О Мальтусе В одной недавней своей дневниковой заметке я назвал Чингисхана «принципиальным мальтузианцем». Но так получилось, что первое своё знакомство с самим понятиям «мальтузианства» я получил именно из этой, марксистской традиции. В конце восьмидесятых, от школьной учительницы истории. Которая объяснила, что был такой крайне реакционный дядя, который утверждал, что надо бы держать бедняков впроголодь, чтобы не размножились и не свергли правящие классы, а которые всё-таки размножились – отправлять их в мясорубку войны. И даже создал специальную теорию, объясняющую, почему это хорошо и правильно. Что ж, тогда, в пятнадцать лет, из произведений классической европейской философии на меня наибольшее влияние оказала «Жюстина» Франсуа де Сада, в а ней главная идея заключалась в том, что само предназначение нищебродов - ублажать изощрённые и жестокие прихоти состоятельных парней, упивающихся своим всевластием и свободой от морали. И я в целом был согласен с почтенным маркизом, что если нищеброды не годятся ни на что лучшее и способны лишь страдать – то вот пусть и услаждают тонкие чувства аристократов картинами своих страданий. Отсюда же безусловно следовало, что если нищебродов становится слишком много и они начинают возбухать – сам бог велел подкорректировать их численность. И это настолько очевидно, что, казалось бы, вовсе нет нужды городить целую теорию в утверждение данного вывода. Да и вообще, мне представлялось, что это должно быть очевидно для любого вменяемого вождя времён палеолита: если люди будут размножаться так, как могут биологически, по пять и более детёнышей на самку за репродуктивный цикл, - это неизбежно приведёт к истощению среды обитания и ухудшению жизненных условий каждого последующего поколения. Поэтому, сама неизбежность перенаселённости в перспективе – диктует и необходимость принимать превентивные меры даже тогда, когда среда ещё вполне себе изобильна. Вот чтобы она и осталась изобильна. Поэтому, собственно, два племени, повстречавшись в лесу, начинали войну гораздо раньше, чем начинали иссякать запасы зайчиков и грибочков. Ибо понимали: при их людей, естественном росте это всё равно произойдёт рано или поздно – так нефиг тянуть резину. Но, конечно, после Неолитической революции возможности среды по прокормлению человеческой популяции возросли радикально – и у крутых парней с копьями появилась мода не истреблять конкурирующие племена, а порабощать, сажать на землю и всячески над ними измываться (потому что крестьяне умеют в жизни делать две вещи: пахать землю – и терпеть бесчисленные унижения). И время от времени, конечно, приходилось бросать определённые порции своего народа на войну с соседями, у которых тоже образуются лишние людишки, да и вопрос о правомерности владения землёй, в отсутствие нотариальных контор, нельзя выяснить без хорошей драки. Таким образом, мысль о неизбежности войн вследствие стремления парировать всегда зримую угрозу перенаселённости, - вроде бы, была совершенно очевидна на протяжении всей истории. Зачем строчить целый трактат для её обоснования – оставалось загадкой. И я решил всё же ознакомиться с Эссе о Принципах Народонаселения. Что ж, слог, конечно, оказался старомодным и немного занудноватым (но не таким, всё же, дубовым, как у большинства германских мозгоёбов даже значительно более позднего времени). Но в целом – вещица написана была очень внятно и толково. Главное – в ней сквозила какая-то очень располагающая к себе доброжелательность, честность и… нравственная, что ли, чистота автора? Нет, Мальтус нисколько не производил впечатления святоши (хотя я знал, что он священник), но вот просто подкупало искреннее стремление во всём разобраться – и никого не обидеть. Даже – завиральные анархо-коммунистические идеи Уильяма Годвина, критике коих посвящена значительная часть работы. Ну и читая Мальтуса, я в очередной раз убедился в имманентной подлости пропагандистов социализма (и коммунизма, один хрен), которые, кажется, патологически не способны говорить о чём-либо, не изолгав первоисточник до полной неузнаваемости и прямой себе противоположности. Нет, я не свою училку истории имею в виду, которая была хорошая тётка и явно не читала Мальтуса самолично. Но вот те, которые читали, и углядели в его учении какое-то «человеконенавистничество», гимн истребительным войнам и осанну эпидемиям – то ли вовсе с головой не дружат, то ли так озлобились на него за очень корректную, но очень последовательную и убедительную критику коммунистической утопии. В каковой критике Мальтус очень здраво объясняет, что каким бы плохим и несправедливым ни казалось буржуазное общественное устройство (то есть, такое устройство, где государство рассматривается как гарант частных свобод и частной собственности, и органически существует классовость, но не сословность) – но если устранить и его политические институты, хоть сколько-то разумно регламентирующие допустимость и рамки применения насилия между людьми, и деньги, как абстрактное и универсальное мерило в добровольных экономических отношениях, и стремиться к фактическому и абсолютному равенству всех людей, уповая на мечту о благонамеренной и разумной природе каждого из них, – то получится мрачный ****ец. Поскольку, во-первых, не все люди и не всегда ведут себя благонамеренно, разумно, альтруистично и заботливо по отношению к окружающим. Человек – существо сложное, «составное», и помимо чистого разума есть эмоции, есть расхождения в понимании общего блага у разных людей, а потому конфликты неизбежны, и кто-то должен их решать, и должны быть некие общеприемлемые рамки разрешения таких конфликтов. Во-вторых, с упразднением денег – очень трудно будет решать вопросы о том, кто сколько должен вносить своего труда в копилку «общего блага», как оценивать личный вклад, и что делать, если кто-то готов трудиться больше других и приносить бОльшую пользу другим людям, рассчитывая на большее же вознаграждение. Ну и в-третьих, если всякому человеку гарантируется безбедное существование, равно как и его детям, вне зависимости от его труда и вклада в общее дело, - размножение по-любому будет столь стремительным, что уже через пару поколений окажется, что даже пищевые потребности популяции не покрываются создаваемым ею продуктом. И на фоне такой нужды – возникнет такая тирания в распределении ресурсов, что туши свет. Что ж, предположения Мальтуса блестяще (увы!) подтвердились во всех местах, где совершались даже не столь радикальные, как у Годвина, попытки построить общество всеобщего благоденствия по коммунистическим рецептам. Причём, властная иерархия и тирания самая безжалостная – возникала там не по прошествии поколений, а с самого начала. И дефицит жизненно необходимых ресурсов – обнаруживался гораздо раньше того момента, когда бы демография начинала превышать возможности среды. Просто в силу некомпетентности, безалаберности их использования такой тиранией. Кстати, о том, что подобное «эгалитарное» общественное устройство будет являть некомпетентность в распоряжении даже теми ресурсами, какие перейдут ему по наследству от прежней социально-политической структуры, – Мальтус предупреждал. Но вот оценить истинную степень этой некомпетентности и неэффективности – вероятно, не мог. Ибо из примеров эгалитарного безумства – перед глазами имел только якобинскую Францию. А она, несмотря на все ужасы революционного террора (весьма непродолжительного), всё-таки не уничтожала буржуазной основы материального производства общественных благ. Но вот что Россия(!) через полтораста лет сподобится впасть в зависимость от закупок хлеба в США и Канаде (причём, даже при не очень значительном демографическом росте за двадцатый век) – это, наверное, Мальтус воспринял бы как чересчур злобный пасквиль на перспективы коммунистического развития. Но общее направление социально-экономической деградации при строительстве «общества всеобщего благоденствия» и при полнейшем игнорировании законов природы (включая человеческую природу) – он вскрыл очень верно и грамотно. И разжевал – как для десятилетнего ребёнка. Но – не в коня корм. Всё дело в том, что умственно развитый(!) десятилетний ребёнок – он и не нуждается в разжёвывании мысли о невозможности построения коммунизма. Он и сам до неё дозрел. «Коммунизм – это когда все люди хотят не больше, чем у других? Я – хочу больше, чем у других. И не собираюсь менять свои желания. А значит – коммунизм будет невозможен хотя бы из-за таких, как я. Значит, меня придётся принуждать силой к тому, чтобы я не требовал себе больше. Но уж тут, знаете ли, чья возьмёт. И ни о каком гармоничном, ненасильственном существовании – речи идти не может, при таком-то раскладе. А зря: я ведь просто мог бы зашибать бабло, оказывая полезные людям услуги, а не мочить упёртых комми, которые, суки, мешают мне жить!» Вот что думает развитый десятилетний ребёнок, когда понимает сущность коммунизма. И его не надо убеждать в том, что эта утопия – столь же аморальна, сколь и нежизнеспособна (в обществах, развившихся хоть немного дальше пещерного коллектива, где все друг друга знают лично и следуют личному же авторитету вождя в вопросе о распределении ресурсов). Они, коммунисты, застряли где-то на уровне семилетки. «А вот если всем людям будет хорошо, и все будут счастливы, - то вот оно и здорово!» Милый ребёнок. Молодец. Конфетку. Меньше двух ребёнков на тётку – это депопуляция (не такая уж страшная, к слову, штука, при нынешних-то огромных численностях человечества). К слову, Мальтусу часто ставят в вину, что он якобы завышает темпы прироста популяции, базируясь на данных из США, где удвоение происходило каждые 15-20 лет, но при этом не отбрасывает эмиграцию. Да он не идиот! Прекрасно он понимает, что для США это не только биологическое размножение, но и эмиграция. Он другое имеет в виду: что вот есть новая земля, будто бы бескрайняя, - но и она заполняется очень быстро. А уж за счёт размножения поселенцев или за счёт размножения в Старом Свете и притока оттуда – какая разница? Главное: само наличие этой новой земли провоцирует форсированное размножение (пусть и в Старом Свете). Как бы то ни было, можно не настаивать на той идее, что при безудержном, не ограниченном социально-экономическими препонами, демографическом росте – он будет выражаться именно в удвоении популяции каждые двадцать пять лет. Да пусть он и один процент в год будет составлять. Но если он положительный – то он по-любому геометрический, . И если считать, что прирост стабилен из года в год, что он не сменяется вспышками депопуляции вследствие войн или эпидемий, - человечество, нарастая как снежный ком, со всей неизбежностью рано или поздно заполонит собой всю Землю. Пусть не через сто лет – но через пятьсот, через тысячу, через десять тысяч. И Мальтус ни в коем случае не рассматривал войны и эпидемии как «лекарство» от этого. Напротив, он считал их, с одной стороны, ужасными явлениями, а с другой – отмечал, что как раз восстановительный рост после резкой депопуляции – особенно быстрый. Поэтому, даже если бы и усматривать в войнах и эпидемиях лекарство – то оно кратковременного действия и не решает проблемы в целом (а только приносит людям незаслуженные страдания). Более того, во времена Мальтуса уже появлялись основания считать, что медицина в состоянии победить эпидемии (и это в целом подтвердилось), а нации – сделались/сделаются слишком разумными и цивилизованными для тотальных войн (вот здесь вышла некоторая промашка). И тем острее вставала проблема перенаселённости в будущем, если каждый человек получит возможность невозбранно размножаться так, как ему хотелось бы. При этом, многие критикуют Мальтуса за чрезмерную привязанность его построений к кормовой базе. Говорят, что он не мог предвидеть того, как достижения науки обеспечат прирост производства жрачки даже опережающими темпами по сравнению с демографическим ростом. Это предположения, на которые не стоит РАССЧИТЫВАТЬ, планируя планетарную демографию, но которые – вполне вероятны. Однако ж, тогда мы получим другие проблемы. Но остаётся вопрос: а где им жить? Вот физически размещаться - где? Тоже под землёй? На плавучих островах? Но при сохранении неумолимой тенденции к росту – понятное дело, что рано или поздно и литосфера, и хляби морские – будут исчерпаны как возможные пристанища. Но что печальнее – следуя логике стремления людей к комфорту, ещё раньше будут заполнены все территории на земной поверхности. И вот, предположим, я решил скататься в национальный парк Серенгети, чтобы показать сынишке зверушек в естественных условиях. Но тут оказывается, что парк Серенгети решили упразднить и застроить небоскрёбами, чтобы там жили негры. Потому что все прочие места в Кении и Танзании – уже забиты. Больше селиться негде: и так уже все сидят на ушах друг у друга. И что делаю я? Я говорю: «Да пошли вы нахуй! Я – хочу посмотреть на львов в естественных условиях, а не на негров – в искусственных. Негров я уже видел. И мне вполне достаточно тех ста триллионов, что уже есть в Африке – нехер новых плодить. Ибо, если так будет дальше продолжаться – они уже не ко львам залезут, а ко мне в особняк. И начнут убеждать, что спать в гамаках в три яруса – вполне даже комфортно, причём, не только для них, но и для меня. Ведь на кону – вопрос выживания. Для них и их детей. А это, конечно, превыше соображений комфорта». И при всей моей любви к человечеству – придётся ответить: «Не в этот раз! Ну-ка, где моя нейтронная бомба?» Таким образом, если не стабилизировать демографический рост на какой-то отметке, если продолжить тенденцию в бесконечность – то конфликт интересов будет предопределён. Можно сколько угодно говорить, что Земли хватит на всех и нам нечего делить – но это неправда. На всех – не хватит. Если это «всех» будет означать «бесконечно много и чем дальше – тем больше», Так вот главная мысль Мальтуса – не в том, что нам нужно развязывать войны для коррекции численности населения. А в том, что это сомнительный коррекционный метод для цивилизованного мира, поэтому должен быть какой-то другой механизм сдерживания расплода. А сдерживать – надо, даже если ещё и не забрезжил призрак катастрофической нехватки ресурсов. Ибо когда забрезжит – истребительные войны станут действительно неизбежностью (они и стали, поскольку идиоты не слушали Мальтуса). И надо «тормозить» заблаговременно, подобно тому, как товарняк начинает оттормаживаться километров за пять до станции, а не прямо перед семафором. Но, продолжает Мальтус, такой механизм, по сути, и складывается в цивилизованном, буржуазном мире. И обусловлен он – боязнью человека понизить свой социально-экономический статус, если обременить себя семьёй и детьми, не имея таких средств к существованию, чтобы дополнительная нагрузка не привела к выпадению в низы общества (а тех, кто уже находился внизу, - соответственно, не ввергла бы в нищету на грани физического выживания). И механизм этот – складывается и действует сам собой, препятствуя размножению, сильно опережающему прирост жизненных ресурсов. Главное – не мешать ему, не нарушать его работу. Не создавать у наиболее беспечных и безответственных членов общества иллюзию, будто бы общество в любом случае прокормит всех и возьмёт заботу на себя. Эта иллюзия – ошибочна даже при самой искренней доброте общества. Ибо если взять такую моду, поощрять расплод, прежде не удостоверившись, что ему есть чем кормиться и где селиться, - рано или поздно случится превышение популяции над ФИЗИЧЕСКИМИ возможностями территории. А природу – не наебёшь сколь угодно благими и пафосными пожеланиями с трибуны. Таким образом, Мальтус стал, вероятно, одним из первых, и очень последовательным, аргументированным критиком того, что сейчас принято называть «социальной политикой» (базирующуйся на постулате, что общество обязано обеспечить, кровь из носу, выживание всех и любых его членов, а если общество недостаточно сознательно для того, чтобы сделать это добровольно – это делает государство, отнимая средства и одних и перераспределяя в пользу других). Хотя тогдашнюю Англию в марксистской (и вообще «гуманистической») традиции рисуют как некий дьявольский абсолют холодного чистогана и наплевательского отношения к беднякам, - к сожалению, это было не так. Не в достаточной степени. И существовали некоторые лазейки для любителей халявы. Во-первых, Закон об Общинах, предписывавший им заботиться о неимущих, во-вторых – закон, проведённый Уильямом Питтом, гарантировавший бедным семьям пособие в размере шиллинга в неделю за каждого ребёнка, начиная с четвёртого. Ну и плюс – огромная частная благотворительность, где-то разумная, направленная на воспитание и социализацию сирот, скажем, а где – расточительная, выраженная в непосредственной денежной помощи голодранцам. Мальтус признаётся, что сначала сам был горячим сторонником детских пособий, просто в силу естественного для всякого нормального человека сочувствия и чадолюбия, но, подвергнув идею разумному анализу, пришёл к выводу, что она несостоятельна и с экономической, и с социальной, и с моральной точек зрения (вот бы императору Траяну такой анализ произвести, прежде чем устанавливать, по доброте душевной, алиментарные выплаты беднякам на детей – глядишь, и Рим бы не рухнул!) Итак, что получается, если тупо дать денег каким-то людям, которые не производят социально востребованный продукт в достаточном размере, чтобы покрыть свои нужды, а производят только детей, коих ввергают в нищету? Но вот что происходит в экономике, если многодетный папаша, который раньше имел, скажем, четыре шиллинга дохода в месяц, получает ещё четыре от доброго правительства. Но дело в том, что большинство покупателей – это не только многодетные голодранцы на правительственной дотации. Это – ещё и те люди, которые производят нечто социально востребованное, помимо детей. И доход имеют – не от правительства, а от своего труда. И когда правительство стимулирует спрос на курочек, вваливая в экономику свои дотации – оно бьёт прежде всего по тем работягам, которые, сохраняя прежний уровень дохода в денежном выражении, теперь оказываются в худших условиях, когда цены на курочек выросли. Но эти работяги – тоже, естественно, не идиоты, чтобы совершенно не заметить удорожания товаров на рынке и не понять, что, при сохранении неизменного заработка в номинальном выражении – фактические их доходы упали. Да, деньги – это всего лишь условность. Важно – их товарное наполнение на рынке. Естественно, работяги начинают искать лучшие условия и норовят запросить больше за свой труд. А ведь повышенная помощь голодранцам – она неизбежно ведёт к коллапсу предложения на рынке труда. Ну, если можно нихера не делать, а лишь плодить детей в своё удовольствие да жить на дотации – много заводится охотников так и жить. Соответственно, сначала цена труда падает (в товарном выражении, в плане того, что работяга может купить на свой доход), а потом – растёт в абсолютном, денежном выражении. И если твои деньги имеют некое твёрдое, универсальное с другими валютными системами обеспечение – происходит самая интересная штука в международном торговом балансе (Мальтус об этом не писал, но это логично вытекает из социальной политики как денежных субсидий малоимущим). Вот предположим, все богачи Англии раскошелились и осыпали бедноту золотым дождём. И что через пяток лет? Приезжает английский купец во Францию и предлагает свой товар. Один рулон мануфактуры – десять золотых. Французы на него смотрят, как на сумасшедшего. «Почему так дорого, мистер? У нас это стоит всего один золотой». Ситуация умозрительная? Для Англии того времени – да. Потому что среди тогдашних политиков не находилось уж настолько безответственных идиотов, чтобы интервенциями в пользу бедных до такой степени подрывать экономические отношения внутри страны и возможности экспорта (среди нынешних – нет, кажется, никого иного, кроме именно таких идиотов). Но вот для Испании в период её могущества – ситуация очень правдивая. Она имела источник золота как такового, она тратила очень много золота внутри страны как на прямую благотворительность, так и – косвенно - на масштабные госпроекты, не имевшие экономической отдачи. Это приводило к повышенному насыщению золотом внутренней экономики, и оно б ещё ничего, но вот конкурировать на внешнем рынке с системами, где был совершенно другой товарный курс золота – Испания не могла. С тем и кончила довольно печально. Собственно, увлечение социальной политикой в двадцатом веке – это одна из главных причин отмены золотого стандарта. Ибо когда он есть, интервенции в пользу бедных – автоматически приплюсовываются к себестоимости произведённых внутри страны товаров именно в золоте. И товар сразу оказывается неконкурентоспособен на рынке той страны, которая не тратит своё золото на ***ню и, соответственно, имеет больший «вес» в каждой золотой монете на своей территории (товарный, конечно, вес, не физический). Впрочем, у отхода от золотого стандарта были и другие причины, помимо стремления наебать контрагентов и скрыть неэффективность своей экономики, - и не будем углубляться в эти дебри. Но что было понятно НОРМАЛЬНЫМ (а не самозваным) экономистам уже восемнадцатого века, - любая правительственная денежная интервенция на внутреннем рынке, возможно, облегчит на какое-то время участь безработных, но резко ударит по интересам тружеников, занятых в производстве чего-то социально востребованного, и подорвёт возможности экспорта. Кейнс, впрочем, этого не понимал и в двадцатом веке, напирая на "магическое" оживление спроса путём совершенно незаслуженных, ничем не обеспеченных потребительских субсидий (ну а про марксистов молчу, поскольку их религия – это уж не экономика, это чистой воды пропаганда с целью узурпации политической власти). Ещё хуже, однако, обстоит дело с социальной и моральной стороной «помощи бедным». Ну и если второй парень вдруг обнаруживает, что ему не на что содержать ту ораву, которую он наплодил, – конечно, его по-человечески жалко. Ещё больше – жалко его детишек, которые вообще не виноваты в том, что у них такой безответственный папаша. И такое положение вещей – оно естественным образом складывается в обществе по отношению к тем, кто паразитирует на нём. Их подкармливают – но не забывают ткнуть носом туда, где им место (и совершенно правильно). Другое дело, если безответственный голодранец катается как сыр в масле, на правительственные гарантированные субсидии, да продовольственные талоны, и пребывает в убеждённости, что ему дают то, что ДОЛЖНЫ давать, но дают слишком мало, ибо всё забрали себе проклятые капиталисты. И его дети – растут в том же убеждении. Вот это – путь к национальной катастрофе уже через несколько поколений. И доброта добротой, взаимопомощь взаимопомощью, но поддерживать такие настроения и способствовать приросту таких паразитов – это самоубийственно. Мальтус это понимал – и объяснял очень мягко, деликатно. Возможно – следовало бы и пожёстче, чтоб уж точно дошло. Сейчас, после катастроф двадцатого века, имевших первопричиной демографический перегрев и всё более наглые притязания социальных паразитов – так точно следует называть вещи своими именами. И, возможно, не в дискуссии философские с социалистами вступать, а отстреливать к чёртовой матери эту деструктивную сволочь, спекулирующую на человеколюбии, коего эти маньяки сами лишены начисто (как успели продемонстрировать везде, где приходили к власти). Отстреливать, конечно, не сопливых щенков с красными знамёнами и не кухонных пустобрёхов – а политиков, грабящих свои нации в пользу отребья. И если завалят, скажем, Олланда, - я плакать не буду. В мире морально ответственных людей – гасят и за гораздо меньший беспредел, чем устроил этот урод. Кому-то, конечно, это может показаться «экстремистской» точкой зрения, но как по мне, так «экстремизм» - это публично выражать приверженность социалистическим идеям после всех мерзостей, явленных социализмом на практике. И если во времена Мальтуса спор был чисто теоретическим, хотя и при этом ему удалось блестяще обосновать гибельность пути «всеобщего равенства и благоденствия», - то сейчас мы эмпирически знаем, куда заводят такие благие пожелания. И если кто-то всерьёз хочет попробовать ещё раз пойти по тому же пути – возможно, тут и потребна живительная эвтаназия. Хотя бы – ради тех несчастных детей, чьему безответственному расплоду будет дан зелёный свет лишь с тем, чтобы неминуемо ввергнуть их в нищету и гражданскую войну, рано или поздно. Говорят, правда, что Мальтус не предвидел «второго демографического перехода», когда люди, приподнявшись материально, как-то «сами собой» утратили интерес к безудержному расплоду и начали воспринимать чрезмерную многодетность как обузу. Это полное непонимание его работы! Он не то что «не предвидел», он об этом только и писал, что единственный некатастрофический «чекер» избыточной демографии – это боязнь понижения (или неповышения) своего социально-экономического статуса, когда дети начинают рассматриваться как обуза. Что возможно только в буржуазном цивилизованном обществе, поскольку крепостным крестьянам или дикарям в джунглях – никаких потерь многодетность не сулит. Наоборот, лишние работники в натуральном хозяйстве, респект и уважуха от соплеменников. Но вот в цивилизованном обществе с выраженным имущественным неравенством, где человеку есть, к чему стремиться, когда развязаны руки, и есть возможность впасть в нищету, если обременить себя детьми, - появляется естественный, не сопряжённый с насилием механизм сдерживания расплода. Главное – не спугнуть его, этот механизм, не мешать его работе. И ни в коем случае не бояться некоторой депопуляции на первых порах, когда начинают вымирать от старости многочисленные поколения прошлого и убыль не покрывается стабилизированной, осмысленной рождаемостью у молодых поколений. В этом нет ничего страшного, если население какой-то страны сократится на двадцать, тридцать, даже пятьдесят процентов. Страшно – это перенаселённость, демографический перегрев. И насколько это страшно – в двадцатом веке мы проходили не раз и не в одной стране. Есть, правда, чудаки, которые боятся, что при снижении численности цивилизованных народов – их захлестнут варвары, алчущие халявы. И поэтому, де, нужно наплодить поскорее своих собственных, «белых варваров», тоже алчущих халявы и взращенных на ней. Большая ошибка! Погубившая и Рим, и много других славных цивилизаций. Но что до последних, когда они действительно станут агрессивны и будут представлять какую-либо угрозу – цивилизованным нациям технически и экономически проще уничтожить сотню чужих варваров, чем взрастить одного своего на детское пособия в призрачной надежде, что он бескорыстно и самоотверженно будет противостоять нашествию. Это вообще не вопрос, при современном развитии военных технологий и при том колоссальном разрыве в их доступности между цивилизованным нациям и дикарям. Это древние германцы ещё более-менее на равных могли драться с римскими легионерами, но сейчас один солдат цивилизованной армии (и той экономической мощи, что за ней стоит) – стОит тысячи дикарей (если имеет целью не прививание им демократии, а тупо уничтожение). Но таких жестоких мер и не потребуется, если нам удастся «заразить» дикарей буржуазными, подлинно общечеловеческими ценностями Цивилизации, такими, как стремление к личному успеху, здоровый индивидуализм, понимание пословицы «долг платежом красен» (то есть, приоритет взаимовыгодности, а не чистой филантропии в отношениях между людьми). Главное же – самим не растратить эти ценности, не «элоизироваться» и не расслабиться в химере гарантированного всем и каждому благополучия. Ну, до какой степени отупляет пресловутая «уверенность в завтрашнем дне» - мы видели совсем недавно, когда рушились общества, построенные на чудаковатой идее гарантированного благоденствия. Увидим и ещё, когда социальная политика теперь уже в западных странах дойдёт до своего логического финала. Если, конечно, они не возьмутся за ум раньше. Стоит ли для этого проходить эссе Мальтуса в школе – не знаю. Обычно, всякая обязаловка в вопросе чтения – вызывает идиосинкразию. Но оно, на самом деле, совсем коротенькое, написано не слишком «загрузно», и его можно было бы рекомендовать хотя бы как образчик хорошей логики, добросовестности научного исследователя и сдержанного, истинно философского тона, чуждого завываний про несовершенство мира и порочность общественных реалий. На самом деле – очень такое позитивненькое чтиво, очень симпатичный, человеколюбивый автор (я - гораздо злее его по отношению к "утопиям всеобщего благоденствия", поскольку воочию наблюдал результаты попыток строительства таковых). Кажется, есть и переводы Эссе на русский, и их можно прогуглить, но их я не читал и потому не могу удостоверить соответствие оригиналу, а сам оригинал можно почитать хотя бы здесь - http://www.econlib.org/library/Malthus/malPop.html P-s.: Да, в связи с именем Мальтуса упоминают часто ещё некую "Мальтузианскую ловушку". Я долго пытался понять, что это такое, и, кажется, под ней подразумевается конфликт между средой обитания и возрастающей численностью человеконаселения, обитающего в той среде. И будто бы Мальтус открыл существование такой ловушки. © Copyright: Артем Ферье, 2013.
Другие статьи в литературном дневнике:
|
