О невесёлом, о наркотиках и пропаганде против них

В своих публикациях я неоднократно признавал, что являюсь сторонником легализации наркотиков.
И это правда.
Однако же, это не означает, что я являюсь сторонником самих по себе наркотиков и считаю их употребление чем-то хорошим.
Нет, прикольно бывает, конечно, время от времени пыхнуть косячок в славной компании (так же, как выпить пива, вина, вискаря), но бытие закоренелого опиатного наркомана - представляет собой безрадостное зрелище, даже если он миллионер и стабильно имеет поставки самого высококачественного зелья. Ну а если это уличный торчок, перебивающийся с разбодяженного чека на «крокодил», то в замуте, то на ломах, – его существование попросту кошмарно (и недолговечно).

Поэтому, я ни в коем случае не заинтересован в росте опиатной наркомании. В конце концов, у меня у самого растёт сын, и я бы очень не хотел, чтобы какой-нибудь расчудесный друг подсадил его на герыч и чтобы через полгодика Лёшка где-нибудь на притоне двинулся чужим баяном с потравой и с гепатитом С. Нет, я верю в своего сына, что он не растратит годам к двенадцати хотя бы те мозги, какие у него имеются сейчас, в восемь, но я знаю, как вкрадчивы, убедительны и настойчивы бывают пушеры в поисках новых жертв. Для них подсадка новенького клиента (желательно – богатенького) – это или дело жизни и смерти, когда они сами сидят, или очень прибыльный бизнес, когда сами они чураются той дряни, которую впаривают «друзьям».

Но это не будет для них ни делом жизни и смерти, ни прибыльным бизнесом, если героин будет продаваться в каждой аптеке и сравнительно дёшево. А он и будет стоить дёшево, если вывести его производство и распространение из криминальной сферы, поскольку себестоимость героина – гораздо ниже, чем, скажем, у такого сложного препарата, как инсулин. Каковой последний, замечу, необходим диабетикам (в запущенных случаях) даже больше, чем опиаты – торчкам, ибо нарик просто помучается без дозы, а диабетик – отбросит коньки, если вовремя не примет инсулин.

И вот, казалось бы, на таком веществе, как инсулин, зловещие корпорации-монополии могли бы делать феерический бизнес, обирая до нитки тех бедолаг, кому достало распущенности и глупости, чтобы заработать сахарный диабет второго типа (первый считается как бы генетически обусловленным, что, впрочем, тоже относительно). Однако ж, в силу легального характера производства и конкуренции между производителями, цена на инсулин вполне сносная (даже несмотря на государственные закупки для льготников, что, разумеется, взгревает цену). И какого-либо криминального рынка инсулина, мафиозной системы сбыта – не образуется. Хотя больных диабетом, как ни крути, гораздо больше в любой развитой стране (где есть возможность его себе нажрать), чем героиновых торчков.

Соответственно, легализовав опиаты, мы в принципе уничтожим экономическую основу для их криминального производства и сбыта. Вот того самого «ползучего», канцерообразного, «пирамидального» сбыта, когда всякий вновь пристрастившийся, если он не миллионер, оказывается кровно заинтересован в дальнейшем распространении своего порока на окружающих. И это будет наилучшей гарантией спокойствия для тех родителей, кому небезразличны их дети. Сейчас главный риск – что рядом с твоим ребёнком окажется торчок, зверски заинтересованный в том, чтобы подсадить твоего ребёнка и впоследствии сбывать ему гер. Но его, такого торчка, в принципе не может быть, когда он знает, что даже если подсадит – «клиент» будет отовариваться в аптеке за три копейки. Да и сам он отоваривается в аптеке, на что вполне имеет деньги, подвизаясь на какой-то необременительной работе, и ему вовсе не надо грабить прохожих ради дозы.

Говорят, правда, что удолбанные героиновые наркоманы, после прихода, едут башней, становятся агрессивны и творят бесчинства безо всякой цели, а просто будучи не в себе.

Ну да. Бывает. Героин – психотропное вещество (помимо всего прочего). И хотя редко, но бывает, что торчки впадают в агрессию (хотя обычно – опиатный кайф очень такой спокойный, «остекленелый»).
Но, смею заверить, от водки на бычку тянет с гораздо большей вероятностью (и силой). А крыша может поехать и от ударной дозы транквилизаторов. Самое же буйное поведение на моей памяти я наблюдал у одного милого юноши, когда он нюхнул простого клея. Он вообще не соображал, что творит, и лез с ножом на четверых «пеписов» при «калашах».
И это всё – легальные вещества, доступ к которым не перекроешь по-любому (хотя можно, конечно, наворотить очень много вредных глупостей, пытаясь это сделать; но всякий раз будут обнаруживаться всё новые вещества, двигающие сознание).

Короче, всякие разговоры о необходимости ужесточить борьбу с наркотиками и выжечь их калёным железом – это всё трёп нищих разумом «ни о чём». Здравые же люди – смотрят на вещи реалистично. И понимают, что выбирать приходится не между «хорошо бы» и «плохо», а между – «плохо» и «ОЧЕНЬ плохо».

Безусловно, хорошо БЫ, чтоб все люди вели здоровый образ жизни, дышали полной грудью, занимались гимнастикой, любовью, добрыми делами, научной и творческой деятельностью, ловя кайф от этого и не нуждаясь в ином. Но вот так – оно бывает в коммунистических утопиях Ивана Ефремова. А в реальной жизни - всегда есть люди (не подавляющее большинство, но значительная часть), которые пренебрегают этими возможностями, а стремятся к дешёвому, «лобовому» кайфу от химических стимуляторов.

Почему они склонны потреблять неумеренно, подсаживаясь на это дело, - вопрос десятый. Может, генетическая расположенность (хотя я противник генетического детерминизма в вопросах социализации индивида), может (что скорее) – издержки воспитания, некритическое отношение к себе, дефицит осведомлённости о собственной физиологии, слабоволие, депрессивное и пессимистическое отношение к окружающей действительности. Да что угодно. Главное – что эти люди есть, они воспроизводятся в обществе, и они по-любому будут искать свой лёгкий кайф. Соответственно, задача заключается в том, чтобы минимизировать урон для окружающих со стороны этих людей (и тех, кто станет эксплуатировать их слабости).

Единственно разумный выход (когда в течение века были опробованы все иные, с полнейшим и закономерным провалом) - создать такие условия, чтобы эти милейшие слабости в наименьшей мере способствовали маргинализации и криминализации. То есть, узаконить героиновую наркоманию подобно тому, как, несмотря на судорожные всякие «сухие законы», узаконено было право всякого желающего индивида гробить себя алкоголем (и по части социального вреда - алкоголик, думается, ещё фору даст опиатному торчку).

Но одновременно, если уж говорить о реальной борьбе с наркотиками, а не об освоении средств уполномоченными на то структурами, следует, конечно, способствовать тому, чтобы людей, в принципе желающих пристраститься к игле и «погерить» свою жизнь, было как можно меньше. А для этого – вполне достаточно рассказывать о героине правду как она есть. Замечу, не страшилки несусветные, в которых героин предстаёт в некоем сиятельном ореоле демонического романтизма, а простую, сермяжную правду.

Сколько я ни наблюдал пропагандистских материалов, призванных оградить юные умы от наркотических соблазнов, - все они очень похожи на призывы средневековых священников не продавать душу Дьяволу. Во всех них героин выставляется как некое абсолютное зло, чуть ли не одушевлённое. Верю, что авторы исполнены наилучших намерений, но они просто не понимают, как порой хочется лет в пятнадцать-шестнадцать продать душу Дьяволу и хоть немножко оказаться сопричастным этому Великому Абсолютному Злу, которого так пугаются эти занудные взрослые.

То есть, та антинаркотическая пропаганда, которая есть, - это скорее реклама героина для значительной части целевой аудитории, а не предостережение. И, в значительной мере, враньё. Которое начинается уже с того, что люди, пребывающие в сознательном возрасте и добровольно избравшие опиатную зависимость, называются «жертвами», а их пристрастие – «болезнью».

Между тем, правда об опиатах – вовсе не так романтична. И зависимость от них – вовсе не «высокая трагедия Эсхила», а пошлая, унылая бульварная проза. И подсаживаясь на героин – ты не заключаешь «сделку с Дьяволом». Ты заключаешь сделку – с манной кашей. И выбиваешь себе зубы, лишая себя возможности употреблять сочные ростбифы, жевать ананасы и рябчиков. С тем, чтобы всё твоё гастрономическое внимание было посвящено исключительно манной каше.
Аллегория, конечно, не совершенно точная – но очень близкая.

А чтобы донести такую мысль, насколько это «непрестижно» и вообще убого, сидеть на опиатах, - достаточно рассказать о том, что это такое и как они работают. И это можно сделать спокойным тоном и простыми словами, не грузя избыточной терминологией и не строя страшные глаза.

Я могу пересказать, что говорил про героин собственному сыну, этим летом. В действительности, он пока вряд ли вступил в «рисковый возраст», но он сам напросился на этот разговор.

Дело было так. Они с корешами играли, типа, в мафию. И была у них, типа, стрелка в целях передачи партии гердоса, который изображался белым песочком в пакетах. Естественно, это был лишь повод, чтобы устроить безобразную бойню из лазерных пистолетиков. Наши победили (ну, для Лёшки с его опытом лазертага – детишки местных дачников, конечно, не конкуренты; он, собственно, и из Глока в тире поражает проекционные мишени через 0,15 секунды от появления, что очень неплохо для его возраста; и я не мог не упомянуть этого факта, поскольку родительская гордость – самый сильный наркотик в этом мире).
Так вот, возвращаясь к менее сильным и более мрачным наркотикам. Заварушка имела место на окраине дачного посёлка, и когда один шкет из победившей команды радостно выкрикнул «Теперь мы держим сбыт героина во всём городе!», находившийся рядом сторож поинтересовался: «Вы хоть знаете, что это такое, героин?»
На что Лёшка ответил: «Да, это такой очень злой наркотик. И когда мы вырастем – обязательно на него подсядем. Потому что мы – мафия!»
Да, Исчадие хлебом не корми, а дай пошокировать взрослых.
Но сторож – мужик тёртый. И он сказал: «Запомни, князь Алексей! Те, что держат сбыт героина во всём городе, – сами никогда не садятся на эту дрянь».

И вот Лёшка решил поинтересоваться у меня: правда ли, что мафиози не садятся сами на героин, и почему, и в чём вообще проблема. То есть, что это такое вообще, героин, о котором так много говорят? Понятно, что наркотик, - но чем он так страшен-то?

Я сказал следующее.
«Понимаешь, Лёх, наш организм – это очень сложная и очень эффективная машина. Он умеет делать очень много хороших вещей, облегчая себе жизнь. Например, когда ему больно или страшно, и вообще как-то неприятно, неуютно, – он умеет вырабатывать особые такие вещества, которые заглушают боль, страх и тревогу. Они называются «эндорфины». Чем здоровее организм – тем лучше и быстрее он их вырабатывает. Вот помнишь, как ты навернулся с велика и разодрал себе ногу? И доктор ещё удивлялся, что ты так спокойно всё переносишь, не плачешь? Почему? Потому что ты – довольно здоровый, тренированный парень. Тебе поначалу было больно, конечно, но твой организм – очень быстро с этим справился. Выбросил в кровь эти самые эндорфины, которых у тебя много, - и стало терпимо. Правда ведь?»

«Однако ж, Лёх, бывает иногда такая боль, что человеку трудно с ней справиться самому. Да и не все люди – такие здоровые, что у них достаточно эндорфинов. Особенно это касается раненых на войне. Человек ослаблен, человек не может собраться, чтобы побороть боль от серьёзного ранения, а она страшная, она истощает его. Возникает мысль как-то помочь ему, когда не хватает собственных эндорфинов».

«И вот давно было замечено, что одно из самых действенных болеутолящих лекарств – получается из мака. Особенно – из макового сока. Человек его принимает – и ему уже хорошо, уже не больно, он успокаивается и засыпает. А когда стали изучать, что именно в маковом соке так благотворно действует – выяснилось, что там есть вещество, которое назвали «морфин». И оно, представь себе, очень похоже на те самые эндорфины, которые наш организм сам вырабатывает, когда ему больно и плохо. Собственно говоря, морфин, который из мака, – его раньше открыли, чем эти наши собственные эндорфины. А их – позже. Ну и когда открыли – их так и назвали, «внутренние морфины», по-гречески – «эндорфины».

«Почему морфин из мака такое сильное болеутоляющее? Да вот именно потому, что он очень похож на наши собственные болеутоляющие, эндорфины. И когда их не хватает, а боль очень сильная – приходится давать раненому морфин. Иначе – ему, возможно, просто не выжить. Боль его доканает».

«Морфин – имеет разные формы, входя в состав разных веществ. Как, допустим, вишню можно есть саму по себе, а можно торт с ней запечь, а можно в мороженое положить или вареники сделать. Но самое «удачное» вещество такого рода – это диацетил-морфин. Если по-научному. А в просторечии – оно называется «героин». Почему оно самое удачное? Потому что это как десантный корабль на воздушной подушке, который заходит в речку (в вену), доходит до цели (мозг) и высаживает танки (молекулы морфина)».

«Ну и что происходит, когда в мозгу высаживается этот массированный морфиновый десант? Мозг не знает, что это «самозванцы» со стороны. Он их принимает за эндорфины, которые «родные», собственного телесного производства. Потому что они очень похожи. Вот он их видит – и говорит сам себе: «О, как у нас много, союзничков-эндорфинчиков! Всё, долой все заботы-печали, никаких страданий, никакой боли – будем кайфовать».

«И кайфует. Он даже малость с ума сходит от радости, когда видит столько десантничков-эндорфинчиков. Потому что в обычных условиях, каким бы здоровым организм ни был, - не бывает такого массированного и внезапного выплеска эндорфинов. И этот кайф, эта безмятежность – они такие, что никогда раньше ничего подобного мозг не знал».

«Но что происходит дальше, если регулярно радовать мозг таким наплывом союзничков, этих «почти настоящих» эндорфинчиков, которые на самом деле – пришлые ребята со стороны?
Дальше происходит вот что. Организм привыкает, что ему постоянно присылают этакое «подкрепление», и он перестаёт вырабатывать собственные эндорфины за ненадобностью. Организм – это вообще очень ленивая штука. Он не делает лишней работы. Он не укрепляет те свои детали, узлы и агрегаты, в которых нет потребности. Если не бегать – будут слабеть мышцы ног. Если не давать нагрузку на руки – будут слабеть руки. Ну а если всегда имеются в наличии морфинчики со стороны – в организме приостанавливается собственная фабрика эндорфинов. Зачем ей работать, когда их и так дофига, болеутоляющих этих?»

«Но что бывает, если вдруг прекращается приток этих болеутоляющих, страхопонищающих морфинчиков со стороны? Тогда – человеку приходится очень плохо. Его мозг привык получать их регулярно, по мере надобности – а их нет. И своих – тоже нет. Поскольку фабрика давно закрылась. И как прикажете бороться с болью, тревогой, любыми неприятными ощущениями? А нечем бороться!»

«И вот все неприятные ощущения, когда нет никаких ни морфинов, ни эндорфинов, - они разрастаются до небес. Мозг впадает в панику, человека реально начинает крючить и колбасить. В просторечье – это называется «ломкой». На самом деле, с организмом ничего страшного не происходит. Никто его не поджаривает на медленном огне, никто не терзает его калёными щипцами, никто не выворачивает его наизнанку, вспоров пузо и ухватив костлявой лапой за кишки. Но ощущения – именно такие. И их нечем заглушить, когда нет собственных эндорфинов. И сложно осознать, что это всего лишь иллюзии, всего лишь ощущения, когда мозг – отказывает, сходит с ума, впадает в истерику. Чтобы сохранить контроль над собой в такой ситуации – нужна очень сильная воля и очень ясный ум. Но когда у человека есть эти качества – он просто не садится на героин, зная, что это такое и к чему это приведёт».

Я утаил от сына, что сам-то – сидел на гере. Три месяца, с доведением суточного дозняка до двадцати миллиграммов (по чистому) и с выходом путём переламывания «на сухую» (при полнейшем доступе к шприцу с гером, который у меня на тумбочке лежал). Это необходимый корпоративный тест перед допуском к самостоятельной оперативной работе. И для меня это был кошмар прежде всего в том смысле, что приходится отвисать в больнице и заниматься какой-то хернёй, вместо того, чтобы работать и радоваться жизни. Сама по себе ломка – прошла довольно легко. Но, думаю, потому, что я изначально не собирался падать в объятья мсьё героина и не искал в нём какого-то кайфа. И я знал биохимическую механику его действия, притом – был (и остаюсь) очень физически развитым парнем, привыкшим контролировать свой организм. Этот опыт знакомства с героином я описывал в десятой главе своей Автобиографи, а потому повторяться не буду. Ну и сыну я не рассказывал покамест, ибо это немножко стрёмный всё же педагогический подход: «Вот твой папа садился на гер – и легко соскочил. Но ты, сынок, лучше даже не пробуй».

Вместо этого, вместо откровений о собственном опыте, я продолжил нотацию так:
«Уж поверь, я много повидал героиновых наркоманов, когда у них ломка, - и без преувеличения скажу: они в этом состоянии вообще не люди. И даже не животные. Они – бешеные животные. Зомби из “The Dawn of the Dead”. У них мозг напрочь не работает. Собственно, таким будет почти любой человек, если суток двадцать не давать ему есть. Потому что мы зависим от еды, мы не можем без неё прожить – и человек сходит с ума от голодухи».

«Но вот от «десанта» морфинчиков – человек на самом деле не зависит. У него есть собственная фабрика эндорфинов. Чем он здоровее – тем лучше она работает. Однако ж, он её закрывает – и создаёт себе ещё одну зависимость, которая не менее сильная, чем от еды или воды. На ровном месте создаёт. Безо всякой нужды. И это, по-моему, предательство своего организма, и это несусветная глупость. Ничего в этом нет крутого, ничего в этом нет понтового».

«Но если ты думаешь, Лёх, что самое страшное – это когда у наркомана случаются перебои с дозой морфинчиков и происходит ломка, то – нет. Самое страшное для него – это когда он имеет стабильные поставки героина. Да, он живёт худо-бедно, он даже как-то работает, как-то общается с людьми, но вот что в его жизни самое яркое, самое страстное? Да ничего! У него нет и быть не может ничего, что бы его как-то бодрило, волновало или тревожило. Ибо у него – есть абсолютное лекарство против волнений и тревоги. У него – есть очень дешёвый и ненапряжный способ забыть обо всём на свете и погрузиться в безмятежное блаженство. У него – есть это химическое удовлетворение в сушёном виде. Чуть стало как-то неуютно – вколол себе его, отвалился в полнейшей умиротворённости, и сидит, пуская слюни. Что-то делать, к чему-то стремиться, с кем-то дружить, кого-то любить? А зачем, когда у него есть очень верный и простой способ обрести полнейшую гармонию? И он её обретает. И ему хорошо. Но для всех остальных – он овощ, а не человек. С тем же успехом – он мог бы вообще не родиться и не жить. Никому ни жарко, ни холодно. Ведь жизнь – это борьба. Вот как ваша эта войнушка с лазертагом. Борьба прикольная, борьба благородная. Ну а наркоман – он как бы взял то, что ему кажется главным призом, – и сидит на нём без движения, без борьбы. Говорят, их жалеть надо – но я не могу жалеть людей, которые добровольно превратили себя в овощи, уничтожив всё то, что дано человеку. Разум, волю, страсть к борьбе… собственное производство эндорфинов. Я их даже и не презираю. Они просто не люди для меня, покуда влачат такое существование и довольны им».

Я не стал говорить сыну, но порой склоняюсь к мысли, что производители алкоголя и наркоты, возможно, делают хорошую работу, когда отделяют Людей от псевдогуманоидных, безвольных и безмозглых лишенцев, которые лишь прикидываются людьми. Причём, происходит это так, что ясно становится, кто есть кто в нашем мире.

Но при этом, я лично думаю, что когда по-любому есть «унтерменши», готовые впасть в зависимость от «импорта химического удовольствия», героин для этого – даже более безобидная штука, чем бухло. Ибо это действительно концентрированный, сушёный кайф в конвертике. И кому вообще это надо, кто хочет стать рабом такого кайфа, – может потреблять дозировано, предсказуемо, аккуратно. А не срываться в запои и не ехать башней по «белочке».

Ну и ещё скажу такую вещь. Выше я не очень хорошо высказался о диабетиках второго типа (то есть, тех, кто обзавёлся сим заболеванием самостоятельно, не имея явных генетических предпосылок).
Сейчас – выскажусь о них ещё хуже.
Видите ли, господа инсулиновые наркоманы, в чём ваше отличие от наркоманов героиновых?
В том, что героин – можно себе ширнуть по дурости, раз-другой-третий… а с десятого – уже стабильное привыкание, уже значительно подавленная собственная эндорфиновая фабрика, уже зависимость от импорта морфина с лютыми ломками.
И садятся на гер, обычно, довольно молодые и глуповатые люди.

Не то – с подсадкой на инсулин. Ведь для того, чтобы человеку, благоприобретающему диабет, уже «импортный» инсулин требовался, чтоб задавить собственное его производство, – это долгий нужно пройти путь. И в довольно зрелом возрасте.

Сначала – возникает повышенная утомляемость. Ну ладно, это можно списать на нервы. Потом, однако, возникает «песок в глазах». Сухость слизистых. Снижение заживляемости ранок на теле. Это всё – симптомы назревающего диабета. Это всё признаки, что ты как-то очень неправильно живёшь, чел. Это звоночки, по которым надо бы провериться: чего у меня вообще с обменом веществ происходит?

Но вот от этих первых симптомов до настоятельной потребности в аптечном инсулине, чтобы не впасть в кому, – несколько лет проходит. И вот люди, испытавшие эти первые тревожные симптомы, – умудряются таки доканать себя до того, чтобы им стал жизненно необходим внешний инсулин. Браво!

И у начинающих диабетиков – у них не бывает кошмарных ломок при воздержании от сладостей или спиртосодержащих жидкостей (как бывают у героиновых наркоманов при воздержании от дозняка уже через несколько недель зависимости).

И у них, покамест, организм не настолько в паршивом состоянии, чтобы не был способен заниматься физкультуркой, улучшая обмен веществ и способствуя выводу излишней глюкозы.

И у них мозг – работает как бы нормально, не будучи периодически ошпариваем десантом морфинчиков со стороны. А значит – этот мозг может и должен принимать решения, спасительные для всего остального организма.

Но – не принимает. И воли не хватает.

Так вот. Я очень презрительно отношусь к героиновым наркоманам, подсевшим на иглу лет в 15-20, но к диабетикам, заработавшим себе эту болезнь лет в 40, я отношусь гораздо презрительней. Ибо у последних – гораздо больше было возможностей парировать назревающий недуг, если включить мозги и волю. Но если взрослый чел подсел на инсулин – значит, не захотел включать мозги и волю. И он ничем не лучше малолетнего героинового наркомана. Он – хуже. Ибо – не малолетний.

Что я могу обещать в моё президентство, если обстоятельства вынудят меня занять официальный властный пост в РФ: не будет никаких запретов на производство, распространение и употребление тех веществ, которые вовсе не нужны здоровому человеку для жизни, но которые пользуются спросом у людей больных для их иллюзии жизни. Однако ж – не будет никакого государственного спонсирования закупок и распространения таких веществ, будь то героин или инсулин (в последнем случае – исключение для тех, кто с детства диабетом страдает, по первому типу). Нет, господа хорошие: вы потакали своим слабостям, вы искали кайфа, вы обзавелись в сих поисках некими дисфункциями организма, - ну и решайте свои проблемы сами. Что я могу сделать, как государство, - не мешать вашим сделкам с производителями и следить за тем, чтобы под видом лекарства вам потраву не продавали. Но и только.

P-s.: Да, ну и это я говорил касательно общей антипропаганды опиатов. Путём открытия правды о том, что это такое и как они действуют.
Но когда эта правда раскрыта - главное, чтоб она не сочтена была чем-то очень привлекательным.
И тут многое зависит - от тех самых родителей, которые трясутся над судьбой своего чадушка.
То есть, они боятся, что их дитятко, в поисках кайфа, подсядет на опиаты и "погерит" своё здоровье. Правильная боязнь.
Но одной этой боязни - мало. Нужно, чтобы ребёнок видел и знал, какие могут быть в этой жизни источники удовольствия, если поддерживать хорошее здоровье и вести борьбу за своё удовольствие. Без помощи химических стимуляторов, без этих костылей.

Верите ли, вот я - довольно много пью алкоголя. Иной раз в тёплой компании - литра два вискаря за вечер усасываю. Но я бы возненавидел себя, если б у меня язык после этого начинал заплетаться или походка шаткой становилась, чтоб вообще какие-то появлялись зримые признаки того, что я не в адеквате (хотя, конечно, не в адеквате: после двух литров я превращаюсь в обычного человека, по скорости физической и умственной реакции).
Но и в таком состоянии, "обычного обывателя", - я не показываюсь своему ребёнку на глаза. Тем более, ни я, ни кто-либо из моих друзей, никогда не нажираются при своих детях до такой степени, чтобы видны были явные признаки опьянения.

Что, впрочем, главное: каков бы ни был вчерашний вечер, сколько бы я ни выпил, сколько бы ни выкурил, - с утра я встаю на руки (вертикально) и делаю сотню отжиманий. И делаю по десятку сальто, туда-сюда. И провожу удары по макивари. А потом - занимаюсь с Лёшкой. А что у меня похмелье - я наслаждаюсь им, кайфую от некоторой притупелости своего организма, которая очень быстро избывается.
Да, это несколько вредно было, вчерашняя интоксикация. Но это было ради расслабухи, ради общения. И я скорее сдохну, чем позволю этой интоксикации как-то ухудшить функции моего организма. Я ею пользовался, когда она была мне нужна, - но я её безжалостно выдавливаю, когда нужда прошла.

То же, в общем-то, и Женька. До знакомства со мной она порой блюла какие-то диеты, но я ей объяснил главное в телесной гармонии: "Жень, чтоб иметь хорошую физическую форму - нужно, чтоб она была востребована. Двигаться нужно. Плавать нужно. Трахаться нужно. И тогда организм сам будет создавать те запросы на жрачку, которые ему нужны. Но тупо ограничивать себя в калориях - гнилой вариант. Это здоровья не прибавит. Когда ты не даёшь своему организму знать, чего тебе от него надо (типа, по веткам прыгать), а просто ограничиваешь в хавке, - он по-любому пойдёт вразнос. Но когда он "по веткам прыгает" - это такая биореакторная печка, что и любые излишки сожжёт без труда, и микробов чужих угандошит на раз".

Ну и что я хочу сказать-то?
Я хочу сказать, что мы с Женькой выглядим так, что на встречах одноклассников (разных, ибо мы в разных городах учились) непременно это слышится: "Уй, блин, будто прямо с фотки выпускного! Вообще не изменился(лась) Как это получается у тебя так, а?"
И это не лесть - это зависть (пусть и белая).
Для нас с Женькой - это нормально, что мы так охуительно выглядим в тридцать пять моих и тридцать один её. Ничего сверхъестественного. Мы просто заботимся о себе, и заботимся - о своём ребёнке, чтоб он рядом не видел обрюзгших уродов, погрязших в пороках и утративших облик здорового человека, а видел - нечто более эстетичное.

Но многие наши одноклассники - они, да, кошмарно выглядят в столь нестарые лета. Даже - весьма финансово благополучные люди. Они разожрались, они не следят за собой, они уже болячками какими-то обросли (включая тот же диабет, и гипертензию впридачу).

Ну и вот какой они пример дают своим детям? "Милые дети, вы должны ограничивать себя, хрум-хрум, во всяких вкусных кайфах, ибо так надо, хрум-хрум. Нет, мы-то жрём, что попало, и никак не следим за своей физической формой, хрум-хрум, но так получилось, что мы сумели занять некоторую позицию в обществе и вырастить вас. Но вы - должны себя ограничивать".

Ну да, готовые опиатные наркоманы растут при таком воспитании. То есть, им показали, что можно предаваться излишествам ради кайфа, даже если это во вред здоровью, даже если очевидный и суровый вред здоровью выходит, - а теперь требуют, чтоб они этого не делали.

А почему бы, собственно, им, детишкам, этого не делать? У их родителей - очень сложный и витиеватый путь к утробному кайфу, который по-любому гробит здоровье. И родители идут этим путём. А есть - простой путь к кайфу при столь же безразличном отношении к здоровью. Героин.

Ну и знаете, что скажу?
Покуда папаши набивают себе ишемию и гипертензию бухлом, а мамаши нажирают диабет, - у них нет никакого рычага для воспрепятствования тому, чтобы их чада подсаживались на героин. Они просто не могут представить такую ролевую модель, где бы опиатная наркомания выглядела более проигрышно, нежели то, чем занимаются и болеют эти как бы "взрослые".

Поэтому я и говорю, безжалостно, что если ребёнок (лет 12-18) подсел на геру - его довели до этого хреновые родители. Почему? Потому, что они претендовали на контроль над его жизнью, но при этом - не сподобились дать ему лучшие модели поведения, нежели путь опиатного наркомана (ибо их собственные модели, в его детских глазах, - ещё хуже)

Что я ещё думаю - что стоило бы ограничить всеобщее обязательное образование тремя классами, а всё дальнейшее сделать платным, и при этом - предоставить детям легальную возможность работы лет с десяти. И смотреть сквозь пальцы на те случаи, когда юный работничек заявился на производство пьяным или удолбанным, а хозяин выдрал его за это, как сидорову козу. То есть, работничек может уволиться после этого (и даже до этого) - не вопрос. Но когда они сотрудничают между собой, работничек и хозяин, и ни одна из сторон не расторгает контракт, - пусть это будет делом хозяина, какие дисциплинарии вводить ради сохранения эффективности своих юных работников.

Что могу за себя сказать, и за свою картофельную плантацию, где рабсостав комплектуется из молодых уголовников, - разумеется, среди них значительная часть - опиатные наркоманы. И разумеется, их приходится выдерживать в карантине и переламывать (поскольку снабжать их гером - я в любом случае не буду). И разумеется, это довольно жёсткая процедура. Но мы их не приковываем наручниками к койке. Мы - запрягаем их под примитивный, но очень изнурительный физический труд. Канавы рыть, мешки таскать, всякое такое. Ибо лишь боль в мышцах, разъедаемых молочной кислотой, - адекватно и быстро способствует восстановлению естественного производства эндорфинов. А монотонность труда - способствует тому, что у них нет времени на рефлексии и страдания. А к вечеру - они так измотаны уже бывают, что отрубаются и без успокоительного какого-либо.

Другие статьи в литературном дневнике:

• 28.01.2012. Снова о деле Осиповой
• 23.01.2012. Тест на срачабельность
• 22.01.2012. Легальность. Моральность. Либерализмус.
• 19.01.2012. Правда о глобальных заправилах и воротилах
• 17.01.2012. Ещё раз об оружии самообороны
• 16.01.2012. О виски и водке
• 13.01.2012. Сегодня у нас
• 11.01.2012. Одна простая истина
• 10.01.2012. О невесёлом, о наркотиках и пропаганде против них
• 08.01.2012. О деле Таисии Осиповой
• 07.01.2012. Что Россия может предложить миру?
• 04.01.2012. Прохоров и Ройзман
• 02.01.2012. Мораль, рабство, пиво
• 01.01.2012. Просто обновление дневника