Ебинарный гендерас
Ничего не докажешь и не убедишь - ни в чем, никого и никогда. Ниша занята, интернет. Вместо авторитета бренд, индекс цитирования и мега-шум. Наукообразие и маркетинг, бесконечное числ ссылок, отсылок и дипломов с публикациями. Наезд.
На уши и глаза, экраны и акустику - визг, писк, истерика, круглые глаза,деланное недоумение любым несогласием и рой ярлыков летучих - расизм, сексизм, гомофобия и фашизм. И никакая дискуссия невозможна, только обнуление. Короче, сплошной ебинарный гендарас.
В старое время умами владели авторитеты. Лившиц и Ландау, Мигдал и Зельдович, Лихачев или Андронников. Великие физики и математики, генетики, биологи и астрономы, литературоведы и филологи. Академики и профессура, лауреаты и дипломанты. Можно понимать или не врубаться, но невозможно отрицать за ничтожностью, некомильфо.
Как будешь опровергать Мигдала - ссылкой на Петрика, или сказать, что Феллини и Бергман - пустой звук, а хрен такойтович, это да. Достоевский фигня, зато Алексеевич - глыба. Засмеют или отвернутся - хочешь не хочешь, изволь соответствовать.
Или доказательства. Ведь могли что-то доказать - математически, физически, биологически. Интеллектуально, в конце концов. С фактами и аргументами, ссылками на закон, практику или обстоятельства, оценками, прикидками и проверочным экспериментом. Припереть к стенке, вынудить признать чужую правоту или хотя бы усомниться в собственной. Партия учит нас, что опыт, сын ошибок трудных.
Думал - неопровержимо, думал - навсегда, навек - не тут то было. Пил, гулял, баловался картишки - отрезаем, говорил плохо о евреях, неграх, азиатах или буддистах - в топку, чурался гомоодаренных, отрицал женские успехи - стереть начисто, отобрать нобелевку, срыть постамент. Черта оседлости.
О новый, дивный мир. Сопливый и приторно сладкий, лицемерный и ханжеский несмотря на принудительно-сексуальное разнообразие, широко рекламируемые права и постоянно декларируемую матриархальную сверх-заботу. Жирно размалеванное небытие в обмен на жизнь и свободу. Пустая матрешка.
***
Глянул на свой комп и закручинился. Десять лет, черный, маломощный, с минимальными возможностями, более того, время от времени сбоит, чудит или отключается - то винда слетит, то пыли наглотается, то хреновина какая-нить отлетит или сгорит. Менять надо, умно кивает молодежь уткнувшись в навороченный смарт, а то нафталином вся квартира пропахла.
Хорошо бы...
Чтоб весил полкило, чтоб экран волшебный, акустика двадцать-двадцать, чтоб летучее скородествие, зарядка на три тыщи часов, чтоб всегда под рукой, а если нет, миникопия в кармане. Чтоб самое крутое программное, сервисы, удобства и мега популярность заодно.
Или кофемашина - чтоб две, а лучше три, четыре, шесть.
Автомат, пятнадцать бар с противокапельным механизмом, полуавтомат нуэво симонелли плюс кофемолка и темпер, аутентичная эспресс-машина с рычагом от ля павони, а еще капсульная, автомобильная, для турецкого с песком...
Дом на речной излучине, винный погреб, акустически изолированный подвал с барной стойкой и комплектом аппаратуры Маршалл, гостиной с роялем,красного дерева библиотекой и напомаженной столовой-кухней, на два отдельных флигелька, соединенных симпатичной оранжереей - хозяйский и для гостей, лодочная пристань, дивный сад, дорожки и беседки, укромные уголки и вазоны с экзотическими растениями, подземный гараж, увитая плющом веранда.
Римская весна, Антильская регата, Пражская опера, Миланский гардероб, Венский штрудель, Гунделевкий ресторан в Будапеште и алмазная биржа в Амстердаме.
И буду рассказывать о поездках, картинах, музеях, прочитанных книгах, модных кафе и изысканных салонах.
Чудесных родственниках, начиная с четвертого колена - прадеде раввине и одновременно, предпринимателе, владельце мукомольни, маслобойни акций южно-русской железной дороги на миллион царских рублей, прабабке, которая имела десять тысяч на булавки, собственный выезд и в подарок от императрицы получила две огромные китайские вазы. Их Мариупольском родовом имении и том, что двоюродный брат был известным в Киеве миллионером.
От деде комбриге, который на Халхин-Голле, работал непосредственно у Жукова, а после взятия Кенигсберга, проживал в летней резиденции Кейтеля.
О маме, главном режиссере Челябинского телевидения, и ее бесконечных знакомых, от знаменитого Товстоногова до нашего Ариэля.
Или об отце, которого ценил юридический цвет союза - вплоть до председателей высших судов и который за отпуск написал докторскую диссертацию по Лескову.
О длинной веренице блестящих знакомых и друзей - успешных, талантливых, знаменитых, об итальянской родне, их высоком положении - шутка ли, приятельствовали с Луиджи Лонго.
Или о том, что будучи в девяносто четвертом в Венеции сидел за тем же столиком, что и Бродский - так сказал официант,а ему нужно верить.
О недолгой, но плодотворной работе с младшим Зельдовичем, о всесоюзном съезде механиков в восьмидесятом, секретных лазерных темах или дворцово-перестроечных интригах.
Говорил, касался, слышал, трогал, вместе гуляли, рядом сидели - имена, должности, статусы. Известность и богатство, авторитет и влияние.
Блеск и нищета куртизанок.
И везде, в любой из историй, незримо присутствует сам - отражается, переливается, длиться и дополняется другими, их блеском, подвигом или геройством, влиянием и значением - ведь это не могло происходить с человеком случайным, правда. Или человеком с улицы, колхоза или подворотни.
Значит, именно на мне-рассказчике сходятся золотые лучи, это именно я родился в рубашке и поэтому вкруг меня вращается настоящая жизни - смотрите и завидуйте, слушайте и благодарите судьбу.
***
Стоп, скажет пытливый, не вы ли кляли пустые матрешки, не вы ли высмеивали современность именно за небытие отсутствие, прикрытое чудесной мозаикой Климта.
И если вы, то позвольте полюбопытствовать, чем вы отличаетесь от нынешних. Стилем, эрудицией, вкусом - помилуйте, батенька, эт костюм, чего тогда огород городить. Хотя, продолжат психологически подкованные, у кого, что болит ,тот о том и говорит - прям по старику Фрейду.
Серьезный довод, я бы сказал, убийственный. Действительно, чем - вместо Роулинг Достоевский, и все. Или серия НФ против Марвелл. Маловато.
Так есть существенное или где?
Внешне никаких, особенно в мою пользу, а внутренне ...
После всех успехов, материальных побед, медных труб и пустых самовозвышений, удалось главное - понять, что не прет, что иду не туда, более того, резко тормознуть и развернуться на сто восемьдесят, а далее, мелкими шажками на ощупь.
Не блеску, шуму или ослепительному сиянию, а тому незримому, тихому свету, что притаился в дрожании пламени.
Именно дрожании - почти незаметному, прозрачному ореолу, что волнуются возле, хотя само пламя не в счет. Видимое, осязаемое и обоняемое лишь носители - эквивалент, но не цель и не результат.
Что сумма пусть самых ослепительных, привлекательных и ярких отражений не создает целого, только видимость, иллюзию.
Что упертость в этой иллюзии, постоянное, настойчивое стремление навязать ее окружению и миру в целом, оскопляет и множит на ноль остатки живой души.
Что неуемное раскручивание материального, жажда все большего успеха, расширения власти, влияния и богатства, ненасытна и не удовлетворяема, более того, рано или поздно овладевает всем существом, заставляя забыть подлинное состояние - язык и веру, родных и родину, совесть и правду.
Что радость - есть полнота исполненного смысла, а любовь - добровольная и стопроцентная жертва навсегда, и только это имеет смысл, душевный, духовный и практический.
Что время - это глубина, а не прошлое, и что настоящее лишь поверхность над, а не мгновение-сейчас, и в любом событии-сейчас присутствует вся толща предшествующего, в том числе судьба страны и предков, язык, культура и мифология целиком.
Что жизненно необходимо собрать свое настоящее, вернуть вечность как центр истинного движения и тем самым обрести место - понять, что жизненные изменения, вплоть до житейских неурядиц, есть путь судьбы, движение к истинному месту и, тем самым, восстановить судьбу - узнать себя и обрести лицо. Истинное, лицо - единственное и неповторимое.
Остальное суета сует и всяческая суета, правда, чтобы это понять пришлось потратить почти шестьдесят лет.
Какие наши годы...
Другие статьи в литературном дневнике:
