Записки отдыхающего, 2020. ч. 1
(Краткое описание двухнедельной поездки из Швейцарию во Францию через Германию, 28 июля — 12 августа 2020 года)
Вторник. Начало путешествия. Карантин где-то бушует, но внутри Европы границы уже открыты. Конечно, в каждой стране свои ограничения, и о них следует знать путешественникам. Сажусь на двухэтажный поезд IC Винтертур-Констанц, ехать чуть менее часа. Надеваю маску, дышать в ней все это время трудно. Интересно, как люди в Узбекистане или в России постоянно их носят?
В Констанце никакого контроля, граница со Швейцарией открыта. Лишь позже увидел трех слоняющихся сотрудников таможни Zoll, которые лишь смотрели по сторонам, но ни к кому конкретно не подходили. На них были маски. Жарко. Конечно, не Ташкент, не Бухара, не Термез, но все равно припекает. Надо пить много минералки, чтобы поддерживать водный баланс в теле.
Подъехал региональный поезд Констанц-Карлсруе, ехать три часа, тоже в маске. Народа по всему маршруту следования было в вагоне мало. Посторонние к другим не подсаживались. Контролер тоже ходил в маске, как и полагается, был вежливым.
Еду и думаю: «Как хорошо сейчас в Узбекистане, у них скоростной поезд «Афрасияб», билеты продаются свободно, транспорт доступен людям. Не то что в Германии — залазь кто хочешь, без разбору, да еще есть вагоны первого и второго классов — деление на богатых и бедных!» Я настроен позитивно на происходящее на бывшей родине.
В Карлсруе пересел на внутрирегиональный поезд, идущий на Маннхаем. До Хайдельберга всего 43 минуты. В этом поезде пассажиров еще меньше. Обычно на нем много русскоговорящих, но не сейчас. Контролер вообще отсутствовал.
Приехал в город, подождал автобус и за 15 минут доехал до сестры. В автобусе были одни иностранцы, кроме водителя — немца. Германия все больше становится мультинациональной.
Дойчлан убер аллес,
Контролеры за мной гнались.
«Стой! - кричат. - Где маска?»
У меня лишь одна каска...
Среда. Пошли с сестрой в «Кауфлянд» («Страна покупок», супермаркет), решили кое-что взять на дорогу. Я толкал тележку, Лейла выбирала то что надо. Вдруг она мне говорит:
- Посмотри на того африканца!
Я поворачиваю голову, вижу: стоит худой и неплохо одетый африканец и громко что-то говорит в смартфон.
Он замечает, что на него смотрят люди, быстро разворачивается и уходит в глубь магазина.
- Что? - не понимаю я.
- Он делает вид, что разговаривает, а сам подходит к тележкам с сумками, хозяева которых в это время стоят у стеллажей. Смотрит, открыты ли сумки, есть ли деньги там, можно ли украсть. Я их сразу вычисляю...
Опаньки! Моя сестра имеет навыки секьюрити.
Подошли к Информационбюро, сообщили о подозрительной персоне. Женщина вызвала секьюрити с другого этажа.
Вечером загружали минибус. Сестра приготовила манты — мням-мням.
Четверг. Выехали из Хайдельберга в пять утра. Быстро позавтракали, загрузили последние вещи в грузовой отсек, и поехали. Заранее записали музыку на смартфон и слушали песни разных стран. Я отвык от российских исполнителей — давно вне пространства России, и узнал, что немало новых неплохих певцов, и их преподносило мне «Русское радио», которое популярно в Германии.
Многое что я уже с трудом воспринимал на слух, все-таки отвык от русского языка. Слышу песню «Скрипка-лиса-а-а!» - и думаю, что за скрипка такая, почему она лиса? Сестра меня поправляет: «Скрип колеса!»… Блин!
Ехать по германскому автобану одно удовольствие, скорость не опускалась ниже 120 км в час. Поэтому быстро достигли границы с Францией. Никаких постов, никаких проверок, словно и нет карантина, хотя мы заранее приготовили аусвайсы. Действительно, внутренние границы ЕС условны.
По Франции уже ехали по навигатору, и он вел нас странными путями — все больше по региональным и проселочным дорогам. Хотя именно так и хотел зять Николай, так как поездка через города утомительна — там светофоры, куча знаков и скорость ограничена, а автобаны во Франции в большей части платные. Но навигатор не знал все, так как мы въехали в деревню, а там стоят барьеры, мол, двигаться дальше запрещено. Мужик в рабочей спецовке машет нам, мол, нельзя, мы асфальтируем этот участок, разворачивайтесь обратно.
Я из окна ору ему на немецом:
- Мы едем в Бордо!
- В Бордо?! - изумился он, словно я сказал, что держим путь на Москву или в Нью-Йорк.
До Бордо было еще 400 км — мы проехали две трети пути по жаре, хотя в кабине кондиционер делал климат более прохладным и приятным. Но через окно на нас шли волны горячего воздуха. Представляю, как работали эти рабочие.
Рабочий лопотал по-французски, который мы не понимали, но он перепрограммировал навигатор на городе Гаре (не знаю как правильно произносится). Мы двинулись туда, между тем, навигатор все пытался вернуть на старый путь, и мы его игнорировали. Когда проехали 20 км по автотрассе, то он переключился так, как надо.
На заправке пытались использовать карту «Виза», но она почему-то не сработала. Пришлось платить наличными.
Большую остановку сделали спустя восемь часов. Остановились у придорожной пристройки — там туалет. Скажу вам честно, не фонтан! Примитивные клозеты и нет света. Грязные и исписанные словами и рисунками кабинки. Такое ощущение, что в совок попал. Хотя зятек сказал, что сейчас и в Германии туалеты уже помойка. Признаюсь, в Швейцарии с этим полный порядок.
Обедать пришлось под паленным солнцем — нет навеса, нет деревьев! Похоже, что местный Акфамен тут поработал пилой.
Природа Франции несколько отличается от Германии и Швейцарии: очень много выгоревшей или скошенной травы на полях — этакие белые пятна на зеленом фоне. Встречавшиеся по дороге деревеньки казались пустынными — нет прохожих на улицах, жителей не видно. Деревеньки все одинаковы по строениям и планировке: главная площадь с церковью и рядом маленькие дома, магазины, есть светофоры даже. Видели мы и разрушенные здания, видимо, население уменьшается на таких террриториях — молодежь переселяется в города, где жизнь разнообразнее и интереснее. В Швейцарии жизнь (инфраструктура) городов и деревень одинакова, причем все населеные пункты рядом и увязаны железной дорогой или автобусами.
Добрались к девяти вечера, остановились у сестры Тамилы.
Кто-то едет до Парижу,
Только я его не вижу.
Мне-то ехать до Бордо,
Там не знает меня никто.
Пятница. Купались в бассейне, что располагался на шестом этаже этого дома. Пришли под закат, когда никого не было там. Вода оказалась относительно теплой, чему я удивился. Бассейн чистый, вода фильтруется.
Поплавали до темноты, потом вернулись в квартиру. Угощала Тамила нас вином, неплохим. Бордо вообще славится виноделием, здесь сотня разных сортов, но иногда может попасться откровенная халтура. Я не спец по вину, но зять Николай сказал, в прошлый раз купил ящик вина, там были все наклейки качества сертификаты, приехали в Германию, подарили друзьям, а эте потом высказали недоумение, мол, что за прокисший компот? Сами попробовали — точно, рвотная жидкость… Так что не все золото, что с наклейкой Bordeaux.
Кстати, попробовали португальский суп «гаспачо» (Gazpacho). Он подается в холодном виде. Рецепт прост: пропустить через миксер помидоры, лук, болгарский перец, чеснок, огурец, немного добавить оливкового масла, укропа и петрушки, и соли — и пейте, очень вкусно.
Вечером было шумно в квартале — молодые (человек сто) вышли из дискотеки и орали, интересно, что никто их не успокаивал.
Квартал, где сейчас проживает сестра, когда-то был заброшенным и пустынным. Ржавые остовы цехов, мастерских, кораблей, полуразрушенные сараи и дома, жителей немного. Здесь были причалы для немецких подводных лодок. А потом здесь все снесли и началась застройка: комфортабельные дома, магазины, офисы, учреждения, фабрики, цены на квадратный метр взлетели. Тут вспоминаю, как Акфамен Ташкента говорил, что не будет застраивать пустынные территории, поскольку потом их не останется, ему легче ломать центр, жилые кварталы и там строить свои «сити». В Бордо решили иначе — не трогать центр и исторические места, а осваивать пустыри или заброшенные территории, входящие в границы города. И теперь туда переключается интерес инвесторов, застройщиков, покупателей офисов и жилья.
Почему-то во Франции градостроительство формируется по другим критериям, чем в Ташкенте. Бургомистр узбекской столицы не имеет архитектурного образования, но считает нужным перепланировать город так, как позволяет его интеллект, его мировозрение, к сожалению, убогое и узкое. В итоге мы имеем острый конфликт интересов — жителей и коррумпированных чиновников.
Очень шумный городишко,
Суетливый тоже слишком.
Мне в спокойном лучше жить,
Тихо пиво в вечер пить.
Суббота. К двум часам дня приехали на кемпинг La Grigne. Место нам выдали удачно — рядом выход к берегу океана. Идти надо минут десять. Кроме французских много машин с немецкими номерами, есть нидерландские, бельгийские, у нас сосед аж болгарин. Конечно, не такое разнообразие, как раньше, но все равно кемпинг заполнен. Кто-то поселяется в зарезервированные бунгало, кто-то приезжает в «доме-на-колесах» (вонвагены — Wohnwagen, вонмобили - Wohnmobil), кому-то проще развернуть палатки — у каждого свое понимание комфорта.
Мы разгрузили все с минибуса: палатка, навес, холодильник, кофеварка, электроплита, столик, стулья, подключили воду и электричество к нашему участку. Запас продуктов хватит аж на месяц (закупались в Германии — там дешевле). На все ушло полдня. Вечером было прохладно, на пляж не пошли.
Хотели гамак развесить, но растояние между деревьями оказалось больше, чем мы расчитывали. Наши соседи были умнее: взяли заранее больше веревок, связали между собой, и качались на гамаке. Я им завидовал...
Кемпинг — это лесопарковая зона, высокие, метров в тридцать «пини», редкие цикарды, стрекот которых раньше был постоянным, но в этом году не частым, кустарники. Здесь еще земля и камни, от кемпинга начинаются пески, но легче ходить по асфальтовой дороге к приокеанскому населенному пункту (рестораны, отели, магазины), и лишь оттуда подниматься на холм из песка, а там открывается обалденный вид океана. Хищников, если они здесь и обитают, не встречали.
Санитарно-бытовой комплекс располагался в шаговой доступности. Это здание, где душевые, туалет, умывальники и раковины для мытья посуды находятся в одной постройке. Подается горячая вода. Единственное, что смущало, нет деления на «Мэ» и «Жо», то есть в кабинках рядом сидят и справляют нужду мужчины и женщины. Но потом к этому как-то привыкаешь и тебя не волнует, кто сидит рядом. Есть отдельная кабинка с писюарами (понятное дело, для мужиков), но двери нет, когда заходишь туда отлить, то проходящие люди в полном зрении, чем ты занят и даже могут оценит размеры твоего достоинства. Когда я стоял у писюара, то в первые секунды смущался, когда мимо проходили дамы. Но потом и это не воспринимаешь как нечто постыдное. Похоже, никого это не волновало, женщин тем более.
Там же два устройства, похожие на биде, прям на открытом площадке, и я все думал, кто же тут подмывается? Оказалось, сюда сливают из баков все нечистоты, что несут с трейлеров (вонвагенов или вонмобилей).
Поужинали при свете цветных нами развешанных фонарей. Если в пионерском лагере один вечер — это танцы, а второй — кинофильмы, то у нас были сплошные премьеры старых фильмов, включили ДВД, прокрутили вестерн-спагетти «Злой, плохой, хороший». Напиток — джин с тоником — помогал воспринимать фильм с юмором.
Спали отлично,
Кемпинг спокойный.
Все тут прилично,
Я всем довольный.
Суббота есть суббота,
На кемпинге — работа.
Коль хочешь отдыхать,
То надо тут пахать.
Другие статьи в литературном дневнике:
