Как бы я выиграл Русско-Японскую войну.Один знакомый высказал ту мысль, что Русско-Японскую войну было нам в принципе невозможно выиграть, поскольку любые военные усилия, даже если б они самым расчудесным образом были распланированы, срывались той вакханалией забастовок, саботажа и открытых мятежных выступлений, что охватили страну в 1905-м году. А значит, политическое руководство будто бы не несёт ответственности за сие унизительное поражение. Но я бы сказал: это ПЕРВОЕ, за что оно несёт ответственность. Вот именно за эту вакханалию забастовок, саботажей и открытых мятежей/погромов, разразившихся на фоне напряжённого, но вовсе не губительного для жизненных сил страны военного конфликта. И совершенно плевать, чем было вызвано это народное буйство: то ли происками заграничных агентов, то ли амбициями доморощенных смутьянов. Во всех странах существует политическая оппозиция, во всех странах работают недружественные агенты (чья деятельность предсказуемо возрастает в периоды внешних конфликтов), и во всех странах существует слой маргиналов, готовых воспользоваться любыми предлогами и возможностями, чтобы погромить и пограбить в своё тёмное удовольствие. Но если государство не умеет эффективно парировать все эти общие и понятные угрозы для социальной, экономической и политической стабильности – грош цена его руководству, его полицейскому аппарату и его административному корпусу. Мой знакомый саркастически заметил: «Ну вы бы, Артём, конечно, так кровью залили страну – что куда там революции, японцам и германцам всем вместе взятым!» «Вовсе нет, - ответил я. – Будучи убеждённым и стопроцентным либералом, я вовсе не одобряю применение насилия сверх необходимого. И представьте себе, очень высоко ценю человеческую жизнь». Собеседник скептически усмехнулся: Я поспешил внести ясность: «Поскольку же эта путаница ещё более усугубилась за последний век, позволю себе внести ясность. Социализм (как и любая другая разновидность патернализма) полагает основной задачей государства обеспечение общенародного счастья. Да, все виды патернализма сводятся к этому. Различаются лишь средства. Скажем, теократия больше апеллирует к блаженству через мистическую духовность, тоталитарный милитаризм, от спартанского до японского – к радости военного служения и жертвенности, собственно социализм – к гарантированному экономическому благополучию. На практике, конечно, обычно имеется сочетание всевозможных концепций народного счастья, но роднит одно: стремление к оному, как будто в этом есть что-то хорошее и заманчивое». «Либерализм же, с другой стороны, не то что не предлагает путей к достижению общенародного счастья, но вовсе не ставит перед собой такой задачи. Ни счастье народа, ни благополучие, ни даже гарантированное выживание всех и всяких членов общества не являются задачами государства с точки зрения либерализма. А что является – пресечение недобросовестной и деструктивной социальной конкуренции, осуществляемой путём насилия и обмана, при защите тех, кто стремится улучшить своё положение, конкурируя и сотрудничая с другими людьми честно и на добровольных началах». «Иными словами, с точки зрения либерализма, государство – это силовая крыша буржуазии. Или, как я люблю говорить, «инструмент защиты налогоплательщиков от народа». Почему так складывается, что налогоплательщиков приходится защищать от народа?» «Да потому, что люди – неравны. Ни по своему потенциалу, выраженному в интеллектуально-волевых качествах, ни по результатам приложения этого потенциала в общественной жизни. Соответственно, имущественное расслоение и попадание одних людей в зависимость от других – процесс совершенно естественный и в целом благотворный для Цивилизации (как развития материальной культуры человечества). Но, разумеется, не все нищеброды согласны с тем, что виноваты в своём бедственном положении исключительно сами (а на фоне богачей – разумеется, они расценивают своё положение как «бедственное» вне всякой зависимости от фактического своего благополучия)». «Такие моменты государство должно чётко просекать и самым решительным образом показывать, что его не интересует вопрос «справедливости» распределения общественного богатства в глазах лохов, а интересует – лишь недопущение насильственного его перераспределения. И государство предпримет любые необходимые меры для защиты частной собственности, приобретённой и удерживаемой законным образом». «Впрочем, государству вовсе не нужно мочить те девяносто процентов населения, которые обычно ратуют за разбой и перераспределение чужого добра. Пресечение открыто насильственной деятельности господ революционеров – да, безусловно, это является задачей государства. Но даже и бомбистов-террористов – вовсе необязательно мочить. Уж тем более – нет нужды уничтожать остальных социалистически настроенных австралопитеков, которых по-любому большинство в любом обществе, даже в американском». «Что бы я с ними делал – так предоставлял бы «невидимой руке рынка». И здесь нужно понимать один очень важный момент. Так исторически повелось, что многие либералы, выступая за свободу личности и личной инициативы, считая её святой и вожделенной, органически, на эмоциональном уровне ненавидели рабство. Они мерили рабов по себе и им казалось, что лишь колодки стесняют личную инициативу этих несчастных, а если всех освободить – то все они устремятся к личному благополучию, прилагая к тому полезные для других людей усилия. Но это очень наивное мнение. Дело в том, что люди, как говорил уже – неравны. И многие люди (возможно, и большинство) – как раз хотят быть рабами. Хотят иметь хозяина, который бы решал всё за них и при этом давал им такое оправдание их плачевной кондиции, что они сами себе не принадлежат. Оказавшись в условиях полной свободы – они чувствуют себя некомфортно. И, проявляя собственную инициативу, неизбежно совершают глупости, ввергающие их в кабальную зависимость от людей более умных и разворотливых. И никакого насилия, никакого обмана для этого даже не надо: всё происходит вполне добровольно и с песней. Как это происходит? Ну, скажем, когда крестьянин, еле сводящий концы с концами, заводит, тем не менее, десяток детей. Чуть недород – и он со своим семейством естественным образом попадает в зависимость от того, кто даст ему хлеба. Так, собственно, и происходило закрепощение крестьянства на заре становления любой государственности, при усложнении социальных отношений от общинно-племенных до феодальных. Кто в этом виноват, в порабощении крестьянина? Лорд, давший ему хлеба и позволивший выжить, но ценой утраты свободы? Нет, лорд – просто грамотно использовал обстоятельства к своей (да и крестьянина) выгоде. Таким образом, сколь бы отталкивающим ни был образ рабства эмоционально и эстетически, но оно закономерно, естественно и неизбежно при условии, что люди действительно имеют свободу распоряжаться своей судьбой. Хотя я честно не понимаю, что плохого в рабстве. По-моему, это кайф, иметь безраздельную власть над людьми, и только больные на голову чистоплюи не умеют ею наслаждаться. Но я много раз наблюдал, как люди, выражавшие против рабства некое абстрактное витийское негодование, очень быстро проникались прелестью этого дела, когда сами обзаводились двуногими питомцами. Не спорю, Россия подошла к двадцатому веку с очень серьёзными политическими и социальными проблемами и с очень расшатанной психикой у мыслящего её слоя. При этом, конечно, раскрепощённое крестьянство – было крайне далеко от выражения какой-либо благодарности. С его точки зрения – ему не столько волю дали, сколько – «недодали» земли. Недостаточно, извольте видеть, льготные предоставили условия для её выкупа в рассрочку (Пруссия поступила мудрее, когда, провозгласив личную свободу крестьян, вообще не касалась их мифических «прав» на землю, предоставив крестьянам сами договариваться с помещиками). Не был народ благодарен и тогда, когда в девяностые, на фоне недородов во многих губерниях, правительство щедро предоставляло продовольственные ссуды, которые потом даже не удосужилось вернуть. Возможно, русской монархии подобный образ и льстил. Но он вышел совершенно растлевающим для народных нравов. Что не замедлило сказаться в скорейшем времени. Другой же (и одной из главных) проблем тогдашней России был огромный и всё нарастающий демографический перегрев. Прогрессивная медицина дотянулась наконец, через земства, до широких народных масс, и младенческая смертность сократилась в разы (когда прежде достигала едва ли не половины из новорожденных). Понятное дело, привычка к использованию контрацептивов – приживалась в народе не столь стремительно. Таким образом, население росло лавинообразно. Нынче многие сетуют: вот если б не революции, не войны – было бы сейчас у нас сейчас миллионов пятьсот народу. Но как-то забывают, что главной причиной всех этих революций и войн – как раз и сделался избыток населения, которое само не понимало, зачем оно нужно, в таких количествах, поэтому и взялось друг дружку мочить с превеликим энтузиазмом. Многие европейские страны, когда сталкивались с подобными проблемами, имели счастливую возможность выплёскивать свои демографические излишки в колонии, за океан. Причём, то были самые «пассионарные» молодые люди, чьи качества могли бы взорвать метрополию, но – оказывались очень полезны при покорении новых земель. Россия, казалось, может безгранично вываливать свой расплод на просторы Сибири, но, оказалось, эти земли не столь притягательны, чтобы люди перемещались туда своей волей (не многие, во всяком случае). Поэтому для европейской части это стало действительно большой проблемой, переизбыток населения, хлынувшего из освобождённой деревни в города (с такой же проблемой столкнулась тогда и Германия, имевшая мало колоний и в не очень «модных» местах). С другой стороны, при разумном подходе и разумном руководстве – всякую нужду можно обернуть добродетелью. Поэтому, что бы я сделал на месте царя? Да то же, что сделаю и сейчас, если обостряющийся социальный кризис потребует моего выхода из тени и занятия президентского кресла. Во-первых, объявил бы, что отмена крепостного права – конечно, была правильной мерой (умолчав о том, что помещикам полагались бы некие компенсации – ну да чего уж говорить об этом сейчас, спустя полвека). Правильной - поскольку нет оснований держать в рабстве далёких потомков тех идиотов, что когда-то, много веков назад, залезли в кабалу. И вообще неразумно и нелогично, держать человека в рабстве только потому, что он родился в рабстве. Нет, по рождению – человек должен иметь свободу распорядиться своей судьбой. А рабство – правомерно лишь тогда, когда стало результатом распоряжения человека своей судьбой, при полной свободе выбора. Далее – разъяснил бы, что если человек имеет милую склонность громить лавки под каким бы то ни было идеологическим предлогом, то эта склонность будет извинительна лишь тогда, когда он в состоянии сполна компенсировать ущерб от своих развлечений. Но если у него нет имущества для расплаты – значит, он будет расплачиваться последним своим активом, который остался. СОБОЙ. И будет продан в рабство. Ну а если человек не только громит лавки, но ещё постреливает в полицейских – он безусловно окажется в неволе. По причине одной только социальной опасности. Но мы не будем его убивать. Мы его продадим на частную каторгу где-нибудь в Нерчинске. Почему следует сделать упор на частные каторги, а не на государственные? Да потому что каторга – экономическое предприятие, а роль государства в экономике всяко следует снижать до минимума. И опыт показывает, что отдача от рабов на частных плантациях – несоизмеримо выше, чем на государственных каторгах. Но, конечно, мы будем требовать от частников принятия таких мер, чтобы исключить риск побега их опасных питомцев. И будем взыскивать, если побег всё же состоится и правительству придётся потратиться на ловлю. Каким именно образом хозяин каторги обеспечит безопасность своих работников для внешнего мира – не наше дело. Но поскольку он купил их за деньги – вряд ли захочет ставить их в такие лёгкие условия, чтобы они могли удрать, или, напротив, в столь тяжёлые, чтоб ушатать их в считанные месяцы. Соотношение строгости и мягкости – сам как-нибудь подберёт. Примерно ту же политику – мы распространим и на обычные предприятия, использующие вольнонаёмный труд. Мы вообще не будем лезть в их дела, чего-то навязывая хозяину. Никаких дурацких правительственных регуляций о продолжительности рабочего дня и минимальных окладах. Это всё – решает хозяин. А наёмники – либо вербуются к нему и работают на принятых условиях, либо – не вербуются (увольняются). Что нам нужно от хозяина (если нужно) – выполнение правительственных заказов (военных прежде всего). Какими средствами он добивается трудовой дисциплины, то ли премиями поощряет, то ли розгами сечёт, то ли всё вместе, - нам вообще фиолетово. Если в контракте значится, что хозяин может высечь розгами за недобросовестное исполнение трудовых обязательств, - значит, может. И работник сам на это подписался. И не будет ему никакой защиты от правительства. Кроме одного случая: если он решил уволиться, но хозяин посадил его на цепь. Это недопустимо, поскольку вольнонаёмный – не раб. Во всём остальном – pacta sunt servanda. При этом, мы расцениваем ситуацию на рынке труда как очень хорошую для России в целом. Высокое предложение в силу перегретой демографии и серьёзная конкуренция со стороны рабского труда (самого эффективного из возможных) – приводят к тому, что малоквалифицированная рабочая сила трудится практически «за еду» (как там высококвалифицированные и ценные работники решают вопросы с хозяином – то их междусобойное дело). А это значит, что российская продукция, при столь малых издержках, имеет очень высокую конкурентоспособность на внешних рынках. Ну а если кто-то недоволен, что ему платят копейки – пусть брюзжит себе на здоровье (или повышает квалификацию и ценность своего труда). Но попробует рыпнуться и прибегнуть к насильственным действиям – узнает, что такое по-настоящему рабский труд. В прямом смысле. Забастовки? А это что такое? Это когда рабочие как бы хотят остаться на работе, но не работают, покуда хозяин не улучшит им условия? Да нас, правительство, это вообще не парит, все эти извраты мозга и психики. Это – проблемы хозяина, готов ли он терпеть у себя забастовки или нет. Но мы признаём его право вышвырнуть нахер так называемых «забастовщиков», заменить их другими рабочими, при таком-то богатстве предложения на рынке труда, а с забастовщиков – взыскать ущерб от срыва их обязательств, если так прописано в контракте и если ущерб можно доказать. А обычно – можно. Если предприятие внезапно встало по причине отказа работать со стороны тех, кто обязывался работать, - убытки несложно доказать. И кто не сумеет расплатиться за эти убытки – добро пожаловать в долговое рабство. Чемодан, вокзал, вагон столыпинский – Нерчинск. А так-то, конечно, святое право рабочих учреждать тред-юнионы и устраивать забастовки. Но и святое право хозяина – не терпеть этой херни на своей «земле», если он не хочет и не считает возможным её терпеть. В общем, вся фишка моей политики была бы в том, чтобы не государство боролось с «крамолой» оборзевших этих красножопых бабуинов, а – частная инициатива, движимая соображениями собственной выгоды. И ставку следует делать не на какую-то животную «духовность» и верность неким святым абстрактным идеалам (в которых люди разочаровываются, бывает, в самый неподходящий момент), а на нормальную волю к власти, к материальному стяжательству, к стремлению возвыситься над другими, использовав к тому законные возможности. И я смею уверить, если б дать энергичным людям волю отлавливать погромщиков (что красных, что черносотенных) и обращать их в своих рабов к собственной выгоде, - это было бы гораздо эффективней любых полицейских усилий. И эта мысль – ничуть не теряет своей актуальности применительно к разнузданности современных социалистических бабуинов в Европе. Это очень гуманный и продуктивный будет способ борьбы с ними: не расстреливать их тупо и кондово (до чего, полагаю, дойдёт дело в нынешней Европе, рано или поздно), а беречь их жизни, одновременно – делая их ценными. В качестве рабов. Возможность порабощения – это единственный стоящий аргумент против тотального истребления социалистически настроенных обезьян (считай – большинства любой нации). И в этом – залог гуманизма. Более того, это conditia sine qua non существования либеральной демократии, такое положение, когда люди, доказавшие свою персональную несостоятельность в каком-либо социально полезном качестве, терпят банкротство и убираются в прослойку рабов, не имеющих политических прав. Иначе – либеральная демократия захлёбывается голосами тех, кто ДОЛЖЕН был бы стать рабами других людей, в частном владении, но стал – рабами правительства, подсадившего их на социальную помощь (и правительство становится заложником этих своих рабов, люмпенов, вместо того, чтобы выполнять свои функции по защите налогоплательщиков от люмпенов). Возвращаясь к ситуации конкретно в России 1905-го года – я бы подчеркнул, что для нас было благом наличие дешёвой рабочей силы вообще и бунтовщиков – в особенности. И если б это вменяемое было правительство – оно б