Папенька согласился– В Новый год мы все становимся романтиками. Вы верите в волшебство новогодней ночи? – Если в это не верить, тогда во что*? Конечно, радоваться нужно каждому дню, но Новый год – это точка отсчёта, чистая страница, на которой можно написать всё, что захочешь. Я всегда любила этот праздник, очень ждала его, а когда появились дети, захотелось сделать его для них незабываемым, волшебным. Поэтому уже в начале декабря наш дом украшен и сверкает иллюминацией. – Вы загадываете желания в новогоднюю ночь? – Обязательно! Пишем записки, которые с боем курантов нужно успеть сжечь, бросить пепел в бокал и выпить. Когда бумага загорается не сразу, просто паника начинается: скорее, не успеем! Это так весело! (улыбается.) – Если не секрет, что из загаданного раньше сбылось? – Я желала малыша, и родился Добрыня. Это было чудо! Он наш долгожданный ребёнок. Как правило, всё, что я желаю всем сердцем, сбывается. А если нет, значит, судьба уберегла меня от чего-то плохого. Я верю: всё, что ни делается, к лучшему. – Как правило, любовь к новогодним праздникам идёт из детства... – Я обожаю встречать Новый год у родителей. Уж на что люблю праздники, но до мамы с папой мне ещё расти и расти. У них на даче целый чулан отведён под новогоднюю мишуру**. Мама чуть ли не каждый сантиметр украшает, папа ставит огромную ёлку, развешивает гирлянды. Всё светится и сверкает так, что наш дом, наверное, виден за несколько километров (смеётся). Я рада, что у них хватает сил и желания отмечать праздники, встречать внуков. – А в вашей семье какие-нибудь новогодние традиции сложились? – Есть традиция, которой я очень дорожу. Первого декабря на нашем камине появляются новогодние сапожки, куда гномик каждый день приносит детям по маленькому подарочку – то машинку, то шоколадку. Целый месяц до Нового года я внимательно слежу за тем, чтобы гномик не забывал к нам прийти (улыбается). – Между Златой и Добрыней разница десять лет. Как дети ладят друг с другом? – Не могу сказать, что они всё время проводят вместе. Но у них находятся общие игры. Например, в лошадок – ставят барьеры по всей квартире и через них скачут. Это нравится обоим: Злата увлекается конным спортом, а Добрыне лишь бы поскакать. Мультики вместе смотрят. Но, конечно, у каждого свой режим. У Златы – уроки, кружки, конюшня, английский. – Дочь, конечно, мечтает стать актрисой? – Абсолютно нет. Она хочет открыть приют для животных, разрабатывает целый проект! – Как вас изменило рождение дочери, а потом и сына? – Я перестала бояться с&&&ти***. Раньше меня буквально кидало из одной крайности в другую. Теперь появилось спокойствие. Многие проблемы перестали казаться глобальными. Бывает, разнервничаюсь на репетиции или съёмках, но вспомню, что дома меня ждут два комочка, и говорю себе: «Аня, держи себя в руках. Ты нужна детям». – Вы в юности так и представляли свою взрослую жизнь – семья, дети? – Да. Помню, как в десять лет я сидела в кинотеатре и мечтала о дочке. И вот какой я её себе представляла – белокурой, с голубыми глазами, – такой она и родилась. Я мечтала, как мы будем с ней в кино ходить, гулять (улыбается). Всё сбылось. Мы со Златой любим уединиться от мальчиков, пройтись по магазинам или посидеть в ресторанчике. Мы подруги. – Вы производите впечатление благополучной, роскошной женщины… – На самом деле, я веду такой же образ жизни, как и многие женщины. Например, ношу сумки из магазина. Моя подруга за это меня ругает: «Ты что делаешь! На тебя люди смотрят!» А я всегда с пакетами иду на глазах у соседей (улыбается). А ещё убираю за своей собакой, когда с ней гуляю. Для меня это не труд, а необходимость – здесь же мои дети гуляют! – А когда вы идете нагруженная пакетами из магазина, себя не жалеете? – Бывает, жалею (улыбается). Но, с другой стороны, я представляю, как мои детки обрадуются. Люблю, чтобы дом был полная чаша. Во времена моей юности в магазинах ничего не было, в холодильнике шаром покати. Тогда все так жили. Поэтому сегодня у меня на обед должно быть первое, второе, третье и компот. Иначе – паника! (смеётся.) – В вашем доме есть культ творческой личности: «Тише, мама работает над ролью»? – Никакого культа! У меня есть микрофон и пульт для репетиций, но стоит мне уединиться, как прибегают дети, выхватывают микрофон... Конечно, мне необходимо время для работы, медитации, но как же я от них запрусь?! Так что дома у нас, скорее, культ детей: «Тише, Добрыня смотрит мультик!», «Тише, Злата занимается английским!» – Мне кажется, вы из категории людей, которые просто не могут быть безответственными… – Это правда. Я почти не опаздываю и очень многое успеваю, так что даже сердце потом болит... Загоняю себя. Вот Злата, например, никогда никуда не торопится – настоящая женщина. Я смотрю на неё и учусь. Она меня спрашивает: «Мама, ну что ты всё время бежишь? Кому надо, сами к тебе прибегут»*****. А я волнуюсь: вдруг не прибегут? Хотя из того, что было задумано, я уже многое успела сделать – и в семье, и в профессии. – Из сыгранных киноролей какая для вас наиболее значительна? – Роли приходят и уходят. Я не зацикливаюсь на минувшем, предпочитаю жить сегодняшним днём. Если вспомнить о «Мастере и Маргарите», то, наверное, сегодня я бы играла её по-другому. А из наиболее близких мне ролей, по ощущению и энергетике, пожалуй, Софья в фильме «Адмиралъ». Но, по большому счёту, я там ничего не играла. Просто любила Костю ХАБЕНСКОГО, которого и в жизни очень люблю, любила своего ребёнка. – В спектакле Театра имени Ленсовета «Все мы прекрасные люди» вашу героиню захватывает буря страстей. Как вы думаете, чувства такого накала – это счастье или беда для женщины? – Счастье, что я, как актриса, могу все эти эмоции пережить на сцене за три часа, но горе, когда такие страсти**** атакуют в реальности. Только очень сильные люди могут с этим справиться, не попасть в зависимость от алкоголя, не сломаться. Конечно, женщине необходима эмоциональная разрядка. Ну займись спортом, поиграй в пейнтбол, тарелки побей, в конце концов. Я, например, иногда в тире постреляю – и мне становится легче. В финале моя героиня физически продолжает жить, но душа её ум&&&ла. Она здесь только ради ребёнка, больше её ничто не держит. Бедные женщины! Они живут без любви, потому что мужчины не умеют любить. Девяносто процентов пар существуют в разных спальнях, и их отношения ограничиваются равнодушным: «Привет, пока»... – Семейная жизнь полна компромиссов. А чего, на ваш взгляд, нельзя допускать? – Неуважения к матери, выраженного при детях. Дети, понимающие, что родители живут без любви, потом перенесут эти отношения в свою семью. Меня папа в детстве залюбил, за что я ему безумно благодарна. Помню, как-то с подружкой сбежала из пионерского лагеря, нас всю ночь военные искали. Когда нас нашли, мама меня треснула, а папа поцеловал и сказал: «Ты устала, иди спать». Его безусловная любовь помогает мне до сих пор. – Удаётся жить в гармонии? – Стараюсь, хотя бывают и неприятные дни. Когда кто-нибудь обдаст волной негатива, очень трудно погасить это спокойствием, не поддаться на эмоции. Но я вытаскиваю себя из дурного настроения горячей ванной, хорошим фильмом, книгой, разговором. Моя сестричка – воцерковлённый человек, поговорю с ней, и на душе светло становится. – В погоне женщин за вечной молодостью и красотой что для вас категорически неприемлемо? – Злость на то, что твоё время уходит и появляются молодые актрисы, которые вскоре, возможно, займут твоё место. – Вы задумывались о пластических операциях? – Нет. Я смотрю на мою маму, которая не делает никаких подтяжек и, в отличие от женщин её возраста, подсевших на пластику, прекрасно выглядит. И как они на себя в зеркало смотрят? Это ужасно! – На сцене вы невероятно пластичны. Активно занимаетесь фитнесом? – Коньки, лыжи, бассейн, фитнес – это всё моё. Я люблю движение с детства, когда занималась танцами при Вагановском училище. – А что надо делать, чтобы не закостенеть душой? – Библию читать, общаться с хорошими людьми, смотреть добрые фильмы. Да много способов! Знаете, моя мама любит смотреть мелодрамы. У неё целая коллекция мировой классики на дисках. И вот мы приезжаем на дачу и в пятидесятый раз смотрим, например, «Между небом и землёй». И так хорошо всем, радостно, душевно... – Какой вы себя видите лет через двадцать? – Ну, повзрослею чуть-чуть (улыбается). В начале разговора я сказала, что всё, о чем мечтала, сбылось: у меня есть любимая профессия, дочка, сын. Хочу, чтобы и через двадцать лет ничего не изменилось и рядом по-прежнему были мои любимые родители. Интервью Анны Ковальчук для "Панорамы-ТV", №1. Я верю в то, что Новый год – торжество для всей семьи. ***По-моему, не боятся с&&&ти только те, чья душа находится в глубокой коме. *****Вот здоровый взгляд на предмет!) © Copyright: Милая Твоя, 2014.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
