Ленточка
Что день грядущий нам готовит. Продолжение вчера, взрыв сверхновой или удивительные разоблачения - аж, трясусь от нетерпения, скорей, скорей вчитаться в ленту, нырнуть, порезвится в прохладных струях свежайшей информации, увидеть жемчужины и кораллы, рифы и обитателей подводного мира. Кто на новенького.
Хорошо бы увидеть негляже зверье покрупнее, вроде большого начальства, плачущих олигархов или мега-звезд. Постучать в осенние салоны, облизнуть новинки цифровых технологий, вдохнуть мир еды и аромат взрослых напитков. Собрать полезные советы, изучить правила жизни благополучных и успевающих.
Нет, окунуться в людское море - котики, цветы, грибочки, огурцы. Смену аватар, нехитрый юмор, вдохновляющие селфи или психологический практикум от соседки сверху. Глаза разбегаются.
О, лента, ты - мир.
Это ж надо ж, накликал восторга - у вас годовщина дружбы с дочерью, Влад, любезно подсказал Фейсбук.
Внучке восемь, а дружим десять. Не, знакомы дольше, не отрицает сеть, но дружите десять. С тех пор так и обращаюсь, дорогой друг - раньше называл товарищ, или гражданка, а если ласково, в день рождения или восьмого, гражданочка-дочка.
И с женой также - пока не подружились накрепко, жена как жена. Жинка, баба, супружница. Суженая, благоверная, единственная, ненаглядная. Любимая, в конце концов. Нет, теперь друг и тоже дорогой. Тринадцать друзей Шоушенка.
Зря отказался от злободневности - не паханное поле, вон ужасностей сколько - хороших и разных, пиши не хочу. Или прогрессивной борьбы, акалогии, пандемии, дискриминации. Полна коробочка.
Человек только звучит гордо, да и то на аглицком и под оркестр Поля Моруа, а по-существу - цифровой след. Учетная запись, индивидуальный номер, аккаунт, и лишь когда сведут все базы в одну, расцветем по-взрослому, ибо грянет вселенское виртуалити шоу, где промчимся лихим автостопом по самой, по галактике, но в машинку придется поставить уже не анти-радар, а настоящего полицая, только цифрового, чтоб сразу штрафы начислял и за маской трезвости следил.
В старое время новости были дозированными. Радио, телевизор и правда с известиями. Аргументы и факты, Гудок, Медицинская или Комсомолка. Не просто газеты, но органы. Всякая печатная бумажка была не просто плодом воображения автора,репортера или журналиста, аналитика или эксперта, но гласом важного, порой наиважнейшего, органа. ЦК КПСС или ЦК Профсоюзов, МПС или ЦК Комсомола.
Там, в недрах сакрального государства рабочих и крестьян они и шевелились - съезды, пленумы, конференции. Короче, научно-историческая практика. В счет шевеления бурно развивались науки и искусства, дружба народов и технический прогресс, социальная защищенность и чувство глубокого удовлетворения. И когда накипало посильней, органы делились печатным словом. Безошибочным, выверенным, веским. Передовицы, молнии, паркет. О людях хороших, садоводстве, производственных показателях и встречных планах.
И утро советского человека непременно становилось радостью. Еще бы, планов громадье, успехи зашкаливают, а недостатки на учете - все как один, и скоро, буквально вчера, начнется всесоюзная кампания по их окончательному искоренению, ибо уже завтра ученые, на основе указаний последнего съезда, рьяно памятуя о том, что сказал лично дарагой генсек, изобретут вакцину или средство. Перевернут реки, засеят гектары морозоустойчивыми оливами, а производственные силы удесятерят хитрыми внедрениями и передовыми достижениями.
Мы шли работать в приподнятом - с желанием и огоньком. Важнее, не на деньги, скорее, против, чем за.
Знали, после устранения межведомственных барьеров, магазины забьют товарами, преимущественно со знаком качества, очереди в поликлиниках рассосутся, а наполняемость витрин и прилавков возрастет. Наука рано-поздно свои достижения вобьет в сельское хозяйство, а умственный труд напрочь растворит физический. Классы отомрут, прослойки исчезнут, а противоречия передохнут сами собой.
И прольется дивный свет правды, и нации расцветут, и потом сразу резко сблизятся, отчего возникнет сверх-новая общность, где в секретных автоклавах, из малой искры возродится новый, доселе невиданный человек, который размножится и заселит прекрасно-коммунистическое далеко
***
Каждый год подписывались на Литературку, Известия, Челябку и Комсомолку. Науку-жизнь и Новый мир. Потом менялись, поэтому сверх подписки читали Иностранку, Огонек, Роман-газету, Знамя, Химию и жизнь, Технику молодежи, а иногда, крайне редко, журнал Америка.
Баба Поля получала Здоровье, а еще где-то добывала Польскую Моду с выкройками - страшный, немыслимый дефицит.
Папа раз в неделю обходил книжные и обязательно что-нибудь прикупал. Умное, загадочное, полное незнакомых слов. Семиотика, лингвистика, парадигма. Или художественное.
Алька за пятнадцать копеек покупал Крокодил, неважно какой, свежийо или поза-поза прошлогодний - ржал, аки конь педальный. Особенно над Кукрыниксами или карикатурами Бориса Ефимова - поджигатели войны трепетали, а стрелок хохотал от пуза, мало того, бегал по квартире с разворотом и заставлял разделить юмор.
Баба Сима - только Работницу и только себе. Проси не проси, не даст.
Мама с работы приносила Театр или Советский экран, а такие печатные формы как Крестьянка, Советская женщина, Смена или Коммунист, видел только в чужих руках или киосках Союзпечати, что уж говорить за Наш Современник - честно говоря, не читал, но прогрессивная интеллигенция негодовала всякий раз, когда поминали всуе - черная метка антисемитизма.
Вселенский охват - новости и политика, наука и искусство, поэзия, проза, юмор и мода. Еще двух-канальный телевизор и трех-программное радио. Театр у микрофона. Четко, без истерик, рефлексии, зато с ярко- красной позицией. Всем полагалось иметь позицию, собственную, активную и гражданскую - разумеется, на все двести совпадающую с генеральной линией, не побалуешь.
И если в серьезном издании что-то написали, это было не поводом для размышлений или критического анализа, а сразу непосредственной истинной - высшая инстанция правды. Строение атома, скоростные поезда, биотехнологии или высокая химия. Прирученное волшебство, и все тайное станет явным.
Наука приближалась к истине последовательно, шаг за шагом. Да, соглашались технари и гуманитарии, собственно истина, штука скользкая и во всей полноте, недостижимая. Не беда, важнее понять феномены, понять принцип, природу явления, построить рабочую модель, после чего вовсю использовать в народном хозяйстве. Овладеть.
Есть уравнение Бернулли для потока - очень прекрасно, ламинарный режим, турбулентность. Самолеты и корабли. Есть сопля Лаваля, тоже сгодится - сверхзвук. Был бы результат, а от истины или от заблуждения, какая разница - главное, километры и тонны.
Человек, прежде всего идеология. Белый лист, на котором общество пишет свою историю. Какова идеология, таков и люд. Важно, чтобы за правильное хвалили, а за неправильное - порицали, всегда и везде, и если не дошло - осуждали и наказывали. Поэтому гуманитарный уклад был построен на истовости с небольшими исключениями.
Хитрость заключалась в том, что гуманитарное знание несмотря на официальное признание в качестве вершины всех вершин, в среде умников и ученых стояло далеко позади старенького паровоза, затерянного в подземных степях Лажастана - ритуальный поклон, обязательная ссылка на съезд, вымученная улыбка -мол, сами понимаете, и забыли - дальше можно по делу.
Согласитесь, всякое нематематизированное знание - суть гуманитарщина, что в условиях развитого социализма, означало принадлежность к идеологии. Больше -меньше, дальше или поближе, плюс или минус, не важно - произвол, фантазия и субъективность, исключающие всякую возможность соотнесения с научностью.
Да, соглашались умники, гуматирщина нужна, особенно для социалки. Ну правда, кто-то, исходя из главной цели - главного блага и главного страха, должен измышлять законы, учить языкам, рисовать веселые картинки или писать сценарии к всенародно любимым фильмам.
Кроме того, интеллигенция, особенно дамы, обожали художественные тексты - прям, жили этим, дышали и банковали.
Флаг в руки, и вперед. Только без претензий на значимое - не называйте себя наукой, не травите байки про истину или откровение, и не пытайтесь доминировать в серьезном дискурсе - тогда, почет и уважение, ветка сирени и гитара покажется мандолиной.
С религией, слава богу, разобрались предшественники в пыльных шлемах - правда, с храмами немного перестарались, но в общем и целом - ничего страшного, меньше будут туманить людям мозги или отвлекать от полезного труда, мракобесы.
Бабок уже не спасти, но подрастающему эти пилюли только во вред - школы достаточно.
И раз без идеологии нельзя, пусть себе крутиться со знаком "истино", "подлинно" или "верно", марксизма, ленинизма, дарвинизма - на самом деле, без разницы, ибо лишь ярлыки, прикрывающие суть - сказ власти о самой себе на простом, доступном языке и в терминах, взятых напрокат у материалистической методологии.
Просто в жопу не суйте, улыбались глазами умники, и будет вам щастье, поскольку настоящие герои - ученые, инженеры и физики, математики и биологи, если не мешать, быстро сварганят прекрасное будущее - вдоволь еды и вдоволь одежды.
И-де-о-ло-гия. Вуаль, переменчивое облако смыслов, стиль и риторика.
Заведомо ложная, но архи-полезная штука. Пусть топят - преподают философию, политэкономию научный коммунизм или историю партии. Холят новую и отрицают старую культуру - пишут, поют, играют, снимают. Соцреализм, жизнь, показанная в ее ведущих тенденциях. Бурлаки на Волге.
Даже прикольно - надо же свободное время занимать, иногда чувствительно,со слезой, пафосом или праведным гневом, но по большому счету, субъективно.
Поэтому не имеет никакого отношения к реальной действительности - суровой и серьезной материальности, хотите, стихии, которую необходимо приручить и обуздать, сделать пригодной для жизни - безопасной и удобной.
И правящая идеологема, которая по идее должна была возвышаться над всем вообще, даже над политбюрой, по умолчанию содержала ряд полезных исключений - большое начальство, большая наука и искусство, которое на экспорт.
Им можно отклонятся, читать под одеялом запрещенку, писать эзоповым, обобщать тна мета-уровне и мета-языке и делать, разумеется под грифом "секретно" или "д.с.п." выводы прямо опровергающие постулаты классовой борьбы или преметно-материального превосходства.
Потом, по тайному партийному заданию, теоретики практического коммунизма дыры залатают - объяснят исключения более глубоким пониманием основ, и радостно отрапортуют о закрытии очередного противоречия в теории познания.
Два мира, два Шапиро. Важно, чтобы естественники не особо лезли к идеологам, громко не кричали "ложь и подлость", а те, соответственно, к ученым с призывами "не замай".
Рано поздно, достигли рабочего равновесия. Наука пряталась в ящиках, академических или исследовательских институтах, библиотеках, специальных изданиях, кафедрах и лабораториях, а идеология царствовала в прессе, на экране, телевизоре и радио.
На кухне топи, утопись - даже богу помолись, но на публике, на работе или митинге, вынь да полож - ленин, партия, комсомол. Три источника, три составных части, первичность материи и вторичность сознания. Закон поступательного развития, планирование и две формы собственности - государственная и колхозно-кооперативная.
Конформизм отрицался. И мещанство тоже. От людей ждали терпения, понимания, жертвы или подвига. Подождите, шептала идеология, скоро наши ученые, заводы-гиганты и прочие передовики наклепают телевизоров с холодильниками, мебелей и шмоток, тогда заживем.
Тем не менее, человеческая натура, которая, казалось бы, отступила перед мощью красной империи и была загнана в скромное пространство личного обособления - шесть, девять, потом двенадцать метров жилплощади, работу от звонка до звонка, зарплату - от ста десяти до ста восьмидесяти, профсоюз, кассу взаимопомощи и очереди за продуктами, таила в себе беду. Большую, вселенскую - крайний, беспримесный, хуже, озлобленный длительным неудовлетворением, индивидуализм, жажду потребления и бескомпромиссное стремление к абсолютной выгоде,сметающие все на своем пути.
И отказ от репрессивного характера правящей идеологии, заигрывание с человеченкой, его потребностями, признание материально-бытовых нужд населения за приоритет - скорее декларируемый, чем рабочий - то самое повышение благосостояния, поставило крест на всей конструкции.
Либо-либо - коммунизм во всей красе или капитализм,но тоже во всей красе, третьего не дано. Вернее, дано -фашизм, но совершенно неприемлемо
Гибрид на одну шестую суши, который пытался сорок лет проплыть между Сциллой и Харибдой, сдуло в три дня - вдруг оказался чужим, непонятным и ненужным. Невыгодным, несовременным и нелепым.
Может все-таки дано, но не сыскано, может, есть, были или будут варианты, где возможно другое равновесие, другой баланс и другой артикул.
Где политика не есть концентрированная экономика, а экономика стоит ниже безопасности, императива и смысла. Где закон, стыд и совесть вне прибыли и целесообразности, а справедливость естественное состояние человека и общества.
Может, если не трогать, не лезть с прогрессивным лекалом и не ломать поперек хорды, такое общество вызреет в глубинах правильных или неправильных, вызреет, ибо растет само, без всевидящего ока или обязательного куар-кода.
Да-с, умный человек должен и нравственно обязан быть существом по преимуществу бесхарактерным; человек же с характером, деятель, — существом по преимуществу ограниченным *
* Ф.М. Достоевский "Записки из подполья"
Другие статьи в литературном дневнике:
