О виски и водкеНе столь давно один в целом достойный, но гастрономически неискушённый человек написал мне: «Артём, как ты можешь пить виски? Ведь это ж гадость! Уж лучше б водочки, родной, русской». Ну да, блин. Залиться беленькой, обнять берёзку, словить окушка из речки. Правда, увы, печальна и горька, как этот самый напиток. Который представляет собой вовсе никакую не «водку» (тем более «традиционную, исконно русскую»), а просто – этиловый спирт, разбодяженный водой (плюс – кое-какие присадки для смягчения неизбывно гадкого вкуса, в зависимости от производителя). На что годится эта жидкость? Ну, можно залить в бачок стеклоомывателя по зиме, и она не замёрзнет при минус пятнадцати (а при минус двадцати начинает уже густеть). Можно ли употреблять эту жидкость во время торжественного застолья? Да вольному воля, конечно, но я нахожу такое обыкновение несколько диким. И дело тут не в «русском варварстве», а в том, что эта так называемая «водка» попросту вообще не имеет ничего общего с тем напитком, который назывался «водкой» исторически, . Куда больше общего с той водкой – имеет немецкий шнапс или деревенский самогон. Да хоть и виски. И когда говорят, будто шнапс или виски чем-то напоминают самогонку – это святая правда. Это всё дистилляты, сохранившие сивушные масла и соответствующий привкус (вернее, богатую гамму оттенков вкуса, обусловленных спецификой исходного продукта и технологическими особенностями производства). Но нужно, вероятно, иметь то ли убитые рецепторы, то ли богатое воображение, чтобы вкусу хорошей самогонки предпочитать чистый, ректифицированный спирт, разбавленный водой (что из себя и представляет эта «водка» современного фабричного производства, и она – тупо горькая, как и положено быть спирту с водой). Конечно, это производство – очень дешёвое. Конечно, оно совершенно невзыскательно к сырью, ибо на выходе из ректификационной колонны получается одно и то же чистое химическое соединение: этиловый спирт. И пофиг, из чего он добыт: то ли из брюквы, то ли из деревяшки. Поэтому когда «пижонистые» производители современной водки пишут на этикетке, что она сделана из отборной мягкой пшеницы, собранной заботливыми руками девственных пейзанок на восходе солнца в день рождения создателя рецепта, – может, и не врут. Может, они действительно так морочатся, чтоб оправдать цену на своё эксклюзивное пойло. Вот только ни на вкус, ни на качество – эти обстоятельства добычи сырья не влияют ни в малейшей степени. Спирт – он и в Африке спирт. Некоторые, правда, считают, что чистый ректифицированный спирт – самый полезный по сравнению с дистиллятами. Но вообще говоря, этиловый спирт – по определению не бог весть какое полезное вещество. В количествах, существенно превышающих естественный фон в организме, - это яд. Который шарашит по мозгу, провоцирует его на запуск цепочки биохимических реакций, приводящей к повышению производства эндорфинов – и таким образом человек ловит некоторую эйфорию (как и от морфина). Разумеется, это в любом случае не очень хорошо для мозга и всего прочего (поэтому я бы не рекомендовал регулярно злоупотреблять алкоголем тем, кто не заработал хотя бы миллион баксов; им есть, чем другим заняться). Но имеется, однако, различие в том, насколько быстро и интенсивно шарашит пойло по мозгу при равной дозе этанола. Так вот самая легкоусвояемая, интенсивная (и, соответственно, ядовитая) форма этанола – это чистый спирт без примесей. От медицинского спирта – даже захмелеть толком не успеваешь. Хлопнешь пару стаканов – и отваливаешься. Поэтому в детстве мы пили чистый спирт, только чтобы понтануться, показать, как мы умеем: без закуски, без запивки, одним глотком, с локтя. Но быстро бросили, поскольку удовольствия никакого (не больше, чем от нокаутирующего удара). В смеси с водой в пропорции 40% – конечно, действие спирта не настолько стремительное. Но всё равно резкое. Поэтому, собственно, водка – гораздо более эффективное «топливо агрессии», чем любой другой спиртной напиток. Что, наряду с имманентной быдловатостью многих её потребителей, и приводит к ситуациям вроде «на почве внезапно возникшей личной неприязни схватил столовый нож и ударил потерпевшего в область сердца». От пива, вина и коктейлей – так и самые отпетые отморозки не поступают. А от водяры – любое чмо по жизни превращается в зверя-убийцу. Поскольку она ему залпом междуушный ганглий ошарашивает и башню начисто сносит. Но если не сразу сносит – то подламывает самым эффективным образом, не сильно способствуя интеллектуальному росту потребителя, мягко говоря. Благородные, выдержанные крепкие напитки – обычно так попросту и не пьют, как водку. В чистом виде – их смакуют, а не бухают. И в них есть всё-таки примеси, которые несколько смягчают действие спирта, не дают так уж бесцеремонно долбать по мозгу (вискарь и коньяк не только понта ради делают из дистиллированного, а не ректифицированного спирта и выдерживают по многу лет в дубовых бочках). Когда же взрослый человек (а не пятнадцатилетний пацан) гордится тем, что пьёт только водку стаканами и только в чистом виде, и что якобы это самый правильный напиток и самый верный способ употребления – оно и смешно, и грустно. Нет, его напиток – самый тупой и мерзкий на вкус из возможных спиртных. А способ употребления – сродни героиновой наркомании, только, возможно, ещё вреднее для умственного и физического здоровья. И что он за пару лет не становится дохляком или дебилом – то лишь потому, что изначально дофига здоровья было. Ну и образ жизни, возможно, способствует некоторой реабилитации. Самое же смешное – национально-сентиментальное отношение к этой наидешёвейшей и примитивнейшей потраве. «Наши предки… испокон веков… пили водку – и ничего плохого». Но это было бы не совсем верно, так говорить. Ибо наши предки – пили всё-таки не разбодяженный спирт, но именно хлебную водку, дистиллят (очищенную самогонку, по сути). А вот это вот уёбище, современная так называемая «водка» - она появилась уже в тридцатые. Как подарок от Партии тем непритязательным своим подданным, которым похер, чего жрать, только б дёшево было и только б вштыривало, разрушая мозг. И я бы сказал, это вполне достойно политической силы, провозгласившей своей задачей борьбу за народное счастье. Во всяком случае, на данном фронте большевики ближе всего подошли к решению этой задачи. Создание материальной базы для строительства коммунизма – дело хлопотное, практически безнадёжное. Ибо – как ты обеспечишь «каждому по потребностям», когда потребности могут весьма непредсказуемые у людей возникать? Куда проще - вывести человека «новой формации» с предсказуемыми потребностями. Который накатил стопаря – и ему уже хорошо, ему уже ничего особо не хочется (особенно – углубляться в размышления о политическом устройстве своей страны и всё такое). Но не задаром, конечно, ему стопаря подносят – вкалывать надо. И на несложные работы – алкоголик в течение нескольких десятилетий вполне пригоден. Но на пенсии – шибко не заживается, государство в чрезмерные расходы не вгонит. Поди, не удобный трудящийся? И ведь счастливый на всю голову, по хорошему счёту. В общем, не хочу говорить слишком обидные слова, но та водка, которая при Царе была, – это, по сути, очень простенькая пшеничная самогонка. Не бог весть какой предмет для гордости, хотя на вкус приятнее немецкой такой же самогонки из картохи (но в обоих случаях – народы допились до социалистических революций, что как бы намекает). Ну а та «водка», которая в советские времена появилась, – это и вовсе пошлое скотское пойло, изготовленное самым примитивным образом и для самых неразборчивых потребителей. Накрыло, захорошело – вот оно и ладненько. Что героин в мире наркотиков – то водка в мире спиртного (это если алкоголь не считать наркотиком, конечно). Разумеется, я никак не посягаю на право взрослых людей иметь симпатии к водке. Но своё отношение к ней – не скрываю. И я могу, конечно, за компанию выпить грамм двести-триста, когда так нужно для дела, но – с омерзением. И с удивлением от того, как эта дрянь может нравиться вроде бы приличным людям, а не конченым ханыгам и подросткам-экспериментаторам, которым пофиг, чем нажираться. А вискарь – он вкусный, когда расчувствуешь его, когда научишься различать оттенки и ценить букеты. Причём, разные марки – они по-разному вкусные. И, скажем, Чивас Ригал так же отличается от Гленфиддика, как манго от ананаса (о водке этого точно не скажешь: никакой дегустатор не отличит один технологически «кошерный» ректификат в смеси с водой от другого технологически «кошерного» ректификата, вне зависимости от ценника на бутылку). Поэтому, я держу в баре разные вискари и коньяки, под разные оказии, под разные настроения. Вот сейчас, конкретно, я пью JW black label с кока-колой. Это хороший, добротный, но не экстра-класса вискарь, поэтому его можно пить с газировкой. Он хорошо с ней сочетается, и это не святотатство, разбавлять его колой. Да, отдельно – о кока-коле. Та, которую поставляют в нашу корпоративную торговую сеть, – делается в Колумбии на собственном нашем производстве и по изначальному рецепту. То есть, там используются листья коки и не используется ортофосфорная кислота. Ну и она здорово отличается от того бурого пойла, которое продаётся под брэндом Кока-колы в обычных магазинах (хотя тоже, конечно, годится для сведения накипи, как и свежевыжатый яблочный сок годится… даже лучше, при очевидно большей его кислотности). Таким образом, немножко этанола, немножко кокаина – поднимают настроение. И в умеренных дозах – эти яды более-менее безопасны для крепкого организма, заботящегося о своей физической форме. Но если б я водяру хлестал в тех же суточных количествах (по чистому этанолу), да стаканами за раз, как её хлещут работяги, менты и вояки, – боюсь, уже лет через пять я б имел такую же хреновую кондицию, как они обычно имеют. Собственно, я потому и бросил пить водку в шестнадцать лет, что после «залпа» в литр-другой - эйфория, конечно, но на следующий день – банальный подъём переворотом сделать проблематично. Нахер надо! Пьянству – бой! © Copyright: Артем Ферье, 2012.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
