендантский отряд подчинялся непосредственно штабу батальона, а второй интендантский отряд и мастерская - штабу полка. В обороне или на отдыхе обоз, интендантские отряды и мастерская располагались в 3-5 км в тылу или в зоне дислокации роты. Часто роль солдат, служивших в обозе, недооценивается, часто строевые солдаты часто называли солдат обоза "носильщиками багажа". Поэтому обязательно следует сделать несколько замечаний по этому поводу. Отличительным знаком гауптфельдфебеля были два Kolbenringe ("поршневых кольца"), нашитых на рукавах кителя. Гауптфельдфебель считался "мамой роты", а солдаты между собой называли его "Spiess”, что можно примерно перевести как "длинный нос". "Шписс" отвечал за тылы роты и освобождал командира роты от хозяйственных забот, позволяя последнему целиком сконцентрироваться на решении боевых задач. Гауптфельд-фебель контролировал работу всех тыловых служб и обеспечивал порядок в тылу. Гауптфельдфебель делал все, чтобы даже в условиях войны снабжение роты было поставлено на должном уровне. "Шписс" просматривал бумаги, в том числе отчеты, поступающие приказы, списки на повышение, списки прибывших и убывших, инвентарные перечни, доклады и т.п. Через руки гауптфельдфебеля проходила вся информация, касающаяся личного состава роты, он составлял похоронные извещения, отвечал на запросы властей и др. "Шписс" проверял и раздавал солдатам почту, в его обязанности входило следить за четким распределением отпусков. Он следил за тем, чтобы в роту вовремя поступало все необходимое. Гауптфельдфебель организовывал баню для солдат, отправлявшихся домой, а если тем приходилось ждать поезда, то обеспечивал им проживание. В крайнем случае гауптфельдфебель мог заменить вышедшего из строя командира взвода. Интендант (Verpflegunteroffizier) отвечал за снабжение роты продовольствием и фуражом, а также за хранение и распределение полученного продовольствия. Портной, сапожник и шорник всегда находились при деле, чиня обмундирование, экипировку и лошадиную сбрую. Казначей с помощником отвечали за выплату жалования всему личному составу роты. Казначей выдавал жалование даже на передовой, кроме того он осуществлял прочие денежные расчеты. Медицинские братья и санитары действовали в составе батальонной перевязочной станции. В обороне или во время затишья они находились в лазарете или полевом госпитале, оборудованном в подходящем здании в тылу роты, где обрабатывали раненных, лечили больных и выздоравливающих. Возглавлял ротных медиков батальонный врач.
Несколько слов следует сказать о погонщиках, которые в условиях нехватки фуража часто совершали рискованные походы по оккупированной территории. Вместе с батальонным фуражмейстером и кузнецом погонщики заботились о лошадях и повозках, часто действуя в ужасных условиях под огнем противника или при постоянных воздушных налетах, по колено в грязи или по пояс в снегу. Важную роль играли два повара при полевой кухне, которых солдаты в шутку называли "кухонными быками" (Kuechenbullen). Всем известна поговорка: "Армия марширует на брюхе", физическое состояние и боевой дух солдат во многом зависел от дневного рациона. Хорошие повара в полевых условиях проявляли незаурядное мастерство. Конечно, обеды, приготовленные из всего того, что смогли достать интенданты и снабженцы, не могли равняться с банкетами, но были достаточно хороши, чтобы солдаты оставались довольны. Обычно обед состоял из супа, жаркого с подливкой и картошки, хотя меню могло значительно колебаться в зависимости от ситуации. Если удавалось, то рацион солдат разнообразили фруктами, шоколадом или иным десертом. Полевые кухни распределяли сухой паек и продукты неприкосновенного запаса. Продукты поставлялись централизованно или приобретались на месте – еще одна обязанность гауптфельдфебеля. Конфискация съестного у местного населения категорически запрещалась. Солдатам полагалось трехразовое питание, однако на фронте не всегда удавалось доставить пищу вовремя. По этой причине поварам приходилось импровизировать на ходу. Если на фронте царило затишье, то солдаты сами ходили на кухню за обедом, во время напряженных боев, обед доставляли почти на самую передовую. В темноте походные кухни выдвигались в условленную точку, куда также собирались посланцы из траншей. Обычно солдаты приходили группами по три-четыре человека. Первый брал шесть котелков с горячей пищей, второй брал фляжки с чаем и кофе, а третий забирал сухой паек. Такие путешествия за пропитанием были сопряжены с опасностью, поскольку неизбежно создавался шум, ориентируясь на который противник мог открыть огонь. Роль полевых кухонь трудно переоценить. Когда в конце войны фронты трещали по швам и солдаты бежали в тыл, их собирали у полевых кухонь, кормили и формировали из собранных людей боевые группы. Разумеется, на фронте часто происходили перебои с доставкой пищи, однако солдатам долго голодать не приходилось. Ведь истощенные солдаты не смогли бы совершать тысячекилометровые марши по всей Европе. И еще стоит заметить, что в немецкой армии солдаты и офицеры ели из одного котла, чего нельзя было сказать о других армиях, участвовавших во 2-й Мировой войне.
Когда противнику удавалось прорвать линию фронта и выйти в тылы немецкой армии, на пути наступавших часто вставали солдаты из обозов. Нередко в немецких донесениях встречается такая фраза: "Спешно организованная оборона с привлечением солдат из тыловых частей и обозов позволила остановить наступление противника". Впрочем, награды за это давали редко.
Пехотный батальон – Bataillon
Пехотный батальон был самой малой тактической единицей германской армии. Батальон состоял из командира, 13 офицеров, 1 чиновника, 846 унтер-офицеров и рядовых и имел 131 лошадь. В состав батальона входили: штаб батальона, штабное отделение, взвод связи, саперный взвод, 3 пехотные роты, 1 пулеметная рота, обоз состоящий из 1-й группы и 2-й группы снабжения, передвижной мастерской. В состав штаба батальона входили: командир батальона в звании оберстлейтенанта (подполковника) или майора, адъютант, помощник адъютанта, батальонный врач и батальонный ветеринар. Командир батальона нес полную ответственность за свою часть. Он принимал приказы вышестоящих офицеров и разделял обязанности между своими командирами.
В бою штаб батальона разделялся на две части: собственно штаб - командир батальона, помощник адъютанта, два коневода (все верхом), два конных курьера, штаб оснащался стереотрубой и командный пост - располагался на передовой или на командном пункте, в зависимости от боевой обстановки на нем находились адъютант, писарь, топограф. На КП находились также командир пулеметной роты, два писаря, врач, ветеринар и офицер ответственный за связь с артиллерией. Рядом располагались подразделения, напрямую подчиненные командиру батальона (приданная бронетехника, артиллерия ПВО и др.). Если пулеметная рота вела бой, то командир роты отправлялся на передовую, оставляя на КП своего заместителя или адъютанта.
Командир пулеметной роты отвечал за постой войск, обрабатывал всю информацию о потерях в живой силе, лошадях и технике, делал заявки на пополнение и снабжение батальона, а также отвечал за поддержание боевого духа личного состава и ведение пропаганды среди солдат противника. Писарь во всем помогал командиру пулеметной роты.
Адъютант был помощником, советником и заместителем командира батальона. Адъютант выбирал место для КП, отслеживал перемещение подразделений, принимал донесения и передавал на передовую необходимые сведения. Адъютант поддерживал связь с соседями, руководил разведкой и наблюдением, обеспечивал немедленную передачу приказов по телефону или при помощи курьеров, разрабатывал вместе с командиром план боя, писал доклады, вел журнал батальона и сообщал командиру батальона всю важную информацию. Кроме того, адъютант составлял ежедневное донесение, которое, как правило в 19.00 отправлялось командиру полка. В донесении отражались все перемещения противника, дневные происшествия, потери, расход боеприпасов, официальные запросы и др.
Писарь записывал все диктуемые инструкции и регистрировал поступающие и исходящие документы. Кроме того, писарь делал копию журнала батальона.
Топограф составлял наброски карт, схем, делал огневые планы и др.
Помощник адъютанта, когда он находился не с командиром батальона, был заместителем адъютанта. Помощник адъютанта командовал штабным отделением, обеспечивал связь с артиллерией, доставлял особо важные документы, отвечал за снабжение батальона в целом и отдельных рот в частности. Если командный пункт батальона передислоцировался на новое место, помощник адъютанта оставался на старом КП до тех пор, пока новый командный пункт не начинал функционировать.
Батальонный врач отвечал за здоровье солдат, обеспечивал их квалифицированной врачебной помощью и отправлял раненных и больных на перевязочный пункт или в полевой госпиталь. Во время боя врач организовывал батальонный перевязочный пункт, а во время затишья он действовал в лазарете. Врачу помогали два медбрата и восемь санитаров. Санитары набирались из числа личного состава рот и занимались переноской раненных с поля боя.
Батальонный ветеринар отвечал за состояние лошадей, лечил больных и раненных животных, проводил проверку конского поголовья. В случае серьезной раны или болезни ветеринар отсылал лошадь на сборочный пункт или в ветеринарную лечебницу. Вместе с врачом, ветеринар отвечал за здоровье солдат батальона (проводил пробу пищи, воды и др.).Ветеринару и врачу помогал второй писарь. Врач и ветеринар располагали собственными лошадьми и имели по одному пешему ординарцу.
Офицер, ответственный за связь с артиллерией, обеспечивал координацию действий пехоты и артиллерии, вносил предложения о наиболее эффективном использовании артиллерии, старался учесть пожелания командира батальона, обеспечивал быструю связь с артиллерией, помогал составлять огневые планы и др. В обязанности офицера входило поддерживать связь с приданными частями и подразделениями.
Штабное отделение состояло из командира (обычно фельдфебеля), располагавшего велосипедом, батальонного трубача, курьеров (6 велосипедистов, 2 мотоциклистов на мотоциклах с коляской, 2 мотоциклиста на одиночных мотоциклах) и одного водителя командирского автомобиля. Командир отделения отвечал за сооружение и разборку КП батальона и других подразделений, обеспечивал прикрытие маршрутов, по которым шло снабжение батальона, поддерживал порядок в тылу, проводил воздушные наблюдения, подавал сигналы воздушной тревоги, подавал знаки своим самолетам (в его распоряжении был один набор цветных матерчатых квадратов). Наконец командир штабного отделения организовывал действия курьеров. Штабное отделение носило треугольный батальонный штандарт.
Конный отряд. В этом отряде были собраны все верховые лошади батальона. Отряд непосредственно подчинялся командиру батальона. Хотя командный пункт батальона, пост снабжения и штабное отделение могли действовать независимо, обычно они располагались поблизости друг от друга или даже в одной точке. Подобная организация штаба батальона просуществовала до начала войны на Востоке. Однако в России выяснилось, что иметь такой штаб слишком накладно, поэтому численность штаба постоянно сокращали.
Взвод связи. Командир (фельдфебель). Две группы телефонистов, каждая группа состояла из унтер-офицера и 3 солдат. В каждой группе имелось по два полевых телефонных аппарата и по одному проблесковому фонарю. Четыре группы радистов по 12 человек обслуживали 4 радиостанции тип "d". Группы поддерживали две связи при линейной передаче и три связи при радиальной передаче. Одна двуконная повозка с погонщиком, на повозке хранилось 8 км легкого полевого кабеля, 2 км тяжелого полевого кабеля, 6 полевых телефонов, 1 складной ящик радиостанции, радиодетали, инструменты и др. Батальонный взвод связи поддерживал связь между ротами батальона, ротой тяжелых вооружений и соседом на правом фланге. Дополнительную связь внутри батальона поддерживали курьеры на велосипедах и мотоциклах.
Пехотный саперный взвод. Саперный взвод организовывался лишь на время, когда в нем появлялась необходимость. В каждой пехотной роте батальона служили солдаты, прошедшие саперную подготовку, именно они и командировались в саперный взвод. Ближе к концу войны саперный взвод использовали в качестве батальонного резерва.
Отряд снабжения батальона: командир отряда (унтер-офицер), фуражир (верховой), оружейник (с велосипедом), помощник оружейника, кузнец, помощник кузнеца, унтер-офицер противохимической защиты, унтер-офицер - медик (с мотоциклом), 2 полевых повара, 2 помощника (пешие солдаты переезжали на повозках). Повозки отряда: оружейника, кузнеца, с шанцевым инструментом, медицинская повозка, малая походная кухня, повозка с фуражом (все повозки двуконные, при повозках имелись погонщики).
1-й интендантский отряд: гауптфельдфебель, писарь, фельдфебель (квартирмейстер) с велосипедом, 2 двуконные повозки.
2-й интендантский отряд: казначей, унтер-офицер-снабженец, мотоциклист (с мотоциклом), 2 трехтонных грузовых автомобиля (в каждом шофер и помощник).
Походная мастерская: 1 унтер-офицер (с мотоциклом), 1 трехтонный грузовой автомобиль с шофером и механиком.
Фуражир отвечал за получение и распределение фуража, полученного централизованно и добытого у местного населения. Фуражир также отвечал за состояние конского поголовья, сотрудничая в этом деле с батальонным ветеринаром.
Оружейник и его помощники следили за оружием, устраняли поломки, проверяли новые вооружения, контролировали сбор трофейного оружия, отвечали за доставку и хранение запасных единиц оружия и боеприпасов.
Кузнец и его помощники работали с батальонным ветеринаром, подковывая лошадей, а также помогали ветеринару лечить больных животных.
Унтер-офицер химзащиты отвечал за хранение противохимических средств (противогазов, газозащитных накидок, индикаторов 0В, и т.п.). Учитывая, что во 2-ю Мировую войну ни одна из сторон не применяла боевых 0В, химзащита праздно проводила дни.
Два санитара помогали батальонному врачу и по его приказу руководили работой санитаров и носильщиков.
Казначей, чья должность приравнивалась к офицерской, одновременно командовал моторизованной колонной снабжения, а также отвечал за полное и своевременное снабжение всего батальона. Часто казначею приходилось круглые сутки ездить между батальонным и дивизионным складами, не обращая внимания на плохую погоду и партизан, доставляя в батальон необходимые грузы. Кроме того, казначей отвечал за все финансовые вопросы батальона, поддерживал прямую связь с командованием дивизии и при необходимости добывал нужное на месте.
Все эти многочисленные и никому не известные фуражиры, снабженцы, оружейники, сапожники, портные, повара и водители, чьи заслуги редко отмечались наградами - все они несли свою службу на протяжении военных лет, стараясь сделать все возможное, чтобы снабдить всем необходимым солдат на передовой.
Пулеметная рота. Пулеметная рота, в действительности, была вооружена не только одними пулеметами, но имела смешанное вооружение: станковые пулеметы и тяжелые минометы. Таким образом, пулеметную роту было бы корректней называть ротой тяжелых вооружений. Пулеметная рота всегда была четвертой ротой батальона, поэтому в каждом полку 4-я, 8-я и 12-я роты были пулеметными. Пулеметные роты всегда находились в прямом подчинении у командира батальона. Личный состав пулеметной роты состоял из 5 офицеров и 174 унтер-офицеров и солдат при 58 лошадях. Структурно пулеметная рота состояла из:
Командир роты (Капитан)
Штабного взвода: командир взвода, 1 унтер-офицер-наблюдатель, дальномерщик, два курьера-велосипедиста, один верховой курьер (он же сигнальщик), один коновод (верхом); секция связи состояла из 6 телефонистов и одной двуконной повозки с погонщиком (на повозке перевозили 6 полевых телефонов, легкий полевой кабель, три телефонных соединителя, четвертый соединитель для корректировщика огня).
Трех взводов станковых пулеметов. Каждый взвод возглавлялся лейтенантом. Взвод состоял из двух секций, на его вооружении имелось 12 станковых пулеметов. Каждый взвод располагал двуконной повозкой, на которой перевозились пулеметные станки, боеприпасы, и прочие грузы. Каждая пулеметная секция состояла из командира и двух расчетов. Расчет, в свою очередь состоял из командира расчета и четырех номеров.
Одного взвода тяжелых минометов, возглавляемого лейтенантом. Командовать взводом лейтенанту помогал штаб (1 унтер-офицер и 3 курьера). В состав взвода входило три отделения тяжелых минометов - всего шесть. Каждое отделение состояло из командира, дальномерщика и шести минометчиков. К каждому отделению придавалась одноконная бричка с прицепом, на которых перевозились разобранные минометы, боеприпасы, телефонные аппараты и др. Кроме того, в составе каждого отделения имелась двуконная повозка, на которой перевозили дополнительный боезапас и личное имущество солдат. Стандартный боекомплект предусматривал 48 выстрелов на ствол, из которых 15 находились в боевой готовности.
Обоза (в целом такого же, что и в обычных пехотных ротах), фуражира и кузнеца.
Станковые пулеметы роты использовались для ведения плотного настильного огня по фронту батальона. Пулеметы участвовали во всех боях, их применяли для поражения целей на дальних и средних дистанциях. Пулеметчики поддерживали наступление пехоты, прижимая противника к земле. Станковые пулеметы составляли основу огневого барьера батальона в обороне. Эффективность пулеметов колебалась в зависимости от типа цели. Обычно пулеметы делали несколько коротких пристрелочных очередей, после чего вели непрерывный огонь по одиночным (пулеметные гнезда, бойницы дотов и др.) или групповым целям (наступающая или отступающая пехота, места концентрации противника и др.). Обычно пулеметные расчеты придавались пехотным отделениям и взводам и действовали в составе этих подразделений довольно долгое время, непосредственно подчиняясь при этом командиру батальона. Обычно одного удачно расположенного пулемета было достаточно, чтобы доминировать над полем боя. Время развертывания пулеметного взвода составляло двадцать минут.
Прежде чем вступить в бой, командир расчета снимал с повозки пулеметный прицел и одну коробку с патронами. Первый номер расчета брал пулемет, второй номер - станок, 3-й и 4-й номера - по две коробки с патронами. Каждая коробка вмещала 1500 патронов. В первые годы войны каждый пулеметный взвод располагал двуконной или четырехконной повозкой. На повозке перевозились станки к пулеметам и зенитные прицелы. Однако очень быстро зенитные прицелы вышли из употребления, поскольку оказались малоэффективными.
Минометный взвод обеспечивал батальон навесным огнем. В отличие от пулеметов, минометы использовались главным образом для стрельбы с закрытых позиций. Тяжелые минометы могли быстро открыть огонь по противнику как в обороне, так и в наступлении. Однако по окопавшемуся противнику вести огонь минометы могли лишь в том случае, когда удавалось наладить корректировку огня. В противном случае огонь не мог быть достаточно эффективным. В обороне тяжелые минометы, как и все прочие виды вооружений, ставили огневую завесу перед наступающим противником. Обычно одна пехотная рота получала в распоряжение одно минометное отделение, причем командир роты осуществлял оперативное командование отделением. Тяжелый миномет состоял из трех частей: ствола, сошки и опорной плиты. Перед боем каждую из этих частей, весивших не менее 18 кг, наводчик собирал вместе, в то время как остальные номера расчета подносили мины. Каждый человек мог унести за раз по два ящика, вмещавшего по три мины. Масса такого ящика составляла 22 кг. Командир расчета нес прицел и дополнительный ящик с минами. С этой ношей минометчики всегда плелись в тылу. Часто пехотинцы помогали минометчикам нести боезапас.