извлекло максимум пользы от наличия такой обильной пассионарной, бунтующей и готовой на насилие массы. Особенно – в условиях войны. Понятно, что забастовщики, простые рабочие – убираются в рабство по долгам своим, занимая подобающую им нишу, где будут строить новые дороги через Сибирь и новые заводы по производству военных средств. Эти ребята, революционеры, - да конечно, чихать они хотели на простой народ и его тяготы (кого б вообще этот простой народ заботил, с его извечным скулежом?). Но – они а) хотели возвыситься; б) не принимали условий государственной службы или коммерческой деятельности как средства возвышения; в) обладали всё же хорошими качествами отморозков, которых можно использовать в борьбе с внешним врагом. И вот Англия в шестнадцатом веке – нашла подобающую нишу для своих амбициозных молодых асоциальных отморозков, вроде Дрейка и Рейли. Вернее, не мешала им занять такую нишу. Кто мешал России направить усилия своих амбициозных молодых отморозков на врага, а не на противостояние полиции? Короче, я бы это сделал тогда в 1905-м, и сделаю сейчас, если будет нужда мне стать официальным политиком. Я не скрываю, что намерен канализировать агрессию тех, с чьей агрессией в принципе следует считаться, - в Африку. И я не скрываю, что всю менее опасную и деятельную «обиженку» нашего общества – предпочёл бы видеть в рабском состоянии, как собственность более достойных людей. И я прямо говорю: пусть люди рождаются свободными, но свобода личного выбора неизбежно приводит некоторых людей к совершению таких глупостей, которые означают личное банкротство и продажу с молотка на невольничьем рынке. И это последнее, продажа с молотка на невольничьем рынке, - закономерное следствие той глупой стратегии, какую индивид выбрал в отношениях с другими людьми. Если не будет такого плачевного финала, если мы будем как-то ограждать индивида от сего, - значит, мы подрываем понятие ответственности за добровольно принятые решения. Ну и тем более безумие – оставлять за такими людьми политические права, дающие им возможность навязывания своей банкротской воли куда более ответственным и успешным членам общества. Всеобщее равное избирательное право – это, конечно, уже совершенно психиатрический случай. Но, как показала практика, безответственное большинство нищебродов добивается такого «права», когда они тоже считаются гражданами. Так надо – чтобы не считались. Надо – чтобы они эффективно убирались в сословие рабов, где им самое место, когда сфакапятся. И я бы выиграл Русско-Японскую войну и обеспечил бы тыл - единственно тем, что развязал бы руки частной инициативе. Предоставил бы предпринимателям (включая охотников за рабами из числа погромщиков) возможность действовать самостоятельно (и закупать, конечно, любое оружие в любых количествах). И эта язва, паразитирование леваков на военных усилиях нации, - она бы сама собой оказалась ликвидирована. Просто – их бы всех скрутили в рабство по мере обнаружение. За денежный интерес. А наиболее борзых и ценных леваков – я бы использовал как хорошие кадры для партизанщины и пиратства. И плевать, что скажет международное сообщество по поводу «бандитских» действий России. Мы – подверглись нападению без объявления войны (хотя, конечно, старательно вынуждали Японию к такому нападению), а значит – мы не собираемся ни с кем консультироваться на предмет того, как именно мы будем укапывать Японию. Во всяком случае, мы не будем слушать мнение международного сообщества раньше, чем наш десант высадится в Нагасаки. Ну и вот лишь остаётся локти кусать от того факта, что тогда во главе России стояли благодушные идиоты, которые не только что войну эту выиграть не сумели, но и внутренний кризис не смогли разрешить. Я бы – разрешил. И не заливая бы я страну кровью. А просто возвращал бы экзистенциальных рабов туда, где им место. Просто - позволяя их туда возвратить. Просто - не мешая частному бизнесу. И невидимой руке рынка, которая ни разу и никогда не подводила. И мне, как свидетелю девяностых в России, это особенно ясно. Свободный рынок тогда сработал безупречно, насытив страну товарами. Но что было плохо - не было обеспечено легальной возможности обращать в рабство банкротов, многократно доказавших свою несостоятельность и социальную вредность. Если я правителем России стану - я обязательно это обеспечу. Вкупе с заморским походом ради "освобождения Родезии от Зимбабве". Много земли, много золота и рабов - что ещё нужно амбициозному юношеству, не испорченному имбецильной идеологией "служения Отечеству и народу"? Ну и здесь, в России - частными рабами станут те, кто должен ими быть. Кто не сгодился ни на что лучшее, да очевидно - и не желает сгодиться. Но лишь подставляется под такие долги, что не оставляют ему шанса остаться на свободе. Я - либерал. Я - рационалист. Я - абсолютно уверен в частной инициативе, которая нуждается в государстве лишь постольку, поскольку нужна некая общепринятая наёмная структура для пресечения внедоговорного беспредела. Но это означает, что если государство препятствует тому, чтобы одни люди становились рабами других людей по добровольно принятым контрактам, - государство очень сильно превышает свои полномочия. И оно не может быть стабильно, когда поступает так. Поэтому моё отношение к современным государствам Запада - высочайше презрительное. Они - ни в коем случае не оплоты либерализма. Они - наводнены социалистами в высших политических сферах, что я нахожу равным допуску мартышек до руля пассажирского лайнера. И тем более печально для них, что нельзя устранить оттуда этих мартышек, кроме как голосованием народа против них. Но народ, - не проголосует против тех, кто выпестывает в народе халявничество и безответственность. Чем радует Россия - она коррумпрована абсолютно. И здесь - государство в целом служит своей цели (обеспечение интересов тех, кто может давать бабло). Закон как таковой - нахуй идёт. Именно поэтому я имею свою картофельную плантацию, где работают юные преступники, коих я отмазал от суда. И это очень эффективная плантация. И это место, где безалаберные охламоны, претерпев тяготы рабства, учатся быть ответственными, полноценными людьми. И впоследствии - весьма преуспевают в социально полезной деятельности, как правило. Их успех - я не отношу на счёт своих "исключительных" педагогических свойств. Я прекрасно понимаю, что есть много и других частных хозяев, которые могли бы воспитать из своих рабов - полезных и ответственных граждан. Это подтверждено опытом той же Америки, где никчёмные выплески демографически перегретой Европы учились быть стоящими людьми через индентурное услужение (временное рабство). И хотя этот мудак Линкольн ввёл свою дебильную Тринадцатую Поправку - всё идёт к тому, что либо Цивилизация восстановит право на частное рабовладение, либо погибнет, упорно считая гражданами тех, кто гражданами не является и не хочет являться. Ну а беда России начала прошлого века - был особо показательный случай такого положения вещей, когда сущностные рабы занимали незаслуженно высокое положение вольнонаёмных работников, будучи не в состоянии оценить его преимущества, и не было юридической возможности вернуть их туда, где им место. Замечу, та война была - агрессивной, захватнической со стороны России. Такой, где можно было бы, при неудачном её течении, сделать мину а ля "зелен виноград" и сказать, что, вообще-то, нам не нужен выход к Балтике. Но - нашлось достаточно сил, чтобы переломить ход войны и всё же укопать шведов. И достаточная воля политического руководства - тоже нашлась. Несмотря на все внутренние смуты. Русско-Японская - это исключительный пример импотентности политического руководства, которое, будучи атаковано противником, всего лишь через полтора года сворачивает военные усилия только потому, что у него рабочие, извольте видеть, бастуют и с красными флагами по улицам ходят. И это вскружило голову Японии, которая решила, будто всех этих слабовольных, изнеженных европейцев так мочить и можно, и они утрутся, когда взорвётся их тыл. Отрезвление - только с Хиросимой пришло. Когда стало понятно, что не все европейцы (американцы) - такие неженки и слюнтяи. Что есть, оказывается, и другие. Такие, которые заземлят любой ценой в ответ на нападение. И это очень печально, что не мы япам такой урок преподали в 1905-м, а пиндосы в 1945-м. И печально тут не то, что наш народишко шваль оказался (всякий - шваль, преимущественно), а в том, что мы эту внутреннюю шваль забороть не сподобились. Я бы - сподобился. Через Улучшенное Социальное Партнёрство :-) © Copyright: Артем Ферье, 2012.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
