МатримониальноеНа днях к нам на квартиру зашла моя новая секретарша. Заносила кое-какие документы на подпись. Ну а чтобы окончательно успокоить это юное создание, я и пригласил её домой, когда Женька была там. Не знаю, какое у неё было выражение лица, когда она только получила «апдейт» наших отношений, но когда она повернулась – прямо-таки сияла радушием и благостью. «Вы работаете вместе с моим братиком, да? Знаете, очень прошу вас: следите, чтобы он не переутомлялся и регулярно принимал лекарства. Терминальная стадия СПИДа – это не шутки». Анекдот в том, что мы с Женькой реально очень похожи, и нас запросто можно принять за брата с сестрой. Часто – и принимают. Вплоть до того, что, бывало, несведущие приятели просили меня свести поближе с «родственницей», когда впервые видели нас вместе. Но тут, конечно, Анечка, моя новая секретарша, знала, кто перед ней. Улыбнулась печально: «Да, я в курсе. Такая трагедия. Обещаю сделать всё возможное, чтобы скрасить последние недели Артёма Викторыча. Вот, даже воздушных шариков для украшения офиса купила». Мы посидели, потрепались, а когда Аня ушла, Женька сказала: «Классная у тебя секретарша. Уже спишь с ней?» Я поморщился: «Жень, ведь прекрасно знаешь, что у меня и дивана в офисе нету. Какой сон? Так, на столе пару раз…» Женька метнула чайную ложку мне в лоб, но я перехватил. Странное дело. Я рассмеялся. Ибо трудно представить себе нечто более далёкое от наших реальных с Женькой отношений, чем описанные выше ужасы домостроевской тирании. Причём, я бы смирился со свадьбой, хотя ненавижу костюмы, но Женька – была категорически против. Она не то чтобы феминистка, а просто не терпит делать вещи, в которых не видит смысла и к которым не лежит душа, только лишь ради каких-то традиций и приличий. Слушая это, я покашлял: «А ты уверена, что предположение о том, будто я способен закопать тебя в лесу, – действительно повысило мой рейтинг у твоих родителей?» Женька пожала плечами: «Если способен был бы бросить и оставить нас без средств к существованию – значит, способен и грохнуть, когда сочтёшь для себя проблемой. Разве не так? Но, вообще-то, ты ж понимаешь, что я и сама достаточно зарабатываю, чтобы ещё десяток детёнышей поднять?» Да, для Женьки это всегда был принципиальный момент – не якшаться с парнями богаче себя. И мы чуть не рассорились на самой заре нашего романа, когда я оказался не полунищим журналистом, за которого себя выдавал, а преуспевающим офицером частной спецслужбы с окладом в десяток тогдашних Женькиных и шестикомнатной квартирой с сауной и бильярдом. Но сейчас, впрочем, будучи высокоранговым адвокатом по международным коммерческим искам, Женька действительно могла бы прокормить пару батальонов карапузов. И думать о делёжке финансов при гипотетическом разводе – ну это для нас как-то вообще за гранью бреда было бы. Но в целом – я много раз задумывался о самой вероятности, что мы вдруг возьмём и разбежимся. Поэтому, конечно, уверенным быть нельзя ни в чём в этом изменчивом мире под обманчивой луной. Это «ты так НЕ говоришь об этом, будто» - стало мемом в нашем кругу. Что характерно, этих барышень никто не считал дурами или стервами. Нет, это были очень милые, приятные барышни. Но вот, то ли кризис среднего возраста, то ли ещё какие тонкие движения супружеской биохимии, малозаметные сторонним наблюдателям, - и вроде бы совершенно благополучные семейные союзы разлетались вдребезги. Как всегда – внезапно и будто на ровном месте. Женьку, конечно, тоже очень трудно считать дурой. Рискну утверждать, у неё один из самых «мужских» среди всех известных мне бабских умов. Она не «сухарь», не зануда, но очень рациональна, логична и обладает недурным сарказмом. Зато – многие считают её той ещё стервой. Как-то она пересказала мне разговор двух кумушек у себя на работе, услышанный случайно. «Господи, у неё есть муж? Вот ведь попал, горемыка! Это ж каким подкаблучником-мазохистом нужно быть, чтобы с ней уживаться?» И вот для меня это всё же секрет: как мы умудрились прожить с Женькой уже десять лет, и до сих пор ни разу не посягнуть на взаимное смертоубийство? Порой мне кажется, что мы потому и держимся вместе без дурацких ссор и сцен, поскольку хорошо понимаем: при нашей рациональности и наших довольно жёстких характерах закатывать банальные истерики в духе «ты оказался(лась) не тем человеком, что я видел(а) сослепу в тебе» - было бы невообразимой пошлостью. Нет, мы ругаемся, конечно, порой и тарелки бьём, но – ради психологической разрядки, не более того. Весьма театрально, игриво. Но при этом мы понимаем, что первое же серьёзное, всамделишное оскорбление или обвинение в предательстве – будет и последним. И я, конечно, не имею в виду то, что принято называть «супружеской изменой». Да какая это измена? Это повод поприкалываться и поиграть в ревность – но это всего лишь секс. Приятное, полезное, но нисколько не сакральное физиологическое упражнение. Я люблю говорить, лишь немного утрируя, что в моём рейтинге интимных занятий секс стоит где-то между партией в теннис и туром танго. Поскольку хорошее танго действительно требует от партнёров большего взаимопонимания и близости, чем простая телесная стыковка. В данном отношении мы с Женькой блюдём концепцию «ты не спрашиваешь – я не рассказываю». Ну или – это тема для взаимных подколок и эпических преувеличений, маскирующих правду, которая нам известна ровно в той же степени, в какой и не нужна. Патриции – на то и патриции, что НЕ изменяют друг другу лишь самим фактом перепихона с симпатичными горничными или доставщиками пиццы. Мы слишком высоко ставим собственные союзнические отношения, чтоб усматривать для них угрозу в заурядных амурных развлечениях. Скорее уж угроза – если требовать каких-то дебильных жертв во имя физиологической «верности» и тем самым делать означенный союз всё менее привлекательным, всё более сковывающим. Но главный, наверное, секрет нашего успешного сожительства – мы имеем возможность отдохнуть друг от друга и соскучиться. Постоянно мотаемся в командировки – и потому нам нет нужды сраться и расставаться «навсегда или на неделю», как это регулярно бывало у нас с Иркой, первой моей женой (которая тоже очень милая барышня, но у неё была неискоренимая потребность в драматических конфликтах). А с Женькой – мы просто не успеваем намозолить друг другу глаза и обрыдлеть. Впрочем, вру. Главный секрет – что у нас есть подчинённые и полная плантация рабов, на которых можно сорвать злость, если она всё-таки возникает :-)
© Copyright: Артем Ферье, 2012.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