Благодаря своему тяжелому вооружению пулеметная рота значительно повышала огневую мощь пехотного батальона. Пулеметы и тяжелые минометы оставались на вооружении немецкой пехоты на протяжении всей войны.
Пехотный полк – Infanterie Regiment
Пехотный полк состоял из:
Штаба полка.
Боевых частей: саперного взвода, кавалерийского взвода, взвода связи, полкового оркестра, 3 пехотных батальонов (12 рот), роты пехотной артиллерии (13-я рота), роты истребителей танков (14-я рота), легкой пехотной колонны.
Полкового обоза.
Пехотный полк насчитывал 75 офицеров, 7 чиновников, 493 унтер-офицеров и 2474 рядовых. На вооружении полка имелось 288 пистолетов, 180 пистолетов-пулеметов, 115 ручных пулеметов, 36 станковых пулеметов, 27 противотанковых ружей, 27 легких минометов, 18 тяжелых минометов, 6 легких пехотных пушек, 2 тяжелые гаубицы и 12 противотанковых пушек. Полк располагал 73 автомобилями. 47 мотоциклами, 210 конными повозками, а также примерно 600 лошадьми.
Полковой штаб состоял из командира, адъютанта, заместителя адъютанта, офицера-разведчика, и штаб-капитана. По своей структуре штаб полка во многом напоминал батальонный штаб, хотя был более многочисленным и включал большее число унтер-офицеров и рядовых, выступавших в роли писарей, курьеров, ординарцев, водителей и др.
Полковой саперный взвод состоял из: командира взвода (обычно лейтенант, верховой), штабной секции (командир секции, 3 курьера, один коновод, один санитар на велосипеде), 6 отделений (девять солдат и командир отделения). В 1-м, 3-м и 6-м отделениях имелось по одному ручному пулемету. 3 двуконные повозки с шанцевым инструментом, одна двуконная повозка с вооружением. Взвод укомплектовывался так называемыми пехотными саперами, его цветом, как и у пехоты, был белый (в отличие от саперов из саперных батальонов, чей цвет рода войск был черный). Пехотные саперы использовались для ограниченных задач: разминирования, устройство блокпостов, окапывание и др. При необходимости пехотные саперы помогали "черным" саперам.
Полковой кавалерийский взвод состоял из:Командира взвода (обычно оберфельдфе-беля или фельдфебеля). Штабной секции (один унтер-офицер и три солдата). 3 отделений (один унтер-офицер и 7 солдат). Отделение подразделялось на два звена (Abmaersche) по четыре человека. 1 двуконной повозки с погонщиком и кузнецом. Малой полевой кухни с погонщиком и двумя поварами, одного казначея (на велосипеде). Боевая сила взвода состояла из 29 кавалеристов (1 запасная лошадь). Вооружение взвода состояло из пистолетов (у командира взвода и командира отделений), а также винтовок (у всех остальных). Кавалерийский взвод не имел пулеметов. Лишь в середине 1943 года вместо винтовок кавалеристы начали получать штурмовые винтовки образца 1944 года. К тому времени командиры взвода уже имели пистолеты-пулеметы. Оснащение автоматическим оружием значительно увеличило огневую мощь кавалерийского взвода. Кавалерийский взвод вел ближнюю разведку, осуществлял боевое охранение и служил для курьерской связи. Особенно тяжело кавалеристам приходилось в первые месяцы войны в России, когда за сутки им приходилось проезжать по 70-80 км. Кавалеристы двигались впереди основных сил полка, проводя разведку местности. В первые годы войны при случае взвод участвовал в боевых действиях, тогда взвод усиливали пулеметным отделением.
Полковой взвод связи состоял из командира взвода (обычно лейтенант, верховой), одн
комбат81
комбат81
большой человек
Сообщения : 3378
Возраст : 40
Откуда : Псков
Мусолить Муссолини... Нордические теории Вирта..."Происхождение человечества"
ОБОРВАННЫЕ ПРОВОДА
Другие статьи в литературном дневнике:
