В Минске умерла бывшая телеведущая Элеонора. Во всех соболезнованиях по этому поводу звучит слово "экстравагантная". Оно и мне сразу пришло в голову, когда я прочла сообщение о ее кончине. И теперь размышляю, была ли эта экстравагантность, неотделимая от эпатажности, ее внутренним свойством или образом, ею сознательно созданным, но в который она настолько вжилась, что он стал ее сущностью?
Мне довелось лично увидеться с нею один раз, но этого было достаточно, чтобы больше не хотеть этого. Мы с приятелем, приехавшим из Германии, ждали Элеонору у театра Янки Купалы, где она ему назначила встречу по телефону. Ни я, ни он не были с ней знакомы. Но она где-то разыскала телефон его номера в гостинице и стала уверять его, что они давно знакомы.
Он недоумевал:неужели? Недоумевала и я:мой приятель, хотя и был родом из Беларуси, но никогда не жил в Минске.
Приятель мой - человек не большого роста и худощавый. И вдруг на нас откуда-то из-за угла надвигается массивная дама, дама-гренадер, в какой-то странной одежде и шляпе чуть ли не с пером, я невольно шарахаюсь, поскольку, как и мой приятель, габаритами не отличалась, а она зычным голосом басит:"Что, испугались? Не бойтесь, не съем!".
Я пришла в себя, лишь когда парочка удалилась от меня, и, посмеявшись, покачала головой:"Бедный Вася, постарайся остаться в живых".
Не знаю, какую побасенку она скормила приятелю о предыдущем их якобы знакомстве, но взялась за него круто:он работал на радиостанции "Свобода"(в ту пору она была еще в Мюнхине), и Элеонора хотела, чтобы он устроил ей с сестрой поездку в Германию так, чтобы она оказалась минимально затратной.
И доставала его потом и в Германии, пока он эту поездку ей не устроил, о чем он вспоминал с большим ужасом, боясь, что об этом прознает жена.
Мне она тоже раза два звонила, хотя я ей не давала номер своего телефона, хотела завязать контакты, но поняла, что со мной "подружиться" не получится.
А потом она нашла другой выход:стала появляться на приемах в зарубежных посольствах, где ей очень нравилось эпатировать всех и вся.
Ее высказывания становились местным фольклором. Она вела некоторое время на телевидении авторскую программу типа встречи с интересными людьми. Надо было видеть, как она входила в студию. Это было что-то с чем-то:шествовала, как королева, в каком-то очередном не мыслимом наряде, то в мехах, то в цепях, и приступала к делу, то бишь, к разговору.
Про что шел разговор, никто не помнил, зато все помнили, в чем была Элеонора и что сказала. "Возраст,- заметила она однажды,-имеет значение только для телятины".
А какими байками она кормила народ! Например, про любовь с Магомаевым, с которым познакомилась на каком-то действе в Могилеве. При этом подчеркивая, что духовная любовь важнее нескольких сексуальных телодвижений.
А еще всем рассказывала про своего кота, которого повсюду возила с собой. И с гордостью отмечала, что еду в номер носили только Магомаему и ее коту.
Покопавшись в Интернете, я нашла интервью с Элеонорой, взятое у нее в феврале 2012 года. В его преамбуле очень точно очерчено отношение к ней и она сама:"Так уж сложилось, что за эпатажной теледивой прочно закрепилась слава светской львицы. Она от нее открещивается и просит называть ее городской интеллектуалкой со знаниями планетарного масштаба".
Всего-то!
У Элеоноры, разумеется, была фамилия. Но она ей по сути не была нужна:ее имя было и ее фамилией, и паролем. Если говорили "Элеонора", все знали, о ком идет речь. Семью она не создала. Зато всем рассказывала, что отец у нее был гуляка и пьяница, поэтому родители развелись, и она выдала свою маму замуж, и не просто так, а за Героя Советского Союза. Увидела его, подумала, что он матери подойдет, подошла к нему, взяла телефон, и поженила их.
Мир праху твоему, Элеонора!
