Маргиналии

Адвоинженер: литературный дневник

Саша Каунов сообщил печальное известие. Умер Шмыгин Вадим Георгиевич. Восемьдесят два, ковид. Были на волосок от знакомства, Саша прислал его телефон, чтобы созвониться, встретиться и поговорить.
Первый том Маргиналий Каунов из рук не выпустил, встретитесь, сам отдаст, сказал он в ответ на просьбу почитать.
Шесть ненаписанных или недописанных томов, большая жизнь назад и Вечность впереди.


***


Шел и думал обо всем и сразу. О Шмыгине и его непрочитанных Маргиналиях,Саше Каунове, который не может прийти в себя - ведь они виделись пару недель назад,а еще вчера долго говорили телефоном, Папе, который перед смертью никого не узнавал и не реагировал на присутствие, и папе, который за неделю до кончины вдруг ожил, пришел в себя, нормально говорил, даже шутил - мы посидели на кровати, потом, уже вечером поговорили по телефону, а на следующий день снова ушел вглубь страдания и боли, и о том, что нужно достать из ящика почту, а вечером пройти десять километров, и хорошо бы услышать Семенова - снова пропал, хотя на радаре фб высвечивается, и почему близкий знакомый написал на моей странице кучу гадостей, о маме, которая потерялась в больнице и спутала еду в общем холодильнике, Петровиче, который как-то помахал издалека, и вскорости слег намертво, думал про Олю и ее кашель и том, что Андрей приедет, когда я буду в лесу, что аллея от Российской до Свободы особенно хороша осенью, когда солнечно и тихо, и путь усыпан опавшими листьями, и позавчерашний туман, поглотивший аллею героев - фантастический, пластичный, кинематографический, увешанный световыми облаками и сюрреалистическим тенями, о науке, подарившей нам ковид и бомбы и о метафизике, спрятанной на глубине стиха.


***


Нас пригласили на день рождения, сказала она, в субботу у Ирины.
Мне двадцать лет - чемпион по троеборью, отличник по математике, физике и сопромату, обладатель моднейших итальянских шмоток и признанной в городе джазовой коллекции. Миллион друзей, отцовская библиотека, отдельная комната с балконом на Тимирязева и захватывающие дух перспективы. Космос.


Именинница проживала в однушке на Воровского - первый этаж хрущевого дома неподалеку от "Диеты". Когда пришли, народ суетился вовсю - девушки накрывали стол, стучали, звенели, курили на кухне или парно красились в ванной, а мужики, лениво перебрасываясь словами, уже сидели за столом и ждали команды.


Знакомьтесь, Анатолий Иваныч, доцент, кандидат философских наук - крупный, бородатый мужик, лет сорока, крепкое рукопожатие, аккуратный костюм, рубашка и галстук. Громогласный, уверенный, чуть снисходительный, привыкший к вниманию и умеющий его добиваться. Остальные были более менее знакомы. Наконец уселись.
Мы, надеюсь, по водочке, прошептал Вовка, аккуратно придвигая бутылку Сибирской поближе, и пока гости восславляли хозяйку за ум, красоту и умения, мы успели прихлопнуть первую.
Сейчас, сейчас, мальчики, сказала Алка и принесла с кухни вторую, пейте не стесняйтесь, у нас еще есть.
Тем временем, Анатолий Иваныч ублажал женский разум - водку не пил, а вместе с дамами пригублял сухонькое, мало того, травил интеллектуальные изыски, разумеется, гуманитарного направления, что-то из структурализма или позитивизма, а девушки, надо отдать им должное, активно внимали.
На середине второй почувствовал зуд, а спустя пару стопок, настоящее раздражение. Философ мать его, заколебал не по детски - и говорит с изъебом, и голос картавый, и вообще...



Другие статьи в литературном дневнике: