Премия от самого Сталина
Золотая медаль лауреата Сталинской премии народного поэта Янки Купалы в его литературном музее сейчас демонстрируется как один из ценных экспонатов в разделе «Награды стран мира».
И не знаешь, право, как к этому относиться…
Какая струна в тебе должна, собственно, зазвучать? Экстатическая – гордость за поэта? Благоговейная – благодарность тирану? Элегически-отстраненная – «я за жизнью наблюдаю из-за столика: век двадцатый, век необычайный…»?
Сам Янка Купала медаль в числе немногих личных вещей забрал с собой в эвакуацию – потому она и сохранилась. А большая часть имущества поэта сгорела в войну в минском деревянном доме. И вот теперь золотой профиль вождя хитро бликует из-под стекла…
Проклинаете? А все равно храните и дорожите! Ну, раз ею дорожил сам народный поэт…
Еще бы. Никто не хотел умирать.
А опыт общения с НКВД и ОГПУ у Купалы уже был. И опыт трагический – в 1930 году после допросов он, как всем известно, пытался покончить с собой. Спасли.
Но неудавшаяся попытка самоубийства – что может быть горше для воспоминаний? Ведь понимал, что его теперь обязательно постараются унизить, осмеять.
Так и вышло. Недоброжелатели фыркали: несерьезно – перочинным ножиком в бок.
Друзья, конечно, сочувствовали, но тоже казались шокированными. И те, и другие, впрочем, были в то время чудовищно деморализованы: люди жили, как на эшафоте. В такой атмосфере проходила жизнь творческой интеллигенции в 1930-х годах.
Какой суд может быть над ними сейчас? Вот вчитайтесь в строки покаянного письма Янки Купалы, которое он написал в том же 1930 году: «Работая в советских организациях, я исполнял свои обязанности самым добросовестным образом, насколько позволяли мне силы и способности, оплачивая этим свой долг партии и Советской власти за предоставленную мне возможность жить и трудиться в СССР».
«За предоставленную возможность жить и трудиться!..» Вот, оказывается, какая система координат: спасибо за жизнь...
И, наверное, от этого постоянного унижения Иван Доминикович Луцевич через пять дней после письма пырнул себя ножом в живот…
Прошло десятилетие. Сталин простил ему самоуправство и наградил премией своего имени.
Кто тогда имел силы отказаться от лауреатства? Не было таких. Свою медаль (ее называли в то время орденом) Янка Купала увез в эвакуацию.
Сталинскую премию поэт получил в числе первых весной 1941 года за сборник «От сердца».
Были там и такие стихи: «О Сталине мудром я песню слагаю. Со Сталиным вольно живется на свете: Как ясное солнце, он греет и светит…» Купала сам состоял в комитете по учреждению премий. Но это не должно нас вводить в замешательство: мол, поэт себя удостоил…
Первых лауреатов на премию своего имени, по свидетельствам историков, вероятнее всего, единолично назначал сам вождь.
Вот она, власти сласть – единоначалие. Деньги на премии брались из гонораров Сталина за издание его трудов, в том числе и за рубежом. Может быть, на премии шла часть зарплаты вождя – он ведь занимал сразу две высокие должности: секретарь ЦК и председатель Совнаркома, – и за каждую в послевоенные годы ему начислялось 10 тысяч рублей в месяц.
Сколько «весила» Сталинская премия?
100 тысяч рублей. Огромная материальная поддержка!
Для сравнения: командир батальона получал 850 рублей; учитель – от 250 до 750; библиотекарь – 150; завсклада – 120 рублей. Стипендия студента составляла 170 рублей. Средняя зарплата по стране в 1940 году была 339 рублей в месяц, прожиточный минимум – 5 рублей в день. Хлеб стоил 90 копеек, мясо – 7 рублей за килограмм, сахар – 4,50. Бутылка водки – 6 рублей, мужской костюм – 75 рублей.
А еще лауреату полагались льготы: бесплатный проезд и бесплатное обучение детей в вузах.
А еще в глазах современников ты был избранником судьбы.
Мне рассказывала дочь народной артистки СССР, знаменитой Купаловской примы (и секретаря парторганизации театра) Лидии Ржецкой, что когда ее мама шла по улицам Минска с медалью лауреата Сталинской премии III степени на лацкане пиджака, люди, не стесняясь, забегали вперед, чтобы посмотреть ей в лицо.
Такой девственный накал восторга!
Ну и пропаганды, конечно.
Как там Городницкий поет:
А Пушкина не пустят за границу -
От "А" до "Ю":
Ни в Лондон, ни в Венецию, ни в Ниццу,
Ни в Падую.
Не даст ему гулять по белу свету
Империя,
Поскольку у жандармов к нему нету
Доверия.
Ах, Пушкина нельзя сильней ударить.
Тоска сильна.
И пишет Пушкин письма государю
Искательно.
Окрестные губернии убоги -
Сойти с ума!
Шлагбаумы, размытые дороги -
Чума, чума...
Друзей твоих уводят по этапу.
Эх, визу бы,
Покуда к Бенкендорфу тебя в "лапу"
Не вызвали!
Заслужишь ты, лишь стоит постараться,
Прощение,
И власть тебе устроит с иностранцем
Общение.
Сейчас Государственная премия в области литературы, искусства и архитектуры назначена в размере 3500 базовых величин.
Лауреатов мы, конечно, поздравляем – но, естественно, без слезы во взоре.
Впрочем, нет, не надо проводить параллели – ни финансовые, ни эмоциональные. Наши эпохи несопоставимы – как бы в пламенном дискурсе по этому поводу мы ни сбивали флажки политкорректности. Да, любая власть – всласть. Но эпоха ее обожествления все-таки закончена. И единственно правильная монета, какой мы, потомки, можем от души отплатить теперь Сталину за «внимание» к нашему поэту, это чугунное равнодушие к его наградам.
Так вот нет! Нет его, равнодушия.
А есть выставка, и заметки о сталинской медали Янки Купалы на ней как главном экспонате пробежали по многим ведущим изданиям столицы.
Вот какая у тиранической власти сласть: нас по-прежнему завораживает Сталин.
Симптоматика налицо. И нам от этой инфекции еще лечиться, лечиться и лечиться – как мог бы завещать великий Ленин.
Елена МОЛОЧКО I 31 сакавiка 2016 г. http://www.nv-online.info/by/673/printed/116063/---.htm
Другие статьи в литературном дневнике:
