Боже, как чудесно, тридцать первое декабря объявлен нерабочим днем - не об этом ли мы мечтали долгими зимними вечерами. Спасибо, спасибо, спасибо...
Бляха-муха, сколько себя помню, тридцать первое, рабочее, нерабочее,это тридцать первое. Уж лучше полдня на работе тусоваться, чем с утра на галеру.
Чаек, кофеек, шампанское, лица веселые, все поздравляются, спешат, наяривают телефон. Предпраздничная суета, что может быть лучше.
Нет, выходной, чтоб лямки тянуть - чтоб, не знаю, слоняться, скучать, нудить и тупить, раз в полчаса включать телевизор - он такой разный в сей чудные день, каналы пестрят удивительным разнообразием, песнями, поучительным юмором и милейшими шутками, главное, вообще не повторяют друг друга - поди найди Киркорова или Галкина, захочешь не сыщешь, так и будешь бродишь по квартире в поисках утомленного солнца, наглухо замкнутый в ожидание чуда.
Чего, спросите, а ничего, когда часы двенадцать бьют.
При социализме ждали Карцева с Ильченкой, или Райкина со Жванецким. Миронова с Голубкиной, Ширвиндта с Державиным, но главное, Мелодии и ритмы зарубежной эстрады - Смоки, Абба, Бони Эм.
Всегда чего-то ждали, Иностранку или Новый мир, шестнадцатую полосу Литгазеты, свежих Аргументов с Фактами, очевидно невероятного Капицу или Сагу о Форсайтах, а тридцать первого Небесных ласточек, Соломенную шляпку, Льва Гурыча Синичкина и, само собой, Иронию судьбы.
Ждали Аллу Борисовну, Раймонда анд Пауэлса, Кобзона, Штоколова, Пьеху, Сенчину, Толкунову, Лещенку и Песняров.
От снега город белый...
Баба Поля пекла Прагу или Наполеон, мама делала печеночный паштет - накануне из недр немецкого буфета добывалась чугунная мясорубка, аккуратно, с деревянной прокладкой, приворачивалась к столу, и папа героически молол предварительно подтушенные куски печени, а потом - чуть хваченную кипятком морковь и сверкающие крепко пахнущей упругостью полупрозрачные луковые головки, баклажанное сате - колдовская смесь из тушеных синеньких, помидоров, морковки чеснока и лука, еврейскую закуску - мелко тертый сыр с чесноком, уложенный в круто сваренные яичные половинки и прикрытый симпатичный помидорной попкой с кокетливо играющей веточкой петрушки.
Из тайных запасов извлекались дефицитные консервы дальневосточная горбуша в собственном соку, латвийские шпроты и сайра, долго чистилась, нарезалась и укладывалась вместе с кружочками репчатого в продолговатую хрусталину сельдь Иваси, в большой, красной керамической посудине томилось необыкновенное жаркое, а рядышком весело булькала картошка.
Армянский три звезды - для знатоков, Рябина на Коньяке - милылм дамам в утеху, Алиготе или Ркацители для совсем безусой интеллигенции, а для тех, кто покрепче Посольская.
И конечно Шампанское. Свердловское купить было легко, наскреб четыре рубля шестьдесят семь копеек, и в Пушкинский - бери не хочу. Вот Новый Свет или Цимлянское, особенно, красное, тут похитрее - через Москву или Петроград.
Ставили елку рано, примерно за неделю до. Папа приносил с работы пихту - что, как, почему, но родители любили эти анемичные пихты. Мне больше нравились елки - пушистые, зеленые, густые и колючие, но увы, родители решали все сами, а я недоумевал, почему елочные игрушки такие скучные - ни солдатиков, ни шоколадок, только разноцветные шары и шарики, ватно-марлевые фигурки зверюшек, серебряный дождь и невкусный шпиль на вершину, но в совокупности получалось красиво, важнее, атмосферно - все, отступать некуда, праздник на пороге, в доме пахнет елкой, мандаринами, шоколадом и подарками.
Тридцать первого мама приходила пораньше, и обязательно с подругами - тетя Инна и тетя Эмма и тетя Света, чтоб успеть нарезать, расставить, украсить и еще привести себя в порядок. Папу о тоже отпускали на час пораньше, а часам к девяти собирался полный дом народу. Шроны, Павловы, Даммеры, Бокаревы, Пивер, Кербель, Шишов всей семьей, дед Митя и баба Поля, а под самый новый год, мама приводила бабу Симу.
Господи,да тридцать первое - самый лучший день в принципе. Наоборот, чем больше встреч, тем полнее жизнь, неужели пандемия ничему не научила.
Человеку нужен человек - живой, теплый, свой, чтоб можно дотронуться ил обнять, посидеть в обнимку или глаза в глаза, чокнуться или спеть, молча покурить на кухне или помянуть былое.
Ладно, будем уповать, новогоднее чудо еще никто не отменял
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.
